Молот Люцифера - Страница 13

– Конечно, мы – цивилизация, основанная на высокоразвитой технологии..

– Однако, – голос Шарпса был твердым; очевидно, он намеревался закончить свою мысль, – однако проклятые идиоты не желают уделять науке и технологии ни малейшего внимания – даже хотя бы десяти минут в день. И сколько народу вообще знают, чем они занимаются? Откуда берутся ковры? Откуда берется одежда, которую все носят? Что такое карбюратор? И в чем – корни нашего изобилия? Вы – знаете? А из тех, кто имеет право голоса, хоть один из тридцати – знает? Они не желают тратить и десяти минут в день на технологию, на которой зиждется вся жизнь. Поэтому не удивительно, что ассигнования на фундаментальные исследования постоянно урезаются, так что скоро сойдут на нет. За это мы еще поплатимся. В один прекрасный день нам будет позарез необходимо то, что могло быть разработано многими годами ранее – и разработано не было… – он прервал себя. – Скажите, Гарви, будет ли эта телевизионная штука, над которой вы работаете, чем-то серьезным? Или это обычная мелочь для научной программы?

– Серьезнейшей, – сказал Гарви. – Это будет серия о том, как важно исследовать комету Хамнера-Брауна. И, между прочим, о том, как важна вся наука в целом. Разумеется, никто не гарантирует, что люди при этом не переключатся на программу «Я люблю Люси».

– Да… О, благодарю вас, Ларри. Ставьте кофе прямо сюда.

Гарви ожидал, что принесут чашки и кофемолку. Но вместо этого помощник Шарпса внес на инкрустированном подносе поблескивающий термос и кофейный сервиз с серебряными ложечками.

– Не стесняйтесь, Гарви. Это хороший кофе. Мохаджава?

– Точно, – сказал помощник.

– Хорошо, – Шарпс махнул рукой, отпуская Ларри. – Гарви, почему ваша телекомпания так заинтересовалась кометой?

Гарви пожал плечами:

– Потому что для этого нашелся заказчик. Так получилось, что заказчиком является «Мыло Кальва». И так уж получилось, что контроль над «Мылом Кальва»в руках Тимоти Хамнера. И так уж получилось…

Речь Гарви была прервана взрывом хохота. Узкое лицо Шарпса весело сморщилось. – Замечательно! – Затем он задумчиво посмотрел на Гарви. – Серия… Скажите, Гарви, а если в отношениях с руководством студии нам поможет один политик… очень поможет… можно ли в этой серии будет обыграть его участие? Создать ему атмосферу благожелательности? Разрекламировать?

– Конечно. Хамнер даже настоял бы на этом. Да и у меня, вроде, возражений нет…

– Великолепно. – Шарпс поднял свою кофейную чашку. – Ваше здоровье. И – спасибо, Гарви. Огромное спасибо. Думаю, в дальнейшем нам придется видеться довольно-таки часто.

Шарпс подождал, пока Гарви Рэнделл покинет здание. Сидел он неподвижно и тихо, очень тихо – что было для него необычным. Где-то в области желудка у него разливалось тепло. Это может сработать. Это просто должно сработать. Наконец, резким движением он включил интерком:

– Ларри, соедините меня с Вашингтоном, с сенатором Артуром Джеллисоном. Пожалуйста.

Потом – нетерпеливое ожидание гудка телефона.

– Я соединяю вас, – сказал помощник.

Шарпс поднял трубку. – Шарпс. – Снова ожидание – пока секретарша соединит с сенатором.

– Чарли?

– Да, – сказал Шарпс. – У меня есть для вас предложение. Вы слышали о комете?

– О комете? А-а, о комете. Странно, что об этом упоминаете и вы. Мне довелось встретиться с парнем, который ее открыл. Оказывается он щедро вносил деньги в мой фонд. Но прежде я с ним никогда не встречался.

– Хорошо. Это важно, – сказал Шарпс. – Случай, выпадающий раз в столетие…

– То же самое говорили о Когоутеке…

– Да черт с ним, с Когоутеком! Послушайте, Арт, есть возможность получить ассигнования на космический зонд?

– Сколько?

– Ну, тут есть два варианта. Второй лучше – если только вообще что-нибудь удастся… Первый – Институт может запустить автоматический зонд с записывающей аппаратурой – что-нибудь типа того, что запускают на «Тор-дельта».

– Нет проблем. На это я вам смогу выделить, – сказал Джеллисон.

– Но второй вариант лучше. Что нам действительно нужно – так это корабль с экипажем. Скажем, «Аполлон»с двумя людьми на борту. Плюс оборудование – вместо третьего члена экипажа. С корабля можно получить хорошие фотографии. Не просто фотографии хвоста или оболочки кометы – есть отличные шансы сфотографировать ей голову. Вы понимаете, что это значит?

– Не совсем, но если вы говорите, что это важно… – мгновение Джеллисон помолчал. – Извините. Я, действительно понимаю, но шансов на это нет. Ни единого. Во всяком случае, невозможно рассчитывать на «Аполлон», коль скоро наш бюджет…

– Нет, рассчитывать можно. Я предварительно обсудил это с Роквеллом. Задача менее стоящая, чем хотелось бы НАСА, но попытаться можно. Я нас есть…

– Все это не имеет никакого значения. Я не смогу выделить для этого денег.

Шарпс нахмурился, глядя на телефон. Неприятное жжение в районе желудка усилилось. Артур Джеллисон – его старый друг. И шантаж Чарли Шарпсу всегда был не по душе. Но…

– Даже, если русские готовят ради этой кометы к полету «Союз»?

– Что?! Но они не…

– О, они – да, – сказал Шарпс. «И это – не то, чтобы ложь, но и не правда. Просто предвидение…»

– А у вас есть доказательства этого?

– Будут через несколько дней. Будьте уверены, они собираются посмотреть на Хамнер-Браун с как можно более близкого расстояния.

– Я буду по уши в дерьме.

– Прошу прощения, сенатор?

– Я буду по уши в дерьме.

– А…

– Вы играете со мной в кошки-мышки, так, Чарли? – требовательно спросил Джеллисон.

– Не совсем. Поймите, Арт, это действительно важно. Просто необходимо послать в космос корабль с экипажем – хотя бы для того, чтобы у людей не пропал интерес к космическим полетам. А вы, после того, как состоится полет управляемого людьми корабля…

– Да-а. Но у меня по-прежнему ни малейшего шанса добиться этого. – Снова – более продолжительное – молчание. Затем Джеллисон сказал не столько Шарпсу, сколько себе:

– Итак, русские готовятся. И, несомненно, при этом они многое выиграют.

– Убежден, что они готовятся.

Снова молчание. Чарли Шарпс почти не дышал.

– Ну, хорошо, – сказал Джеллисон. – Я поразнюхаю тут, в верхах, и посмотрю, какая будет реакция. Но было бы лучше, если бы вы говорили со мной откровеннее.

– Сенатор, через неделю у вас будут неопровержимые доказательства.

– Хорошо. Попытаюсь тогда их использовать. У вас есть еще что-нибудь ко мне?

– В данный момент – нет.

– Замечательно. Спасибо за совет, Чарли, – сенатор положил трубку.

Неожиданный он человек, подумал Шарпс. Он слегка улыбнулся – сам себе. Ну, что ж, будем продолжать начатое дело. Резким движением он снова включил интерком. – Ларри, соедините меня с Москвой, я хочу поговорить с доктором Сергеем Фадеевым. Да, сколько там времени – я знаю. От вас только требуется соединить меня.

«Сказание о Гильгамеше» было одним из немногих независимых друг от друга преданий, которые начали рассказывать люди, расселившиеся в полосе плодородных земель. Это было на Земле, в Азии…

Комета почти не изменилась. Она пока еще находилась за пределами гигантского вихря. Ее миновал бывший спутник, удравший от своей планеты – позднее люди назовут его Плутоном – выглядя при этом размером с монету в четверть доллара, которую держат на расстоянии вытянутой руки. Солнце было всего лишь раздражающе яркой точкой. Изливающийся из этой точки жар был во много раз меньше, чем жар черного гиганта в момент наибольшего сближения с кометой. Поверхность кометы состояла сейчас в основном из водяного льда. Лед отражал большую часть падавшего на комету тепла. И тепло уносилось к звездам.

А время шло.

Климат на Марсе, после долгого пути развития, зашел в тупик: Марс утерял почти всю свою воду. А по Земле продолжали распространяться люди: они смеялись, сражались и умирали.

А комета продолжала свое падение. Потоки солнечного ветра – протоны, разогнанные до колоссальных скоростей – обдирали ее поверхность. Улетучилась значительная часть ее водорода и гелия. Гигантский вихрь становился все ближе.