Лучшие историки: Сергей Соловьев, Василий Ключевский. От истоков до монгольского нашествия (сборник) - Страница 11
Если предание о призвании варягов не вымысел, то очевидно, что княжеская династия Рюриковичей имела норманнское происхождение. Но научная несостоятельность «норманнской теории» о создании варягами Русского государства убедительно доказана многими учёными на основе исследования древних источников. Большая часть современных российских историков отвергает норманнскую теорию, однако среди зарубежных авторов есть её сторонники, и они, конечно, не в столь примитивной форме, как это делалось раньше, но всё же отстаивают свои позиции.
Итак, в IX в. скандинавские племена были на том же уровне развития государственных отношений, что и славяне. Варяжское влияние не отразилось значительно ни на политических, ни на этнокультурных процессах развития народов Севера и центра Восточной Европы, хотя взаимовлияние культур славянских, финноугорских, тюркских, а также и норманнских племён являлось объективным процессом в их развитии.
Государственное образование, которым управлял Рюрик, было с самого начала многоплемённым. Уже тогда закладывались основы будущего многонационального государства. Изучая летопись, Н. М. Карамзин отметил: «Память Рюрика… осталась бессмертною в нашей истории, главным действием его княжения было твёрдое присоединение некоторых финских племён к народу славянскому».
«Рюрик. Великий князь Российский». Гравюра. 1805 г.
Как повествует летопись, Рюрик, став правителем Новгородской земли, направил своих знатных дружинников для сбора дани с её населения во все подвластные ему районы страны. А двое из этих близких ему людей, Аскольд и Дир, не получившие ответственных заданий, отпросились у Рюрика в поход на Царьград (так славяне называли Константинополь – столицу Византии). По дороге они обратили внимание на город, стоявший на высоком берегу Днепра, который им очень понравился. Это был Киев. Они спросили у жителей этого города, кому он принадлежит. В ответ услышали, что город основали Кий и его братья Щек и Хорив. После их смерти поляне, в том числе и жители Киева, подчинились хазарам и до сих пор платят им дань. Аскольд и Дир заняли город, освободив полян от дани хазарам.
Сведения об Аскольде и Дире крайне скудны. Известно, что они предприняли военный поход на Царьград, чтобы обеспечить нормальные условия для торговли киевским купцам. Но в результате в 865 г. Аскольд и Дир приняли христианскую веру от греческих проповедников. Некоторые историки Русской церкви называют это событие первым Крещением Руси.
Княжение Рюрика не было безмятежным. Не все славянские племена согласились принять Рюрика. В летописи упоминается о смутах в Новгороде, которые решительно и безжалостно подавлялись. Сохранилось даже имя предводителя одного из восстаний против варягов. Это был двоюродный брат Рюрика (их матери были родными сестрами) – Вадим Храбрый, и он сам хотел править славянами. Состоялся поединок между братьями, и Вадим был убит Рюриком. Рюрик стал единовластным князем. По летописным преданиям можно судить, что он проявил себя как сильный и бескомпромиссный политик, если так можно сказать о его завоевательных походах тех времён. Об Аскольде и Дире, возглавивших Киев, он, очевидно, сведений не имел.
Рюрик разрешает Аскольду и Диру отправиться с походом на Царьград. Миниатюра из Радзивилловской летописи. Конец XV в.
Княжил Рюрик недолго. Он простудился на охоте и погиб от болезни. Ещё до этого события умерли его братья Синеус и Трувор. После смерти Рюрика княжеская власть перешла к его малолетнему сыну Игорю. Во время его взросления княжил предводитель дружины Рюрика Олег.
Олег, Киевский князь. Гравюра. 1805 г.
Олег – первый князь Киевский из рода Рюрика. Летопись говорит, что Рюрик, умирая, передал власть родственнику своему О., так как сын Рюрика, Игорь, был в то время малолетним. По предположению Соловьева, О. получил власть не как опекун Игоря, а как старший в роду. Три года оставался О. в Новгороде, а затем, набрав войско из варягов и подвластных ему племен чуди, ильменских славян, мери, веси, кривичей, двинулся на юг. Сначала он занял Смоленск и посадил там своего мужа, потом перешел в землю северян и здесь, в Любече, также посадил мужа. Добровольно ли покорились О. эти племена или после сопротивления – летопись не говорит. Когда О. достиг Киева, там уже княжили Аскольд и Дир (см.).
Летопись рассказывает, что О. хитростью вызвал их из города и умертвил, а сам завладел Киевом и сделал его своей столицей, сказав: «Се буди мати градом русским». Он строил города с целью удерживать в своих руках покоренные народы и защищать их от нападений кочевников. Им была наложена дань на ильменских славян, кривичей и мерю. Новгородцы должны были платить по 300 гривен ежегодно на содержание дружины из варягов. После этого О. начинает расширять пределы своих владений, покоряя племена, жившие на восток и запад от Днепра. В 883 г. покорены были древляне, находившиеся во вражде с полянами; на них была наложена дань по черной кунице с жилья. Северяне платили дань хазарам; О. сказал им: «Я враг хазарам, а вовсе не вам», – и северяне, по-видимому без сопротивления, согласились платить дань ему. Радимичей О. послал спросить: «Кому дань даете?» Те отвечали: «Хазарам». «Не давайте хазарам, а давайте мне», – велел сказать им О., и радимичи стали платить дань ему по два шеляга с рала, как раньше платили хазарам. Не все, впрочем, племена подчинялись так легко: по счету летописца, потребовалось 20 лет, чтобы покорить дулебов, хорватов, тиверцев, а угличей О. так и не удалось покорить. В 907 г. О. предпринял поход на греков, оставив в Киеве Игоря. Войско О. состояло из варягов, ильменских славян, чуди, кривичей, мери, полян, северян, древлян, радимичей, хорватов, дулебов и тиверцев. Ехали на конях и кораблях. По словам летописи, кораблей было 2000, а в каждом корабле по 40 человек; но, конечно, придавать абсолютное значение этим цифрам нельзя.
Летопись украшает рассказ об этом походе разного рода легендами. При приближении русских к Константинополю греки замкнули гавань и заперли город. О. вышел на сушу и стал опустошать окрестности, разрушать здания и храмы, мучить, избивать и бросать в море жителей; велел затем поставить лодки на колеса и при попутном ветре двинулся к городу. Греки испугались и просили не губить города, соглашаясь давать дань, какую только О. захочет. Задумали они затем избавиться от О. отравой, но О. догадался и не принял присланных ему греками кушаний и напитков. После этого начались переговоры. О. послал к императору послов Карла, Фарлофа, Велмуда, Рулава и Стемира, которые потребовали по 12 гривен на корабль и уклады на города Киев, Чернигов, Переяслав, Полоцк, Ростов, Любеч и другие, так как в этих городах сидели мужи О. Русские послы требовали затем, чтобы Русь, приходящая в Царь-Град, могла брать съестных припасов сколько хочет, мыться в банях, для обратного пути запасаться у греческого царя якорями, канатами, парусами и т. п. Византийский император принял эти условия с некоторыми изменениями: русские, пришедшие не для торговли, не берут месячины; князь должен запретить русским грабить греческие села; в Константинополе русские могут жить только у св. Мамы; император посылает чиновника переписать их имена, и тогда уже русские берут свои месячины – сначала киевляне, затем черниговцы, переяславцы и т. д.; входить в город они должны без оружия, в количестве не более 50 человек, в сопровождении императорского чиновника, и тогда уже могут торговать беспошлинно. Императоры Лев и Александр целовали крест при заключении этого договора, О. же и мужи клялись, по русскому обычаю, оружием, богом своим Перуном и скотьим богом Волосом. Летопись передает, далее, что О., возвращаясь домой, велел русским сшить паруса шелковые, а славянам – полотняные, и что воины в знак победы повесили свои щиты на вратах Царя-Града.
О. возвратился в Киев с золотом, дорогими тканями, овощами, винами и всяким узорочьем. Народ дивился ему и прозвал его «вещим», т. е. кудесником, волхвом: «бяхо бо людие погани и невеголоси», – заключает летописец. В 911 г. О. послал своих мужей в Константинополь утвердить договор, заключенный после похода. Были посланы 5 мужей, присутствовавших при заключении первого договора, и сверх того еще 9: Инегельд, Гуды, Руальд, Карн, Фрелав, Рюар, Актеву, Труан, Бидульфост – имена, большей частью звучащие не по-славянски и показывающие, что дружина состояла тогда в большинстве из скандинавов. Послы от имени О., других князей, бояр и всей Русской земли заключили с византийским императором такой договор: при разборе дела о преступлении нужно основываться на точных показаниях; если кто заподозрит показание, то должен поклясться по обрядам своей веры, что оно ложно; за ложную клятву полагается казнь. Если русин убьет христианина (т. е. грека) или наоборот, то убийца (если будет застигнут) должен быть убит на месте, где совершил убийство; если он убежит и оставит имущество, то, за выделом из него части, следующей по закону, жене, все остальное поступает родственникам убитого; если бежавший имущества не оставит, то он считается под судом до тех пор, пока не будет пойман и казнен смертью. За удар мечом или чем-нибудь другим виновник по русскому закону платит 5 литр серебра; если заплатить всей этой суммы он не в состоянии, то должен внести столько, сколько может, снять затем то платье, в котором ходит, и поклясться, по обрядам своей веры, что у него нет никого, кто бы мог за него заплатить; тогда иск прекращается. Если русин украдет у христианина или наоборот и вор будет пойман на месте, то хозяин украденного, в случае сопротивления вора, может его убить безнаказанно; если же вор отдастся без сопротивления, то его следует связать и взять с него втрое за украденное. Если кто-нибудь из русских или христиан станет кого-нибудь мучить, допытываясь, где имущество, и насилием возьмет что-нибудь, то должен заплатить за взятое втрое. Если греческий корабль будет выброшен на чужую землю, а там случатся русские, то они должны охранять корабль с грузом, отослать его в землю христианскую, провожать через всякое страшное место, пока он не достигнет места безопасного; если корабль сядет на мель или его задержат противные ветра, то русские должны помочь гребцам проводить его в землю греческую, если она окажется близко; если несчастье это случится вблизи земли русской, то корабль проводят в последнюю, груз продается и вся вырученная сумма приносится в Царь-Град, когда русские будут идти туда для торговли или с посольством; если же кто окажется на корабле том убитым, или прибитым, или что-нибудь пропадет, то виновники подвергаются указанному выше наказанию. Если русскому или греку случится быть в какой-нибудь стране, где будут невольники из русских или греков, то он должен выкупить их и доставить в их страну, где ему будет выплачена выкупная сумма; военнопленные также возвращаются на родину, а взявший их в плен получает обыкновенную цену невольника. Русские могут добровольно поступать на службу к греческому императору. Если русские невольники будут приведены на продажу к грекам или наоборот, то они продаются по 20 золотых и отпускаются на родину. Если раб будет украден из Руси, сам уйдет или будет уведен насильно, а господин его станет жаловаться, и жалоба будет подтверждена самим рабом, то последний возвращается на Русь; гости (купцы) русские, потерявшие раба, могут искать его и взять обратно; кто не дает у себя делать обыска, тот тем самым проигрывает дело. Если кто-нибудь из русских, находящихся на службе у византийского императора, умрет, не распорядившись своим имуществом, то оно отсылается к родственникам его на Русь; если распорядится, то оно поступает к тому, кому завещано, причем наследник получает имущество от земляков, ходящих в Грецию. Если взявшийся доставить имущество утаит его или не возвратится с ним на Русь, то по жалобе русских он может быть насильно возвращен в отечество. Так точно и русские должны поступать относительно греков. После заключения договора император византийский одарил русских послов золотом, одеждой, тканями и, по обычаю, приставил к ним мужей, которые водили их по церквам, показывали богатства и излагали учение Христовой веры. Затем послы были отпущены домой, куда и возвратились в 912 г.
Осенью того же года, по сказанию летописи, О. умер и похоронен в Киеве на Щековице. Место погребения О. занесено в летопись по преданию, не вполне достоверному; есть и другое предание, по которому О. умер во время похода на север и похоронен в Ладоге. По счету летописца, О. княжил 33 года, с 879 (год смерти Рюрика) по 912 г., но хронология первых страниц начальной летописи крайне спутана и неточна.