Месть Розы - Страница 61

– Куда же вы направляетесь, матушка Пфатт? – спросил Элрик. – Где вы сможете найти безопасность, которую ищете?

– Будущий муж моей племянницы убедил нас, что мы найдем мирную жизнь в месте, которое он называет «Патни», – сказал Фаллогард Пфатт с какой-то неуверенной задушевностью. – И потому мы все отправляемся с ним на поиски этого места. Он говорит, что у него есть неоконченная эпическая поэма об отважном воине его народа. Он оставил эту свою поэму в Патни. Так что мы должны начать оттуда. Мы теперь все одна семья, и мы больше не хотим разделяться.

– Я пойду с ними, моя госпожа, – сказал Коропит Пфатт, быстро схватив руку Розы и словно бы в смущении целуя ее. – Мы сядем на этот корабль, возьмем с собой ящера и снова пересечем Тяжелое море. Оттуда мы направимся по путям между царствами, а там уж неизбежно доберемся до Патни.

– Я желаю вам безопасного и легкого пути, – сказала Роза. Затем и она поцеловала его руки. – Мне будет недоставать тебя, дорогой Пфатт, и твоего умения находить пути в мультивселенной. Я еще не знала такого славного и умелого проводника!

продекламировал рыжеволосый поэт, а потом, словно извиняясь, пожал плечами:

– Я сегодня вовсе не был готов к эпилогам. Я надеялся только на достойную смерть. Идем, ящер! Идем, Чарион! Идем, семья! Мы снова поплывем по Тяжелому морю! К далекому Патни и золотому счастью семейной жизни.

И гордый владыка руин, прощаясь со своими друзьями, вдруг почувствовал, что какая-то его часть не прочь забыть обо всех этих героических приключениях и предаться радостям, которые сулит домашний очаг.

Потом он повернулся к Розе, к этой таинственной женщине, умевшей манипулировать судьбами, и поклонился ей.

– Идем, госпожа, – сказал он. – Нам еще предстоит вызвать дракона и совершить путешествие. Мой отец наверняка уже начал волноваться – что там происходит с его заложенной-перезаложенной душой.

В час полной луны Шрамоликая подняла свою великолепную голову и попробовала ветер, взмахнула крыльями и взяла курс прочь от той вечной ночи, где скрывался дух Садрика.

Элрик вложил живую розу в бледную руку отца. Он видел, как роза наконец завяла и умерла – то, что таилось внутри нее, больше не поддерживало в ней жизнь. И тогда Садрик вздохнул.

– Больше я не могу ненавидеть тебя, сын твоей матери, – сказал он. – Я не надеялся, что ты принесешь мне мою душу. – И отец, подчиняясь минутному порыву, неожиданно теплыми губами поцеловал его в щеку, чего никогда не делал при жизни. – Я буду ждать тебя, сын мой, там, где твоя мать ждет меня, – в Лесу Душ.

Элрик увидел, как призрак растаял в воздухе, словно шепоток на ветру, и, подняв голову, понял, что время уже не стоит на месте и кровавая история Мелнибонэ, история десяти тысяч лет ее владычества, жестокости, безжалостных завоеваний, только начинается.

Несколько мгновений он размышлял – не предпринять ли ему каких-либо действий, чтобы изменить ход истории, изменить судьбу Сияющей империи на века вперед, сделать свой народ не таким жестоким, более благородным. Но потом он покачал головой и повернулся спиной к Х’хаи’шану, к своему прошлому, ко всем этим размышлениям о том, что могло бы быть, устроился поудобнее в естественном седле за плечами дракона и уверенно приказал Шрамоликой поднять его в воздух.

И они взмыли вверх, в вихрящиеся облака, они неслись в звездное безмолвие мелнибонийской ночи, в будущее, где на одном из перекрестков на краю времен ждала его Роза. Потому что он обещал ей, что впервые Танелорн она увидит со спины летящего дракона.