Культурология - Страница 104
В своих лекциях о Прусте Мамардашвили показывает, что на пути к подлинной реальности стоит наша собственная личность, которую мы постоянно воспроизводим в своих неизменных качествах. «Существует, — утверждает он, — закон сознательной психологической жизни: мы живем, стараясь в каждое мгновенье жизни выполнить, удержать какое-то почти кататоническое сращение себя со своим образом... Именно это я и называю identity или тождеством, имея в виду тождественное пребывание индивида равным самому себе в потоке времени... То есть человеком правит образ самого себя... Человек стремится строить свою жизнь так, чтобы сохранить неизменным его отношение к самому себе. Чаще всего уважительное отношение... В нас живет чужой — образ нас самих, и мы должны с ним ладить, быть с ним в мире, поэтому, говорит Пруст, чаще всего человек лжет самому себе. Именно актами лжи мы сохраняем равновесие в подвижной реальности» [99. С. 100, 101].
Почему же ложь, а не, скажем, правильное ощущение реальности, как об этот пишут социальные психологи? Вероятно, потому, что не только для человека, идущего по пути спасения, но и для обычного, думающего и ответственного человека, рационализация по принципу «тождество со своим образом» делает в настоящее время невозможным эффективное поведение. Эффективное не вообще, а в смысле современности. Если, например, современный человек живет главным образом в символических реальностях, не может не учитывать другие реальности, не совпадающие с его собственными, должен действовать в пространстве множества реальностей, быть более ответственным и т.п., то его стремление всегда себя уважать и сохранить неизменным видение себя не позволит ему не только попасть в горизонт современности, но и удержаться там, если это каким-то чудом произошло.
В эзотерической же традиции вместо социально ориентированного самотождественного человека конституируется человек эзотерический. Именно здесь получает смысл идея Фуко о «непрерывном создании нас самих». Но эзотерик, создавая (выращивая) себя, ориентируется не на дискурсы, а на собственные эзотерические идеи, например, обретения бессмертия, необычных способностей, нирваны и т.п. Мамардашвили, напротив, думает, что подлинная реальность и человек, который ее обретает (кстати, тоже создающий себя — это необходимое условие эзотерической жизни), существуют, хотя и в особом смысле (не физикалистски), но вполне реально, и что есть фундаментальные, метафизические и психологические законы подобного порождения себя в качестве эзотерического человека.
Возможно, обе эти трактовки эзотеризма можно примирить, если расширить понятие эзотеризма, эзотерического образа жизни. Эзотерический образ жизни можно понять как такой, в котором в особой критике (осознании) преодолевается наше обыденное понимание жизни и самотождественность нашей личности, а также создаются условия для обретения нового понимания (себя, других, жизни), причем реальность, которая обретается, может быть понята как мир, в котором могут быть разрешены основные экзистенциальные проблемы и дилеммы, волнующие современного человека. Эта реальность, как убедительно показывает в своих лекциях Мамардашвили, не только не принадлежит физическому миру (она существует в духовном и символическом планах), но и не является онтологической. Дело в том, что подобная реальность, назовем ее духовной основой современности, может быть раскрыта и построена только тем, кто встал на эзотерический путь. Каждый человек, идущий по эзотерическому пути, открывает и конституирует духовную основу в той индивидуальной форме, которая органична ему самому, его возможностям. Но последнее не означает, что духовная основа современности субъективна, просто ее нельзя понимать как объект, а только как самые общие условия (законы) современной жизни (они, в частности, задаются и дискурсами Фуко и законами «психологии состояний» Мамардашвили), а также как реальности, обретаемые эзотериками на пути спасения.
Особый вопрос — в какой мере этот эзотерический сценарий современной жизни может быть понят и принят многими. Мои наблюдения показывают, что на этот путь сегодня становятся все больше лиц, стремящихся быть и остаться людьми. Другое дело, форма, в которой мы осознаем свое «назначение» и «полное присутствие в мире»; она может быть очень разной: от тонких и изощренных установок и учений эзотерика или философа до относительно простой и нерефлексированной картины мира, в рамках которой действует художник или просто думающий, ответственный человек.
Если вернуться теперь к исходной постановке вопроса о природе личности, то можно сделать несколько выводов.
• Предпосылки становления личности — это, с одной стороны, человек как семиотическое и социальное существо, с другой — условия, заставляющие его переходить к самостоятельному поведению.
• Личность формируется при переходе человека к самостоятельному поведению, что предполагает создание приватных схем и сценариев и самоорганизацию психики (центрирование на Я, приписывание Я способности к управлению, выстраивание оппозиций «Я и мир», «Я и другие» и проч.).
• Необходимо различать становление личности и ее существование (функционирование).
• В каждой культуре становление новой личности предполагает разрешение специфических социокультурных проблем, а также частично ассимиляцию предыдущих структур личности.
• В европейской линии эволюции культуры можно говорить о следующем ряде личностей: античная, средневековая, ренессансная, Нового времени (массовая, уникальная, эзотерическая).
• В настоящее время культура и личность в ней переживают глубокий кризис. На становление нового типа личности существенное влияние оказывают, во-первых, складывающиеся способы решения таких проблем личности, как «свобода и социальная необходимость», «обусловленность личности», «соотношение естественного и искусственного планов»; во-вторых, исследования личности в философии и науке; в-третьих, требования нового социального проекта, направленного на разрешение глобальных проблем современности, сохранение жизни на земле, создание условий для безопасного развития, поддержание культурного разнообразия и взаимодействия.
Глава седьмая ОСОБЕННОСТИ ПРИКЛАДНЫХ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК
1. Концепция национальной школы в России (на примере Московской национальной еврейской школы)
Одно и то же культурологическое исследование (разработка) в зависимости от понимания его назначения является или чисто теоретическим (фундаментальным), или прикладным. Для прикладных исследований характерны две основные цели: используя культурологическое знание, понять какое-то культурное явление, чтобы выработать к нему отношение, и на основе культурологического знания составить план социального (практического) действия. Дальше я приведу четыре образца прикладных культурологических исследований, преследуя две основные цели: продолжить погружение в культурологическую реальность и получить материал для характеристики особенностей прикладных культурологических исследований.
Социокультурная ситуация. По переписи 1897 г. в Российской империи проживало 5 млн. 215 тыс. евреев. К началу 1996 г. в России числилось примерно 345 тыс. Ассимиляция еврейского населения идет достаточно быстро, иврит и идиш большинство (до 95%) российских евреев не знают, кроме того, как известно, к указанным двум факторам, снижающим численность еврейского населения (ассимиляция и незнание языка), добавляются еще два — отъезд евреев в Израиль, США или ФРГ, а также антисемитизм.
По самооценкам опрошенных евреев, отмечает Р. Рывкина, их национальное самосознание двойственно: «считая себя евреями, они в то же время своими действиями — в выборе супруга (супруги), в паспортной записи своих детей — ведут себя, как русские» [147. С. 51]. Объясняя, почему российские евреи по-прежнему боятся антисемитизма, Рывкина пишет в начале своей книги: «Надо сказать, что то наступление на евреев, которое было начато национал-патриотами во второй половине 80-х годов и особенно усилилось в 90-е годы, сильно повлияло на менталитет многих евреев. Стало абсолютно ясно, что никакие трудовые заслуги, никакие творческие достижения, никакие подвиги во имя Родины — ничто не может избавить российских евреев от обвинений, оскорблений, опасности насилия. Стало ясно также, что антисемитизм в России (речь идет об антисемитизме политических группировок) инвариантен всем ее политическим режимам: он сохраняется независимо от того, какая именно власть устанавливается в стране... В принципе осознание всего этого должно было бы приводить евреев к выводу, что работать на Россию означает для них неуважение к себе. Но реальная ситуация сложнее умственных рассуждений. И реально сегодня, как и в эпоху революции 1917 года, еврейская интеллигенция снова являет собой один из наиболее активных отрядов реформаторов — банкиров, руководителей новых общественных организаций, работников прессы и др. В этом — показатель идентификации евреев с Россией, силы социальных связей с ней» [147. С. 32, 33].