Мечта каждой женщины - Страница 2

– А я не трогаю почти… – невинно ответила старушка, но даже не подняла головы. – Прям на камень виском попал. Вишь, сколько крови-то.

От дальнейших анатомических подробностей Игоря избавил звук милицейской сирены. «Странно, так быстро приехали, – удивился он. – А впрочем, чего и следовало ожидать! Это же Ирина звонила Малышеву!» – вмиг помрачнел он.

Следует заметить, что майора милиции Олега Павловича Малышева, Костиков знал достаточно давно. Они выросли в одном дворе, закончили один юридический институт, и даже девушку одну на двоих полюбили… Вот только так уж получилось, что именно из-за этого друзья превратились если не во врагов, то уж точно в непримиримых соперников.

С того самого времени, как только Ирина выбрала Игоря, между ним и Олегом шла непрекращающаяся, хоть и бескровная, но все-таки война. Они и раньше постоянно соревновались. Победителя и побежденного одним махом выбрать было нельзя, но все-таки…

Все-таки Игорь относился к своим результатам более снисходительно, нежели Олег. Костикову все давалось легко, или требовало гораздо меньших усилий. То и дело судьбу его решали счастливые билеты или неожиданные случайности.

Малышев добивался всего собственным трудом: просиживая бессонные ночи над книгами, пропадая целыми днями на тренировках. В итоге и к своим достижениям Олег относился более трепетно.

После того, как единственная девушка, которую окончательно и бесповоротно полюбил майор, предпочла ему какого-то…, Малышев целиком сосредоточился на работе. За короткое время он успел раскрыть несколько громких дел, которыми, собственно говоря, и заслужил не только звание и должность, но и уважение вышестоящего начальства.

Спустя всего несколько лет после окончания института в ведении Олега Павловича было отделение милиции, а сам он занимал пост старшего следователя по особо важным делам. Вот только счастье в личной жизни по-прежнему обходило его стороной.

Зато в профессиональной деятельности пути Малышева и Костикова постоянно пересекались. Сегодня вечером, как только Олег услышал в телефонной трубке голос Ирины, он готов был бежать к ней хоть на край света. Но она всего-навсего сообщила о каком-то мужчине, которого угораздило загнуться прямо в собственном дворе.

Олег прекрасно понимал, что где-то рядом с ней стоит сейчас Игорь. Но несмотря на это Малышев тут же наплевал на тихий субботний вечер у телевизора, и помчался на служебной машине по темным улицам города.

Он прекрасно знал, что может ждать его на месте: либо старик с сердечным приступом, не сумевший одолеть последние шаги на подходе к дому, либо пьяница и дебошир, избавивший от мучений родных и знакомых. Олег Павлович не раз перепоручал подобные ночные вызовы своим подчиненным. Но сейчас был не тот случай – звонила Ирина, его Ирина…

– Что случилось? Где труп? – спокойно спросил Малышев, тщетно выискивая в темноте силуэт девушки.

– А здороваться со старыми людьми у вас в милиции уже запретили? – возникла откуда-то шустрая старушка.

Майор сконфузился и быстро поздоровался. Милиционеры быстро оцепили место происшествия и приступили к делу. Вернее, начали изображать кипучую деятельность.

– Так где же труп? – снова спросил он, скрывая волнение.

– А вот он, – показала баба Дуся на тело, лежащее прямо на асфальте в свете фар милицейской машины. – Как упал, так и лежит тут, сердечный.

– Как упал? – насторожился Малышев. – Откуда?

– Как откуда? – удивилась в свою очередь старушка. – Неужто сам не заметил, что наш Петрович из ентого окошка вывалился, – махнула рукой баба Дуся.

Малышев поднял голову вверх и увидел распахнутые рамы на третьем этаже. «Опять раньше меня все подмечает», – поморщился майор, но вслух ничего не сказал.

Остальные милиционеры успели за это время пригласить понятых, осмотреть место происшествия, записать показания свидетелей. Вернее, свидетелей как таковых и не было: никто из соседей ничего конкретного сказать не мог.

– … Ну, слыхал я какой-то шум в подъезде, – почесал в затылке жилец со второго этажа. – Так я подумал, опять Мишка с братом родительскую квартиру делят. Они как напьются, все время орут чего-нибудь. Че ж теперь должен каждый раз милицию вызывать?

– Я вроде тоже чего-то слышала. Только муж как раз футбольный матч смотрел. За его орами я ничего и не разобрала, – поддержала его другая соседка. – Еще и дети бесились как раз…

– У часто у вас тут такой дурдом творится? – усмехнулся Малышев, закуривая.

– Не часто, только перед твоим приездом, – съязвила Евдокия Тимофеевна.

Старушка вообще обладала довольно исключительным характером и своеобразным чувством юмора. Она запросто могла сказать в глаза человеку все, что о нем думает. Это касалось не только Ирины, которая по доброте душевной и благодаря воспитанию не могла ответить ей тем же. Особенно «доставала» старушка своего внука.

Она даже прозвище ласковое ему придумала, которое к Игорю с самого детства пристало – «Горяшка». Многие родственники голову ломали, что бы это могло значить. Но у Евдокии Тимофеевны была своя логика: «Горячий он больно, взрывной прямо, – объясняла она самым непонятливым. – Вот поэтому и Горяшка».

Но главным образом старушка ворчала на внука, конечно, из-за Ирины. Девушка эта ей определенно нравилась, и лучшей жены для своего Горяшки баба Дуся и желать не могла. Вот только модный нынче «гражданский брак» Бабуся не одобряла. Поэтому и вправляла мозги внуку, чтобы «не грешил, а по-людски жил».

Костиков уже много раз порывался поставить в паспорте этот пресловутый штамп, но в последний момент как-то все не получалось: то Иринин отец разболеется, то служебные дела не позволяют, а то и просто не до этого становится.

Вот именно из-за этого и был у Евдокии Тимофеевны вечный повод поворчать. Правда, сам Игорь на это не сильно внимание обращал. Особенно потому, что Ирина ничего против гражданского брака не имела.

Но терроризировать близких родственников Бабусе приходилось не слишком часто, потому что и других объектов вокруг хватало. Малышев, например. Ох, давно уже старушка заметила, как на девушку этот молодой следователь посматривает. «И не пытается пусть даже! – подумала она с вызовом, и даже сложила фигу в кармане. – Ишь чего, Иришку у мово Горяшки увести задумал! Ни в жисть я такого не позволю!»

Так как Олег Павлович решил поиронизировать как раз тогда, когда баба Дуся была менее всего расположена к этому, он получил свою порцию острот:

– Тебе-то чего, живешь один, как перст. А люди, между прочим, семьи заводют. И камфликты промеж ними всякие бывают, а только все равно енти люди друг дружку любят.

Малышев слегка покраснел, и отошел в тень. Костиков тоже понял, в чей огород был брошен камешек, но промолчал, тактично сделав вид, что рассматривает место происшествия.

– Осмотр тела ничего не дал, – отрапортовал молоденький лейтенант, чем спас майора от оставшихся Бабусиных выпадов.

Игорь в недоумении переглянулся с бабушкой, но та невозмутимо выдержала его взгляд. «По-моему, хочет снова показать Малышеву, кто есть кто», – усмехнулся он.

Олег часто попадал на зуб старушке именно потому, что не обращал внимания на различные мелочи, которые иногда коренным образом меняли суть дела. И на этот раз он тоже не удосужился перепроверить своих подчиненных. «Ну, ладно, молодых ментов можно понять: опыта никакого у этих мальчишек, да и замерзли уже… Но как же Малышев не догадывается труп получше осмотреть? – недоумевал Костиков. – Бабуся с первого раза пуговицу обнаружила, а они…»

Но милиционеры уже отщелкали блицами, нарисовали на асфальте непонятный силуэт и погрузили тело в какую-то машину. «Значит, не заметили, – разочарованно подумал Игорь, но по примеру Евдокии Тимофеевны тоже ничего не сказал. – Дома это обсудим. А Малышев пусть сам докапывается. В конце концов, это и есть его работа. А меня это дело ни с какой стороны не касается».

Олег Павлович помялся возле дома еще несколько минут, и поняв, что приглашения в гости от Костикова ждать не следует, стремительно направился к милицейской машине.