Моисей - Страница 11

Мидраш утверждает, что Моисей прибыл в Куш в те самые дни, когда царь этой страны Кукинос вернулся из дальнего похода и обнаружил, что власть в его столице захватила жреческая клика во главе с Валаамом, и заговорщики отнюдь не собираются открывать ему ворота города. Более того – они учли, что царь попытается штурмом овладеть городом и потому тщательно его укрепили.

Несколько раз бросал Кукинос свою армию на приступ, но каждый раз мятежники заставляли откатываться ее назад. Юный Моисей, вступивший в ряды армии Куша, также принял участие в этих попытках взять город, и на высокого, храброго, отличающегося недюжинной силой воина мгновенно обратили внимание. Царь вызвал его к себе в шатер и, узнав, что тот является приемным сыном египетской принцессы и сведущ в военном деле, оставил его в своей свите. Вскоре Моисей уже принимал участие в военных советах, проходивших в шатре Кукиноса.

Задача, которую нужно было решить царю для возвращения власти, была не из легких.

С двух сторон город окружали ровные, высокие стены, взобраться на которые было невозможно – это показали предыдущие попытки штурма.

С третьей стороны город окружал широкий водяной ров. Кукинос уже пробовал посадить несколько отрядов своих воинов на плоты, с тем, чтобы они преодолели ров, однако защитники встретили их градом стрел, и все бывшие на плотах воины погибли.

С четвертой стороны перед стеной города тянулась пустынная местность, кишевшая ядовитыми змеями. Кукинос пытался прорваться в свою столицу и с этой стороны, однако после того, как от змеиных укусов погибло сто семьдесят (мидраш называет именно эту конкретную цифру, что опять-таки наводит на мысль, что в основе его рассказа лежат некие подлинные события – П.Л.) его воинов, решил отказаться от этой идеи.

Однако Моисей после долгих раздумий пришел к выводу, что брать город нужно именно со стороны пустыни, так как именно оттуда Валаам и его клика меньше всего ждут удара. Вскоре он уже стоял перед царем, излагая ему свой план. По замыслу Моисея, справиться со змеями можно было с помощью ибисов и аистов – птиц, которые не только не боятся этих тварей, но и охотно употребляют их в пищу.

Получив от царя Кукиноса разрешение действовать так, как он считает нужным, Моисей велел поймать как можно больше водившихся в изобилии в округе аистов и ибисов и запретил их кормить чем-либо в течение двух дней.

На третий день Моисей приказал каждому воину взять в одну руку меч, а в другую – птицу, и повел армию Куша в обход города. Когда солдаты приблизились к «змеиному полю», Моисей приказал отпустить птиц. Голодные пернатые набросились на змей, уничтожили их, и армия беспрепятственно двинулась дальше и ворвалась в город. Всего за несколько часов сопротивление мятежников было сломлено, Кукинос вернулся в свой дворец, и если о чем-то жалел, так это о том, что так и не сумел взять в плен и казнить Валаама – тот вместе с сыновьями успел бежать из города.[29]

Моисей, ставший всеобщим любимцем в армии Кукиноса, был назначен царем ее главнокомандующим. При этом юная дочь царя без памяти влюбилась в нового военачальника и стала умолять отца выдать ее за него замуж. Разумеется, когда Кукинос предложил Моисею стать его зятем, тот не решился отказаться, хотя и не испытывал к своей невесте никаких чувств. Но зато после свадьбы он и не подумал вступить в свои супружеские права – уже в первую брачную ночь принцессе, глотая слезы, пришлось спать одной…

Далее мидраш сообщает, что в 2395 году по еврейскому летосчислению (1366 г. до н. э.) Кукинос скончался, и двадцатисемилетний Моисей стал царем Куша. Ровно сорок лет он правил этим могущественным африканским государством, проявив себя за эти годы как мудрый и справедливый царь. И все это время царица Куша надеялась, что ее красота и преданность в конце концов сломят Моисея, и он простит ей навязанный ему брак. Но время шло, она старела, а ее муж и не думал о том, что стране нужен законный наследник или, еще лучше, наследница[30] престола. Наконец, настал день, когда царица велела собрать во дворце представителей всех сословий и на этом народном собрании объявила, что ее муж не спит с ней и богам Куша не служит.

После того, как Фарбис произнесла эти слова, во дворце повисло тяжелое молчание. Продолжение царского рода считалось в Куше священной обязанностью царя, за уклонение от которой полагалось не только низложение с престола, но и смертная казнь. Но народное собрание Куша не захотело платить Моисею черной неблагодарностью за все то добро, которое он сделал за годы своего царствования для страны. В итоге, после бурных споров, оно решило приговорить Моисея к изгнанию из страны.

Так в 67 лет он снова вынужден был стать скитальцем, и, перейдя с одной котомкой и бурдюком с водой границу Куша, направился в Мадиам в надежде найти в этой стране хоть какое-то пристанище.

Шюре, то ли совершенно незнакомый с полной еврейской версией жизни Моисея, но, вероятнее всего, просто сознательно от нее дистанцирующийся, утверждает, что Моисей-Хозарсиф бежал из Египта сразу в Мадиам. Причем он точно знал, куда именно он бежит – в храм, где из века в век передавалось тайное учение о Едином Боге, первосвященником которого и был Иофор.

«По ту сторону Красного моря и Синайского полуострова, в стране Мадиамской, – пишет Шюре, – находился храм, не зависевший от египетских жрецов. Эта область простиралась зеленой лентой между Эламитским заливом и Аравийской пустыней. Издали, по ту сторону морского залива, виднелись темные массы Синая и его обнаженная вершина. Заключенная между пустыней и Красным морем, защищенная вулканическим гребнем, эта уединенная была в безопасности от вторжения.

Упомянутый храм был посвящен Озирису, но нем же поклонялись Богу и под именем Элоима, ибо это святилище эфиопского происхождения служило религиозным центром для арабов, для семитов, а также для представителей черной расы, искавших посвящения.

В течение целых веков горы Синай и Хорив представляли собой мистический центр культа единобожия. Величественный вид, обнаженный и дикий, горы Синая, одиноко возвышавшейся между Египтом и Аравией, вызывал идею Единого Бога. Множество семитов стекалось сюда для поклонения Элоиму. Они проводили несколько дней в посте и молитве в глубине пещер и галерей, высеченных внутри Синая. Перед этим они подвергались очищению и получали наставления в храме Мидьямском.

Здесь-то и нашел убежище Хозарсиф.

Первосвященником Мадиамским или Рагуилом был в то время Иофор. Он принадлежал к наиболее чистому типу древней эфиопской расы, которая за четыре или пять тысяч лет до Рамзеса господствовала над Египтом… Иофор не обладал ни выдающимся вдохновением, ни деятельной энергией, но он был большим мудрецом. Он владел сокровищами знания, накопленными в его памяти и вырезанными на камне в Мадиамском храме…»[31]

В этом храме, по версии Шюре, Хозарсиф прошел мистерию очищения от греха совершенного им убийства после чего ему и было дано имя «Моисей». Затем Моисей, по Шюре, взял в жены дочь Иофора Сепфору, многие годы провел в храме, изучая учение о Едином Боге и открытые Иофору тайны мироздания, после чего у него и созрел план увести угнетаемых и униженных евреев из Египта и превратить их в народ-носителя идеи Единого Бога.

Следует отметить, что Шюре не приводит никаких источников, на основе которых он выстраивает эту свою версию, и никаких фактических подтверждений (например, открытого археологами древнего храма в районе Синайского полуострова или тех же пещер и галерей внутри горы Синай) у нее нет.

В связи с этим эта версия Шюре выглядит столь же спекулятивно, как и многие другие его гипотезы. В то же время следует отметить, что нарисованный им портрет Иофора в целом совпадает с тем портретом тестя Моисея, которые рисуют еврейские источники (и которым, кстати, тоже нет никакого фактического подтверждения).