Мароны - Страница 83

— Ни на миг с того мгновения, как вы мне ее дали… О, Кэт, наконец-то я могу сказать вам, что я люблю, люблю вас! Но я слыхал… Нет, скажите мне сами, я хочу слышать это из ваших уст. Скажите, любите ли вы меня?

— О Герберт! Люблю, люблю!

Герберт поцеловал уста, произнесшие сладостное признание, и этот поцелуй навеки соединил два любящих сердца.

Но вернемся к Джесюрону, который решил подождать у подножия Утеса Юмбо возвращения Чакры и разбойников. Еще не дойдя до утеса, он отказался от своего первоначального намерения. Почему бы в отсутствие Чакры — он едва ли вернется скоро — не отправиться в Горный Приют, самому посмотреть, что там делается? И он договорился с Чакрой, что будет ждать его за садовой оградой усадьбы.

Они разошлись каждый в свою сторону. Джесюрон, однако, пошел не по дороге, а прямо через лес. Наверно, уже приняты меры к розыску преступников, а Джесюрон не имел ни малейшего желания встретиться с теми, кто отправился в погоню. Лесом идти, конечно, труднее, зато значительно безопаснее.

Зарево догорающего пожара указывало ему путь. Добравшись до калитки, он осторожно заглянул в сад. Дома не существовало. На его месте дымилась груда развалин, а неподалеку, возле грубо сколоченных носилок, стоящих прямо на земле, толпились люди. На носилках лежал человек. Стоило взглянуть на его белое, как мел, лицо, на которое падали багрово-красные блики, чтобы сразу понять, что это покойник. В одном из стоящих рядом с носилками Джесюрон узнал управляющего мистера Трэсти. Остальные были негры — слуги и рабы с плантации. Несколько поодаль Джесюрон заметил вторую, совсем небольшую группу людей. Двое лежали на траве, и руки у них были крепко связаны. Темно-оливковые физиономии этих двоих были отлично знакомы Джесюрону. Как было не узнать ему своих собственных касадоров Мануэля и Андреса!

Их стерегли три негра. Одежда, оружие, независимый вид всех троих, стоявших на страже, говорили о том, что это не забитые, бесправные рабы. Это были мароны, которых Квэко оставил стеречь пленников.

Разглядев все это, Джесюрон вернулся назад, к условленному месту, где вскоре не замедлил появиться и Чакра вместе с шайкой разбойников. Ему удалось без особого труда нагнать Адама и его молодцов, потому что те устроили привал неподалеку от Утеса Юмбо.

Джесюрон рассказал Чакре и разбойникам обо всем виденном, и они пошли к садовой ограде. Решено было действовать немедленно, пока не подоспел Кубина и остальные мароны, очевидно отправившиеся на поиски грабителей. Негры с плантации сдадутся без боя, а с тремя маронами, охраняющими связанных касадоров, справиться будет нетрудно.

Прячась за кустами, разбойники, и с ними Чакра, стали ползком пробираться в сад. Грянули выстрелы. Негры и мистер Трэсти обратились в бегство, два марона упали, сраженные пулями. Оставалось только развязать пленников и всем вместе скрыться в горах, что и было проделано без промедления.

Добежав до Утеса Юмбо, Адам со своей шайкой повернул в горы, а Чакра, Джесюрон, Мануэль и Андрес отправились к Ущелью Дьявола. Джесюрон рассудил, что его касадорам до поры до времени следует оставаться в этом надежном месте, пока не представится удобный случай переправить их с Ямайки обратно на Кубу. Согласие Чакры на это пока еще получено не было. Для переговоров с ним Джесюрон и отправлялся в ущелье — уже вторично в эту ночь.

Только после полуночи влюбленные покинули Ущелье Дьявола. Герберт медлил расстаться с ним по ряду причин. Прежде всего он боялся возвращения в усадьбу, где перед Кэт должны будут раскрыться все ужасные происшествия минувшего дня. Какой удар для юного сердца, только что познавшего величайшее счастье взаимной любви! Он понимал, что рано или поздно придется сказать ей правду. Ему хотелось только как можно больше оттянуть минуту, когда придется все раскрыть. Необходимо подождать хотя бы, пока девушка несколько оправится после пережитых потрясений.

Вместе с Кубиной они решили отвести Кэт в дом мистера Трэсти. О том, что большой дом сгорел, ей уже было известно. Когда похититель нес ее по горной тропе, Кэт, раньше чем потерять сознание, успела увидеть зарево пожара. Ей покажется вполне естественным искать временного приюта в доме управляющего.

Ни Герберт, ни Кубина еще не знали, успела ли похоронная процессия дойти до усадьбы. Второпях Квэко не отдал никаких распоряжений ни носильщикам, ни маронам, оставшимся сторожить касадоров. Возможно, они все еще на дороге, ждут возвращения начальника. Если так, то, может быть, удастся проводить Кэт прямо к домику управляющего, и никто не успеет сообщить ей печальную весть. А когда она уже будет под кровлей мистера Трэсти, легко будет предупредить всех, чтобы никто не проговорился. Пусть Кэт пока останется в полном неведении о трагической смерти отца.

Обдумав все, Герберт и Кубина начали приводить свой план в исполнение.

Вместе с Кэт они стали выбираться из ущелья, медленно карабкаясь по скалам. Квэко с остальными маронами остался в хижине. Им было поручено захватить Чакру. Кубина также остался бы с ним, но ему не терпелось поскорее увидеться с Йолой. Впрочем, он вполне полагался на своего ловкого и находчивого помощника и на храбрость остальных товарищей. Они отлично справятся и без него. Покидая хижину, он почти не сомневался, что к утру, а то и раньше, колдун будет в их руках.

Кубина шел впереди, чтобы в случае опасности успеть предупредить Герберта и Кэт. Идти было легко — лунный свет озарял тропинку. Но молодая пара не спешила. Юная креолка опиралась на руку Герберта. Он весь трепетал от прикосновения этой мягкой, нежной ручки. А Кэт порой сильнее опиралась на его руку — не от слабости, но от желания выразить ему любовь и нежность.

Силы почти полностью вернулись к девушке. Действие сонного зелья кончилось, она оправилась и душевно, чему в значительной степени способствовало присутствие Герберта. Пережитый кошмар сменился вдруг величайшим счастьем и душевным покоем. Герберт любит ее! В этом он успел заверить ее уже не один раз на протяжении последнего часа, и Кэт без утайки, без пустого кокетства, доверчиво и чистосердечно призналась ему в безграничной любви.

Но ведь она дала обещание другому! Герберт осторожно спросил ее, правда ли, что, как он слыхал, она дала согласие на брак с мистером Смизи? Опустив глаза, девушка некоторое время молчала. Пальчики, лежавшие на его руке, вздрогнули, выдавая мучительную внутреннюю борьбу.

Но вот лицо ее приняло решительное выражение, и она ответила тихо, но твердо:

— Да, Герберт, я дала обещание. Его вырвали у меня в минуту глубокого отчаяния. Я думала, что ты меня не любишь… До меня дошли слухи, что ты собираешься жениться на другой… О, Герберт, я не по доброй воле дала это обещание, поверь мне! Меня вынудили угрозами и мольбами…

— В таком случае, данное тобой слово тебя не связывает! — с жаром прервал ее Герберт. — Ты не давала клятвы? Вы не обручены? Хотя и в этом случае…

Кровь прилила к щекам девушки, глаза ее сверкнули.

— Да, ты прав: даже и в этом случае! — воскликнула она пылко. — Я не давала клятв. Но как бы то ни было, после того, что произошло сегодня ночью, когда он покинул меня в минуту опасности, я считаю себя свободной. Нет-нет, я ни за что не выйду за него замуж! Никакая клятва не заставит меня стать женой труса! Пусть отец исполнит свою угрозу и лишит меня наследства, пусть! Конечно, он так и поступит, как только вернется домой. Но лучше умереть, чем навеки связать свою жизнь с жалким трусом!

Герберт молчал, не зная, что сказать. Ведь теперь Лофтус Воган уже не сможет привести в исполнение свои угрозы. Но как сказать ей правду? Сказать, что теперь она сама полновластная хозяйка Горного Приюта? Нет, еще рано. Надо подождать.

Задумчивость и некоторое смущение Герберта навели Кэт на неприятные предположения.