Иродиада - Страница 15

Изменить размер шрифта:
переглянулись, а Вителлий потребовал, чтобы ему объяснили значение этого слова. Толмач не сразу ответил.

Так называют иудеи освободителя, который принесет им все блага, а также господство над всеми народами. Некоторые даже утверждают, что нужно ждать двух освободителей. Одного победят Гог и Магог{[38]}, демоны севера, но другой уничтожит Сатану. И вот они веками ждут пришествия мессии.

Священнослужители посовещались, и с речью выступил Элеазар.

Прежде всего мессия должен быть сыном Давида, а не какого-то плотника. Он утвердит законы. Этот же назарянин{[39]} преступает их, — и в качестве наиболее веского довода Элеазар указал на то, что мессии должно предшествовать явление Илии.

— Но ведь Илия уже явился! — возразил Иаков.

— Илия! Илия! — повторила толпа по всему залу. Всем мысленно представился старец и стая воронов над ним, огонь небесный, сжигающий алтарь, жрецы-идолопоклонники, низвергнутые в бурлящий поток. А женщины на хорах вспоминали сарептскую вдовицу{[40]}.

Иаков неустанно повторял, что знает его. Он видел его! И народ его видел!

— Имя его?

Тогда он закричал изо всех сил:

— Иоканан!

Антипа откинулся назад, точно пораженный в самое сердце. Саддукеи бросились на Иакова. Элеазар продолжал ораторствовать, чтобы привлечь к себе внимание.

Когда снова водворилась тишина, он накинул свой плащ и, как судья, стал задавать вопросы:

— Коль скоро пророк умер…

Ропот прервал его слова. Считали, что Илия только исчез. Элеазар гневно прикрикнул на толпу, продолжая допрос:

— Ты полагаешь, что он воскрес?

— Почему бы и не так? — сказал Иаков.

Саддукеи пожимали плечами. Ионатан, тараща маленькие глазки, старался смеяться, словно он был шутом. Что может быть глупее притязания тела на бессмертие! И он продекламировал, нарочно, для проконсула, стих современного поэта: Nec crescit, пес post mortem durare videtur…» («Ни расти, ни продолжать существование после смерти не могут» (латинский)) Между тем Авл, позеленев, с выступившим на лбу холодным потом, схватился руками за живот и перегнулся через край триклиния.

Саддукеи сделали вид, будто чрезвычайно этим обеспокоены, — на другой же день им было предоставлено право жертвоприношения. Антипа обнаруживал отчаяние. Вителлий оставался безучастным; тем не менее тревога его была сильна, — с утратой сына рушилось все его благополучие.

Не успела еще прекратиться у Авла вызванная им самим рвота, как он снова хотел приняться за еду.

— Пусть мне подадут мраморный порошок, наксосский сланец, морской воды, чего-нибудь! Не принять ли мне ванну?

Он стал с жадностью глотать снег, затем, после некоторого колебания, взять ли ему коммагенский паштет или розовых дроздов, остановил свой выбор на тыкве с медом. Азиат не спускал с него глаз; этот человек, с такой легкостью поглощавший столько пищи, казался ему каким-то высшим существом, почти чудом.

Подали бычьи почки, белок, соловьев, рубленое мясо в виноградных листьях. А священнослужители спорили по поводу воскресения изОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com