Феникс в обсидиане - Страница 11

- Должно быть, на корабле сильные машины? - предположил я.

- Машины? - Белфиг усмехнулся. - На корабле нет никаких машин.

- Тогда...

- Подождите, пока мы не поднимемся на борт.

Несколько человек на берегу держали два паланкина и явно ждали нас. Мы шли по берегу, и под ногами у нас хрустели кристаллы. Епископ сел в паланкин. Я неохотно сделал то же самое. Иначе пришлось бы идти по темной, вязкой воде, один вид которой вызывал отвращение. Возле берега плавала серая пена, и я уловил запах разложения и нечистот. Очевидно, сюда сливались городские отходы.

Рабы подняли паланкины и пошли по воде, обходя черные маслянистые водоросли.

С корабля нам бросили трап, и Белфиг, жалобно кряхтя, стал карабкаться по нему вверх. Я последовал за ним. Мы поднялись на борт и оказались у подножия пирамиды, а затем стали подниматься снова, пока не добрались, наконец, до верхней палубы. Здесь мы остановились, поджидая свиту и членов экипажа. На носу корабля была еще одна палуба, огражденная перилами, выточенными в стиле рококо. С нее в воду спускались длинные тросы, прикрепленные к столбам, и я решил, что это якорные канаты.

У меня было чувство, будто мы находимся не на борту морского судна, а на огромной телеге. Скорее всего, это объясняется тем, что гребные колеса располагались на оси попарно и не было видно механизма, приводившего их в движение.

Раб принес копье и секиру. Я поблагодарил его и прикрепил оружие к крючкам на поручне.

Белфиг посмотрел на небо взглядом опытного моряка. На небе были все те же плотные коричневые облака, почти не пропускающие тусклого солнечного света. Укутавшись в плащ, я с нетерпением ждал, когда епископ Белфиг даст команду отчаливать.

Честно говоря, я уже раскаивался, что отправился в это путешествие. Я не имел понятия, на кого предстоит охотиться. Чувство внутреннего дискомфорта нарастало во мне, и одновременно внутренний голос говорил, что епископ пригласил на охоту вовсе не для того, чтобы развеять мою скуку, а с какой-то другой, более серьезной целью.

Моржег, оказавшийся капитаном этого корабля, вскарабкался на верхнюю палубу и предстал перед хозяином.

- Мы готовы к отплытию, господин епископ.

- Отлично.

Белфиг доверительно положил свою бледную ладонь мне на плечо.

- Сейчас вы увидите наши "двигатели", граф Урлик, - сказал он, загадочно улыбнувшись Моржегу. - Командуйте, сэр Моржег!

Моржег перегнулся через перила и посмотрел на вооруженных людей в носовой части корабля. Они были привязаны к сиденьям, а в руках, обвитых веревками, держали кнуты. Рядом с каждым лежал длинный гарпун.

- Приготовиться! - прокричал Моржег, сложив рупором руки.

Люди подтянулись и подняли кнуты.

- Начали!

Кнуты одновременно со свистом ударили по воде. Это повторилось трижды, и вдруг вода перед носом корабля пришла в движение. К моему великому удивлению, со дна начало подниматься что-то огромное и непонятное. Четыре громадные рычащие головы с длинными прямыми клыками вынырнули из глубины и с ненавистью посмотрели на людей с кнутами. Из надсаженных глоток раздались странные лающие звуки. Чудовищные извивающиеся тела метались в воде. С помощью упряжи и поводьев, надетых на животных, их заставили повернуться в сторону моря.

Снова ударили кнуты, и звери поплыли вперед. Судно тяжело тронулось с места, и меня удивило, что весла-колеса не погружаются в воду, а держат корабль на поверхности, как карету.

Собственно говоря, корабль и был огромной каретой, предназначенной для прогулок по поверхности воды, а запряжены в эту карету были уродливые чудовища - помесь сказочных морских змеев с морскими львами из мира Джона Дакера, для пущей свирепости дополненная чертами саблезубого тигра.

Кошмарные чудовища плыли в кошмарный океан, увлекая за собой наше невообразимое судно. Кнуты свистели все громче, погонщики погоняли зверей, и те плыли все быстрее. Закрутились колеса, и вскоре жуткий берег Ровернарка скрылся во мраке. Мы остались одни среди адского моря.

Епископ Белфиг оживился. Он надел шлем и поднял забрало. В стальном обрамлении его лицо выглядело еще более отталкивающим.

- Ну как вам, граф Урлик, наши двигатели?

- Я никогда не мог вообразить ничего подобного. Как вам удалось выдрессировать этих зверей?

- О, они специально были выведены для такой работы. Это домашние животные. Когда-то в Ровернарке жило много ученых. Они построили дома, которые отапливались огнем, еще горевшим в недрах нашей планеты. Они придумали и построили необыкновенные корабли. Они вывели породы животных-тяжеловозов. Но это было тысячу лет назад. Теперь мы уже не нуждаемся ни в каких ученых...

Мне показалось, что он просто хочет произвести впечатление, и я ничего не возразил в ответ. Вместо этого спросил:

- А на кого мы будем охотиться, господин епископ?

Белфиг вздохнул:

- Ни больше, ни меньше, чем на самого морского оленя. Это очень опасно, и мы можем погибнуть.

- Погибнуть в этом жутком океане - не самая заманчивая перспектива, сказал я.

Он усмехнулся:

- Скверная смерть. Может быть, даже самая худшая из всех возможных. Но ведь это возбуждает, не правда ли?

- Возможно. Но не меня.

- Послушайте, граф Урлик. Мне казалось, что вам уже начала нравиться наша жизнь.

- Я благодарен вам за гостеприимство! Если бы не вы, я наверное бы погиб. Но в отношении вашей жизни слово "нравится" я бы не употреблял.

Он облизал губы, и глаза его насмешливо сверкнули.

- А рабыня, которую вам прислал?

Я глотнул холодный соленый воздух:

- Мне снились кошмары, и она показалась мне частью этих кошмаров.

Белфиг захохотал и похлопал меня по спине:

- А ты, оказывается, здоровый кобель, девчонка мне все рассказала. В Ровернарке нет нужды прикидываться застенчивым!

Я отвернулся и стал рассматривать темную воду.

Морские животные с лаем бросились вперед, колеса шлепали по воде, епископ Белфиг усмехался, то и дело переглядываясь с мертвенно-бледным Моржегом. Иногда в коричневых облаках образовывался просвет, сквозь который был виден резко очерченный круг красноватого тусклого солнца. Оно было похоже на подвешенный к своду пещеры драгоценный камень. Иногда облака сгущались настолько, что мы плыли в кромешной тьме, и лишь искусственный свет факелов освещал наш путь. Подул легкий ветерок, но на вязкой поверхности воды не появилось даже ряби.

Отчаяние вновь охватило меня. Я прошептал имя Эрмижад и тут же пожалел об этом. Даже беззвучно произносить это имя здесь значило пачкать его.

Корабль продвигался вперед. Команда слонялась без дела по палубам, сидела на ступеньках и поручнях.

Время от времени раздавался непристойный смех епископа Белфига, и его жирные щеки колыхались.

Мне уже стало казаться, что погибнуть в волнах этого соленого моря не так уж и страшно.

7. ЧАША И КОЛОКОЛ

Через некоторое время Белфиг в сопровождении рабов отправился к себе в каюту, а девушка, приходившая ночью, поднялась на палубу и положила мне на руку теплую ладонь.

- Хозяин, ты хочешь меня?

- Предложи себя Моржегу или кому-нибудь другому, - ответил я, - и забудь все, что было ночью.

- Но, хозяин, ты же разрешил мне привести с собой подругу? Я думала, что наши развлечения пришлись тебе по вкусу.

- Ты ошибаешься. Уйди...

Я остался на палубе один. В глазах рябило, на веках и на ресницах выступила соль. Я спустился в каюту и запер дверь. Ложиться на кровать, всю в мехах и шелках, не захотелось, и я улегся на подвесную койку-гамак, предназначенную, видимо, для прислуги. Меня укачало, и я быстро уснул.

Сны мои были туманны. Какие-то видения... Какие-то слова... И вдруг оцепенев от ужаса, я услышал:

ЧЕРНЫЙ МЕЧ.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ - МЕЧ ПОБЕДИТЕЛЯ.

СЛОВО МЕЧА - ЗАКОН ПОБЕДИТЕЛЯ.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ.