Книжные дети. Все, что мы не хотели знать о сексе - Страница 22
P. S.
Ну, гадость же, какая гадость!
Я была не хуже других, – хорошая девочка с нормальными понятиями о добре и зле. Папа вырастил меня на хороших книгах, ненавидела Карабаса, презирала Дуремара, хотела быть как герои советских детских книжек. Илья говорит, что все эти советские детские книги создавали для детей моральные императивы, четко определяя некий кодекс – что хорошо, а что плохо. В общем, папа не учил меня, что, когда хочешь получить чужое, нужно царапаться и кусаться, – и взять, что хочется.
На мне тогда была твоя синяя юбка и наш самый любимый свитер, зеленый с синим воротником, мне его мама из Венгрии привезла.
Привет, Ася!
– Зачем ты мне рассказала? Лучше бы я не знала, – сказала Ася. Та, первая вспышка отчаяния, когда ей показалось, что за ее спиной происходит другая любовь, не повторилась, и теперь она просто пыталась примениться к новым обстоятельствам, – может быть, лучше не знать?
– А если бы я промолчала, ты бы сказала, что я предатель?!..Промолчать и правда было бы не вполне порядочно… – сказала Зина строгим голосом, каким объясняла Асе алгебру и физику. – Кстати, выражение «не вполне порядочно» не имеет смысла, порядочность, как осетрина, не бывает второй свежести, а только первой. А я порядочный человек.
Ася посмотрела на Зину с сомнением, как на бандероль, которая пришла к ней по ошибке.
– Я больше не буду с ним встречаться… Он твой… – сказала Ася.
Девочки делили Илью, как в детстве последнюю конфету. Зина отдавала мрачно, боялась – отдаст, а вдруг потом сама захочет? Ася отдавала с размаха – на, возьми, и так же легко забирала обратно.
– Илья спит со мной, а тебе говорит «я тебя люблю»… – в который раз повторила Ася. – Он спит со мной, целует меня, и ни разу не сказал мне «я тебя люблю», а тебе сказал!.. С тобой спать нельзя, с тобой другие отношения… Ты его Прекрасная Дама!..
– Зато у него к тебе страсть, а я не вызываю у него вообще никакого желания, он даже за руку меня ни разу не взял… – возразила Зина. – У нас как в психологическом романе начала века… Или нет, это Айрис Мердок. Смутные желания, неосознанные мотивы, герой любит обеих, к одной у него страсть, а с другой…
– А с другой… он думает, что любит ее, а на самом деле он любит книги… – засмеялась Ася. Во всем, что не касалось уроков, у Аси был очень быстрый ум. Она смеялась – это был единственный способ не плакать, и все уступала и уступала Илью Зине. – Хочешь? Хочешь, бери его себе?..
– Хочу, – деловито сказала Зина. – Ну что, договорились?.. А может быть, мы обе с ним расстанемся?
– Да, лучше мы обе, – согласилась Ася. – Я позвоню и скажу ему…
Телефон стоял на столике в прихожей. Зина вытолкнула Асю в прихожую, протянула ей трубку – звони.
– И позвоню!.. – решительно сказала Ася. – И скажу: «Дорогой Илья, мы обе не хотим больше тебя видеть, привет тебе от Айрис Мердок».
Ася набрала номер, подержала трубку в руке, осторожно положила на рычаг, тоскливо сказала:
– И я больше никогда его не увижу?
Зина обняла Асю, погладила ее по голове.
– Ася?.. Завтра последний экзамен.
…Обе, и Зина, и Ася, получили на экзамене по английскому пятерки, Зина успела написать и свою тему – «Ленинград – город трех революций», и Асину – «Успехи СССР в покорении космоса». Они уже были, можно сказать, студентки. Зину ждали на филфаке, будто она будущий лауреат Нобелевской премии, Асю ждали в Академии художеств, – у всех членов приемной комиссии были работы Асиного отца.
P. S.
Ася?..
Наверное, ты права… Ты права. Илья сказал «люблю» не мне, а папиным книгам. Он влюбился не в меня, а в папины книги: в Платонова, Замятина, в «Доктора Живаго», «Воспоминания» Надежды Мандельштам, изданные в Нью-Йорке, в ее «Вторую книгу», изданную в Париже, ее нельзя было выносить из кабинета.
«Доктора Живаго» Илья прочитал, потом вернул, но не смог окончательно расстаться, – еще раз взял-прочитал-поменял у папы на другую книгу. А потом уже просто приходил и подчитывал. Некоторые страницы он знает наизусть, как стихи, – выучил в туалете у нас дома, бегал в туалет с книжкой и сидел там, пока мама или тетя Ира не начинали покашливать у двери.
Так и менял, пока не выучил наизусть.
Ася!
Ася хотела нарядиться на выпускной вечер первоклассницами – школьные платья, белые передники, огромные белые банты, но Зина не согласилась, и они были в нарядных белых платьях, как положено. У Зины платье с рукавами-фонариками и пышной юбкой из особенного отдела не для всех в Гостином дворе, – во двор, направо, на второй этаж, у Аси платье с рукавами-фонариками и пышной юбкой из Америки, – Жанна-Марианна купила у спекулянта.
Выпускники на сцене, родители в зале. Зинин отец, такой знаменитый, учителя и родители на него пальцем показывают: «Смотри, кто это…» – «Неужели это он…», рядом Зинина мать в вечернем платье, полная гордости, но не дочерью-отличницей, а знаменитым мужем. Сидят в первом ряду.
Асин отец – на него пальцем не показывали, но все, кому нужно знать, знали, какой он знаменитый, рядом с ним его любовница Жанна-Марианна в джинсах и красном кожаном пиджаке, нарядная, взволнованная. Рядом с Жанной-Марианной Илья. Сидят в последнем ряду, с краю.
Девочки, Зина и Ася, ждут, когда Асю пригласят выйти вперед и торжественно выдадут аттестат. Зине аттестат уже выдали – одной из первых, она же отличница, гордость класса. Учительница литературы смотрит на них неодобрительно – даже на выпускном вечере они болтают не переставая, ни-ка-кого уважения ни к че-му! Вот скажите, – неужели за десять лет не наговорились, о чем им разговаривать?!
О чем они разговаривали – все о том же, уступали Илью друг другу.
…Ты бери его себе – нет, ты бери его себе, он твой – нет, он твой, я, чур, первая, Зиночка – а я, чур, вторая, Асечка…
…Пусть он сам выбирает…
…Мы не знаем, кого он выберет, а кому будет больно…
…Нам обеим будет больно. Ты не сможешь радоваться, если мне будет плохо, и я не смогу…
…И мы потеряем друг друга…
…Мы с тобой не можем потерять друг друга…
…Мы с тобой как один человек. Одна любит разговаривать, а другая любит любить. А один человек может иметь роман с другим человеком: у нас с тобой будет роман с Ильей…
…У нас будет любовь втроем…
…Это будет идеальная любовь…
…Мы разделим: одной духовную любовь, а другой физическую…
…Это как будто «я за тебя сделаю математику, а ты за меня рисование»…
…Союз выдающихся личностей, возвышающихся над обыденностью…
…Вера Павловна, Лопухов, Кирсанов… Тургенев, Полина Виардо и ее муж; Некрасов и Панаевы; Гиппиус, Мережковский и Философов; Блок, Андрей Белый и Любовь Менделеева; Маяковский и Брики…
…Но это все союзы «двое мужчин и одна женщина». Женщина дает одному мужчине любовь и секс, а другому любовь и дружбу. А если две женщины и мужчина, то мужчина недодает одной секс, а другой дружбу. Все женщины хотят быть единственными…
…Мы не как все…
– Тише! – шикнула Зина. – Молчи! Сейчас мой папа будет выступать.
Зинин отец медленно поднялся на сцену, зал зааплодировал. Аплодировали долго.
– …Вам, сегодняшним выпускникам-комсомольцам, предстоит сделать нашу великую Родину еще сильнее, краше, богаче… Важнейшее условие развития народного хозяйства – это ускорение научно-технического прогресса…
Зинин отец говорил долго, и Ася не выдержала:
– А что, секс тоже втроем?..
– Любовный союз втроем – это не обязательно секс втроем. Это метафизический союз, в котором главное – духовная близость и уважение, – прошипела Зина. Любовь, идеальная любовь, любовь физическая, любовь духовная, любовь втроем… Слово «любовь» прозвучало столько раз, что она уже перестала понимать его смысл. И невозможное, нелепое вдруг стало реальным – одной одно, другой другое. Она не хочет спать с Ильей, а Ася хочет, вот пусть и спит. Ей духовную любовь, Асе физическую.
– …Именно вашим знаниям, вашей эрудиции предстоит решить социально-экономические проблемы развитого социализма. Успехов вам, ребята, на вашем большом пути!.. – Под громкие аплодисменты Зинин отец сошел со сцены.
После торжественной части все перемешались, Зинина мать разговаривала с Жанной-Марианной о кожаном пиджаке – спрашивала, не может ли она достать ей такой же, но черный, а Зинин отец разговаривал с Ильей.
После торжественной части все перемешались. Зинин отец разговаривал с Асиным отцом, рассказывал о тенденциях в советском искусстве, в том числе в изобразительном искусстве, – доброжелательно и немного свысока, как начальник талантливому, но нерадивому подчиненному. Асин отец кивал, прикидывая, удобно ли предложить почти классику глотнуть коньяка из его фляжки, Зинина мать разговаривала с Жанной-Марианной о кожаном пиджаке – спрашивала, не может ли она достать ей такой же, но черный. Ася разговаривала с учительницей литературы. «Зина твоя тот еще фрукт, а ты не такая уж плохая девочка», а тот еще фрукт Зина разговаривала с Ильей, за руку тащила его к отцу: «Пойдем к папе… Почему неудобно? Удобно! Он скоро уедет на конференцию, потом отдыхать, потом у него книга выходит, поговори с ним сейчас, ну, хочешь, подойдем к нему вместе… Папа!.. Илья хочет сказать тебе спасибо!»
– Большоеспасибо, – в одно слово произнес Илья.
– Я мог бы договориться о публикации – не всего романа, конечно, избранных глав. В журнале «Аврора» вас устроит?
– Большоеспасибо…
– Но одна публикация не решит вашу судьбу. У вас, несомненно, есть дар, который можно развить… Но у вас ведь есть и практические задачи – распределение, работа? Так вот работа – в штат журнала «Аврора», редактором отдела молодежной прозы… и самому там напечататься, одно другому не мешает. Стратегически более правильно начать с чего-нибудь поменьше – рассказ, небольшая повесть. А потом уже выстрелить романом. Вступить в Союз писателей.
«Большоеспасибо», – машинально пробормотал Илья и только спустя секунду понял, о чем говорит Зинин отец. Союз писателей? Ему вступить в Союз писателей? Ленинградское отделение Союза писателей… В голове пронеслись любимые имена: Толстой, Маршак, Чуковский, Тынянов, Шварц, Зощенко, Каверин, Федин… Ему, наверное, послышалось! Это просто нереально, этого не может быть… Самому стать писателем?.. Как Толстой, Маршак, Чуковский, Тынянов, Шварц, Зощенко, Каверин, Федин?..
– Но все зависит от того, чего именно вы хотите… Вот вы бываете у Аси. Это привлекательное общество для молодого человека… так сказать, цвет неофициальной культуры… Совершенно неподходящая среда для молодого способного человека! Вы можете добиться реального успеха – здесь, дома, а не увлекаться химерами…Но в любом случае, роман прекрасный – для начинающего, конечно… и когда-нибудь непременно… Вы мне нравитесь, я бы хотел, чтобы Зина встречалась с кем-то вроде вас… У вас есть дар, который можно развить…
Илья смущенно кивнул и посмотрел по сторонам, как будто поискал вокруг еще одного себя, а Зина принужденно улыбнулась и решительно двинулась по направлению к Асе.
– Я знаю, как правильно поделить Илью.
Ася посмотрела на Зину, как на фокусника, который только что распилил на две половины ящик с девушкой, а она выскочила оттуда живая-невредимая и – целая!
– А как ты хочешь? Как правильно? – доверчиво спросила Ася.
– Любовь втроем – неправильно. Я так не хочу. Мне быть с ним – неправильно. Я его не люблю, я ничего не чувствую, когда его касаюсь, он не мой мужчина…Правильно, что он твой навсегда.