Изгнанники в лесу - Страница 45

В этот вечер семья смогла хорошо поужинать. Но вопли саки, оплакивавших своих товарищей, продолжались до самого утра, и ни один из путешественников не сомкнул глаз всю ночь.

XLIX. Ламантин, или морская корова

Обезьяны, маниоковые шишки, несколько сушеных бананов - вот и все, что составляло пищу пассажиров плота в течение двух следующих дней. На третий день вечером Гуапо поймал большую черепаху, тем самым пополнив немного запас провизии.

Плот направили к берегу и уже собирались привязать, как вдруг Леон увидел нечто темное, чего, вероятно, не заметил бы, если бы не круги, появившиеся на поверхности воды.

- Змея? Вряд ли, хотя и похоже на нее, - задумчиво произнес Леон.

- Это скорее всего черепаха, - ответила сыну донна Исидора, которая при слове "змея" задрожала.

Гуапо посмотрел туда, куда показывал Леон.

- Да, конечно, - сказал индеец, - это черепаха, да еще и огромная к тому же! Не шевелитесь; я надеюсь, что мы ее поймаем.

Черепаха находилась шагах в тридцати от плота; наверняка было очень трудно попасть из сарбакана в ее маленькую голову, видневшуюся на поверхности. Что же касается того, чтобы ранить ее сквозь броню, то об этом нечего было и думать. Но у Гуапо было и другое оружие, которое он изготовил в часы досуга. Он взял лук и наложил стрелу на тетиву. Все семейство внимательно следило за его приготовлениями; но никто не понимал, почему легче нанести смертельный удар стрелой, выпущенной из лука, чем из сарбакана; поэтому ожидали результата, не очень-то надеясь на успех. Но каково было удивление, когда вместо того чтобы целиться в черепаху, Гуапо решил, по-видимому, пустить стрелу вверх, что вскоре и сделал. Стрела полетела, но, достигнув предельной высоты, стала падать вниз и ударила черепаху в спину. Животное тотчас нырнуло, а стрела, к прискорбию всех зрителей, отделившись от брони черепахи, осталась на поверхности воды. Между тем у Гуапо это не вызвало ни досады, ни удивления; прыгнув в лодку, он направился к стреле; но каждый раз, как только он приближался, стрела тотчас отдалялась, как будто кто-то тащил ее за собой. Кончик этой стрелы действительно остался в спине черепахи; только древко отломалось под давлением воды, когда животное быстро нырнуло; но так как оно было соединено с острием длинной веревкой, то теперь и служило поплавком, который показывал индейцу, где находится черепаха. Гуапо поймал наконец плавающее древко и вытащил свою добычу на берег. Это была большая черепаха, называемая португальцами журарой; броня ее около трех футов в диаметре.

Прием, который применил Гуапо, часто используется индейцами, живущими на Амазонке; но кроме этого способа, они пользуются для ловли черепах еще и острогами и очень крепкими сетями. Стрелу индейцы пускают почти вертикально, и линия, по которой она полетит, высчитывается с такой точностью, что стрела почти всегда попадает в черепаху и вонзается в ее броню. Очень редко случается, чтобы хороший стрелок из лука упустил черепаху при такой стрельбе; а вот если бы он направил стрелу горизонтально, добыча ускользнула бы от него. Этот вид черепах высовывает из воды только кончик своей мордочки, и как хорошо стрела ни была бы пущена, она только скользнула бы по чешуе животного.

В городах по нижнему течению Амазонки, где черепах продают на рынках, на их броне всегда можно найти маленькую квадратную дырочку, пробитую стрелой охотника.

Гуапо, не теряя ни минуты, приготовил мясо черепахи впрок, чтобы можно было взять его с собой; в течение некоторого времени оно вносило разнообразие в меню семьи.

На следующий день поймали другую добычу, которая гораздо больше пополнила запас пищи, - это была корова. Значит, путешественники приблизились к какому-нибудь селению, подумаете вы? Ведь рогатый скот не смог бы жить в диких лесах, где пумы, ягуары и вампиры быстро истребили бы его.

Увы, еще много сот миль отделяло наших путешественников от ближайшего поселения цивилизованных людей. Животное, о котором мы говорим, не имеет ничего общего с европейской коровой, разве кроме того, что оно тоже питается травой. Речь идет об особой породе... рыб, которых иногда называют морскими коровами, что не вполне верно, потому что эта рыба водится не только в морях, но и в реках Южной Америки. Зоологи называют эту рыбу ламантином.

Длина ее около шести футов, четыре фута составляет окружность в самой широкой части ее тела, которое постепенно суживается в плоский горизонтальный и полукруглый хвост. По обеим сторонам тела ламантин имеет сильные плавники овальной формы. Шеи у него нет, а морда заканчивается мясистыми губами и немного походит на морду коровы, отчего португальцы и назвали его рыбой-коровой (pexe-boi). На верхней губе ламантина растет густая щетина, остальное тело покрыто редкой шерстью. Глаза и уши его относительно малы, что, впрочем, не мешает ему хорошо видеть, судя по тому, как трудно к нему приблизиться. Окраска ламантина темно-серая, свинцовая; брюхо испещрено пятнами телесного цвета. Под кожей находится толстый слой жира, из которого получают прекрасную ворвань.

Из всех особенностей, которые отличают ламантина от рыб, самой характерной, без сомнения, является то, что это животное млекопитающее. Ловят его очень крепкими сетями, которые расставляют против устьев рек или у входа в залив; но чаще всего его бьют острогой. Мясо ламантина по вкусу напоминает говядину и очень ценится. Если его зажарить и потом залить его же собственным жиром, подобно мясу черепахи, то оно может сохраняться в течение нескольких месяцев.

На другой день после того, как Гуапо поймал черепаху, путешественники увидели в прозрачной воде ламантина, кормившего грудью своих детей.

Вся семья с любопытством смотрела на это трогательное зрелище материнской любви, тем более трогательное в животном, похожем на рыбу. Вдруг что-то блеснуло и упало в реку. Мгновенно вслед за тем вода окрасилась кровью, и видно было, как ламантин забился, пытаясь спастись, но острога Гуапо глубоко вонзилась ему в спину: индеец с большим трудом вытащил рыбу на берег. Мясо заготовили впрок, наполнив им все сосуды, какие только нашлись на плоту. А через несколько часов путешественники, уверенные, что не будут терпеть недостатка в пище, снова выбрались на середину реки и, уверенные в своем будущем, отправились в дальнейший путь.