Молот Люцифера - Страница 15

– Миленькая комнатка, – сказала она. И – разрушая впечатление – хихикнула.

– Очень рад слышать это от тебя. Действительно чрезвычайно рад.

– Правда? Неужели мое мнение для тебя так важно? – поддразнивая, она скорчила гримасу, памятную еще с детства.

– Да. Через несколько минут здесь соберется вся эта чертова компания и большинство из них тоже никогда здесь не были. У тебя такой же склад мышления, что и у них, так что если понравилось тебе, понравится и им.

– Гм. Полагаю, вы правы – так мне и надо.

– Эй! Я вовсе не подразумевал… – она снова подсмеивалась над ним. Он протянул ей бокал со спиртным и они сели.

– Я удивлена, – промурлыкала Пенелопа. – Мы не виделись уже два года. Почему ты пригласил меня на сегодняшний вечер?

Тим – частично – к подобному вопросу был готов. Пенелопа всегда была прямым человеком. Он решил сказать правду.

– Я подумал – кого мне хотелось бы видеть здесь сегодня вечером? Весьма эгоистично, не так ли? На вечере, посвященном моей комете… Я подумал о Джиме Уотерсе, лучшем ученике моего класса, затем о своих родных и – о тебе. Лишь потом я понял, что вспомнил я о тех людях, на которых мне хотелось произвести впечатление. Огромное впечатление.

– На меня?

– На тебя. Помнишь наши беседы? Я ведь так и не смог сказать тебе, чем бы мне хотелось заниматься, что я считаю главным делом своей жизни. Все мои родственники и все, с кем я рос – все они либо делают деньги, либо коллекционируют произведения искусства, либо увлекаются гоночными автомобилями. Или чем-нибудь в том же роде. А мне – мне хотелось только одного – наблюдать небо.

Она улыбнулась:

– Я, и в самом деле, польщена, Тим.

– А ты – и в самом деле – элегантно выглядишь.

– Да. Спасибо.

С ней было приятно беседовать. Тим решил, что это – хорошее открытие. Но тут зазвонил дверной звонок. Пожаловали остальные приглашенные.

Вечер получился замечательно. Поставщики готовых блюд к столу сделали свою работу добросовестно, так что с угощением трудностей не было. Несмотря на отсутствие Джорджа, который мог бы помочь в этом. Тим обнаружил, что настроение у него хорошее, и расслабился.

Гости внимательно слушали. Они слушали, а Тим рассказывал им, как это происходило. Холод, тьма, и так – часами, так – пока ведется наблюдение, пока изучается составленный звездами рисунок, пока регистрируешь наблюдаемое. Бесконечные часы сосредоточенного изучения фотографий. И все это – без результатов, если не считать удовольствия от познавания Вселенной. И гости слушали. Слушал даже Грег, который обычно не скрывал своего презрения к богачам, не уделяющим своим деньгам должного внимания.

Здесь, в доме Тима, собрались, в основном, лишь его родственники, но он был радостно возбужден, напряжен, испытывал нервную дрожь. Он увидел, как Барри улыбнулся и покачал головой – и понял, о чем тот подумал: «И на что только люди тратят свою жизнь». Но на самом деле он просто завидует мне, подумал Тим, и мысль эта была восхитительно приятной. Он взглянул на свою сестру, смотрящую на него с нескрываемым интересом. Джилл всегда умела читать его мысли. Она всегда была ему ближе, чем брат Пэт. Но именно Пэт вышел к бару, жестом показывая, что хочет что-то сказать.

– Сам черт, наверное, не разберет, – сказал Пэт, – что творится в таком доме, как твой, Тим. – Он качнул головой в сторону матери, расхаживающей по дому, разглядывая приборы. В этот момент она как раз зачарованно смотрела на непонятные ей чертежи и таблицы. – Могу спорить, что знаю, о чем она сейчас думает. А ты?

– Что я?

– О том, что ты приводишь сюда девочек. Устраиваешь здесь черт знает что.

– Не твое, черт побери, дело.

Пэт пожал плечами. – Весьма плохо. Слушай, мне и самому, бывало, иногда хотелось… да черт с этим. Но, честное слово, тебе уже пора бы. Ты не бессмертен. Мать права.

– Конечно, – сказал Тим. Какого черта Пэт затронул эту тему? Об этом еще будет говорить мать – сегодня, и раньше, чем наступит ночь. «Тимми, ну почему ты все еще не женишься?»

Когда-нибудь я отвечу ей, подумал Тим. Когда-нибудь я ей все выскажу. «Потому что каждый раз, когда я встречаю девушку, с которой, как мне кажется, я мог бы прожить целую жизнь, ты заявляешь, что она не стоит и плевка, и девушка исчезает. Вот почему».

– Мне хочется есть, – объявила Пенелопа Джойс.

– О Боже, – Джилл похлопала ее по животу. – И куда это все у тебя вмещается? Хотелось бы узнать твой секрет. Только не говори, что все дело – в покрое твоих платьев. Грег считает, что твои творения нам не по карману.

Пенелопа взяла Тима за руку: – Пойдем, покажешь, где у вас лежат кукурузные хлопья. И меня знобит. Дашь мне бокал чего-нибудь.

– Но…

– Они смогут обслужить себя сами. – Она повела его к кухне. – Пусть они поговорят о тебе в твоем отсутствии. От этого их восхищение только усилится. Ведь ты сегодня – главная персона.

– Ты так думаешь? – заглянул ей в глаза. – Никак не могу определить, когда ты просто подшучиваешь надо мной.

– Вот и хорошо. Где тут у вас масло?

Фильм получился замечательным. Это Тим понял, когда увидел, как смотрят фильм его родственники. Как они смотрели, увидев его на телеэкране.

Камера Рэнделла панорамой показывала наблюдающих за небом астрономов-любителей. «Большинство комет открыто любителями, – сказал голос Рэнделла. – Широкой публике мало известно, какую неоценимую помощь получают большие обсерватории от этих наблюдающих за небом людей. Но некоторые любители, в сущности, вовсе и не любители». Кадр сменился. Теперь на экране Тим Хамнер показывал свою горную обсерваторию, а его помощник Мартин демонстрировал оборудование. Тиму показалось, что этот отрывок сделан слишком коротким, но когда он увидел реакцию своего семейства – увидел, что они ошеломлены – он понял, что Гарви Рэнделл сделал все правильно. Его родным не хотелось, чтобы этот отрывок так быстро сменился следующим. А всегда надо делать так, чтобы людям хотелось продолжения – хотя бы еще чуть-чуть…

– А некоторые любители, – сказал голос Рэнделла, – любители в большей степени, чем другие. – Камера быстро переключилась на улыбающегося десятилетнего мальчика, стоящего рядом с телескопом. Телескоп выглядел весьма внушительно, но при этом было очевидно, что он – самодельный. – Гэвин Браун из Кентервилля, штат Айова. – Гэвин, как получилось, что ты вел наблюдение в нужный момент и искал в нужном месте?

– Я вовсе и не искал, – голос Брауна был неприятным. Он был юным, застенчивым и говорил слишком громко. – Я занимался регулировкой телескопа, потому что хотел наблюдать за Меркурием в дневное время. А если хочешь найти Меркурий, все надо отрегулировать и настроить очень точно, потому что Меркурий находится очень близко к Солнцу, и…

– И таким образом ты случайно обнаружил Хамнер-Брауна, – сказал Рэнделл.

Грег Макклив рассмеялся. Джилл бросила на своего мужа негодующий взгляд.

– Объясни, пожалуйста, Гэвин, – сказал Рэнделл. – Ты заметил комету много позже мистера Брауна, но оба вы сообщили о ней одновременно, потому что твое сообщение последовало почти сразу… Как ты понял, что это – новая комета?

– Этого небесного тела раньше там не было.

– Ты хочешь сказать, что знаешь все небесные тела на этом участке неба? – спросил Рэнделл. Экран в это время демонстрировал фотографию участка неба, где была обнаружена Хамнер-Браун. Небо, сплошь усеянное звездами.

– Конечно. А разве не всем известно расположение небесных тел?

– Ему-то известно, – сказал Тим. – Он пробыл здесь неделю, и – клянусь! – мог бы по памяти рисовать звездные карты.

– Он жил здесь? – спросила мать Тима.

– Конечно. В свободной комнате.

– Вот как! – неодобрительно заметила она и уставилась в телевизор.

– А где сегодня Джордж? – спросила Джилл. – Придет позже? Мама, ты знаешь, домашний слуга Тима встречается с Линдой Гиллрей.

– Передайте мне кукурузные хлопья, – сказала Пенелопа Джойс. – А где сейчас Браун, Тим?