Фата-Моргана 8 (Фантастические рассказы и повести) - Страница 109

Я пишу тебе это, Джим, потому что, во-первых, знаю, что ты тоже средник, а во-вторых, ты много думал обо всем происшедшем после того, как я прислал тебе ту монету. Надеюсь, тебе удастся объясниться с Хоувеллами, по крайней мере помочь им понять правду об их сыне и Стар, и о том, куда исчез Роберт.

Я оставляю эти записи в таком месте, чтобы ты на них наткнулся, когда вместе с Биллом и Рут будете перетряхивать дом в поисках меня и детей. Если тебе представится возможность их прочесть, значит, мне не удалось найти детей. Есть, конечно, вариант, что я их найду, но мы не сможем вернуться на ленту Мебиуса. Возможно, время выглядит там совсем по-другому, а может, его вообще нет… Кто знает, как это там, вне ленты.

Билл, Рут, я хотел бы обещать, что приведу вам сына обратно, но не могу этого сделать. Оставим это в сфере желаний.

А сейчас я попробую представить шесть кубов и уложить их один на другой таким образом, чтобы каждый угол полученной фигуры был прямым.

Это совсем нелегко, но я очень стараюсь, используя способность к сосредоточению, которой научился у детей. Так, готово.

А теперь я мысленно поворачиваю тессаракт на сто восемьдесят градусов и…

_{Перевод с англ. И. Невструева}

Разумеется, это должно было случиться именно со мной. Глупо было бы ожидать, что тяжесть эта ляжет на какого-нибудь государственного мужа, руководителя или известного ученого. При всей своей скромности, я считаю, что являюсь одним из немногих, кто сумел бы заранее почувствовать опасность и предотвратить несчастье. У меня есть один особый талант, и ему я обязан всем. Короче говоря, я знаю людей.

Впервые я увидел его, когда расплачивался в магазинчике за сигареты. Мужчина стоял у стойки с журналами и, судя по выражению лица, никогда прежде не видел ничего подобного. С другой стороны, подобное выражение бывает у многих людей, которые не могут решиться на что-то определенное.

Обеспокоило меня только, что я не мог его определить.

Есть люди, которых можно сравнить со мной, если говорить о количестве случаев, с которыми они имели дело, но именно я обратил внимание на этого типа. Тридцать лет я слушал людей, разговаривал с людьми, советовал людям — в общей сложности более чем двумстам тысячам. И это была не просто болтовня, каждому из них я предлагал сочувствие и интерес.

Моей целью было как можно лучше узнать людей. Не так, как делает это западная наука, создающая инструменты и эталоны для измерения с максимальной точностью внешних оболочек живых роботов, игнорируя при этом кроющегося под оболочкой человека. Но и не как восточные философии, стремящиеся познать человека на основании образа, который на мгновение вызывает во мраке его дыхание.

Я стараюсь использовать обе эти школы и, признаться, не без успеха.

Опытный географ может взглянуть на фрагмент вручную нарисованной контурной карты и молниеносно определить изображенную на ней территорию, ориентируясь по характерному изгибу реки, своеобразной береговой линии озера или повороту горной цепи. Свою правоту он затем подтверждает, описывая с мельчайшими подробностями, что можно, а чего нельзя там найти.

Для меня после ознакомления с пятьюдесятью тысячами случаев, в которых требовалось поставить диагноз, а затем наблюдать, проверяя его правильность, такими характерными чертами стали: изгиб губ, движение ладони, наклон плеч. Моими достижениями заинтересовался один из университетов. По их данным, результаты моих наблюдений подтверждались в 92 % случаев. Это было пятнадцать лет назад; думаю, за это время я мог еще более улучшить результаты.

И все-таки, глядя на молодого мужчину, стоявшего у стойки с журналами, я не мог ничего прочесть. Ничего.

Будь это обычное лицо, я машинально отнес бы его к какой-то категории, после чего тут же забыл. Такие встречаются тысячами. Но это лицо нельзя было классифицировать и забыть, потому что в нем не было ничего.

Я хотел написать, что это вообще было не лицо, но это неправда. У каждого человека есть какое-то лицо.

Если говорить о фигуре, то у мужчина был невысок, довольно плечист, пропорционально сложен. У него были коротко подстриженные светлые волосы, голубые глаза, светлая кожа. Можно сказать — классический тип — но это было бы неправдой.

Я заплатил за сигареты и еще раз взглянул в ту сторону, надеясь увидеть в его чертах такое, что могло бы нем поведать. Бесполезно. Оставив его у журналов, я вышел на улицу и повернул за ближайший угол. Сама улица, витрины магазинов, полицейский на углу, теплые лучи солнца — все было так знакомо, что я не обращал на это никакого внимания. Я поднялся на второй этаж. В свою квартиру, находящуюся в здании, одной стеной примыкающем к тому, где размещался магазин.

Приемная моей квартиры по найму был пуста. Честно говоря, мне не нужны большие очереди, они лишают возможности поговорить с людьми и углубить свои знания.

Марджи, моя секретарша, занималась подготовкой какого-то отчета, поэтому лишь кивнула мне, когда я проходил мимо ее стола. Марджи хорошая, работящая девушка, которая не может понять, почему я теряю столько времени, занимаясь разными пьяницами и всевозможными психопатами, по которым сразу видно, что они ничего не добавят к счету фирмы.

Я уселся за стол и сказал вслух:

— Этот тип настолько фальшив! Нет никаких сомнений. Просто-напросто фальшивка!

Услышав свой голос, я на секунду задумался, не схожу ли я с ума. Что такое «фальшив»? Я пожал плечами. Просто мне наконец попался человек, против которого я бессилен — вот и все.

И только тут до меня дошло, насколько это было бы необычайно. Я не сталкивался с таким уже более двадцати лет. Представьте себе наслаждение, которое даст поединок с чем-то, кажущимся недосягаемым!

Выскочив из конторы, я помчался вниз, в магазин. Халлаган, тот фараон с перекрестка, удивленно уставился на меня, и я помахал ему рукой в знак того, что все в порядке. Сдвинув фуражку на лоб, он почесал за ухом, потом тряхнул головой, передвинул фуражку на прежнее место и яростно засвистел какому-то автомобилю, за рулем которого сидела женщина.

Я вбежал в магазин. Мужчины, разумеется там уже не было. Я осмотрелся, надеясь увидеть его за каким-нибудь стеллажом, но напрасно. Он исчез.

Постояв, я направился обратно, пытаясь вспомнить то лицо и что-то прочесть по нему. Логика подсказывала мне то же самое, и будь это возможно, проблемы бы не возникло. Однако лицо было просто пустым, лишенным каких-либо человеческих чувств и эмоций.

Нет, тут имелось кое-что еще. Оно было лишено… лишено… человечности!

Я повернул к магазину, внимательно оглядываясь по сторонам в надежде заметить его. Халлаган снова посмотрел в мою сторону, но теперь лишь криво улыбнулся. Подозреваю, что по соседству меня считают чудаком. С точки зрения дилетанта, я задаю людям самые необычные вопросы, и тем не менее уже несколько клиентов говорили, что на вопрос к полицейскому, как попасть в ближайшее бюро по найму, их всегда отправляли ко мне.

В очередной раз поднялся я по лестнице и вошел в приемную. Марджи подозрительно взглянула на меня, но сказала лишь:

— У вас клиент — сидит в кабинете.

Мне показалось, она хотела добавить что-то еще, но вместо этого пожала плечами. Или вздрогнула. Я сразу понял, что не все в порядке, раз уж она не оставила его ждать в приемной.

Открыв дверь в свой кабинет, я испытал огромное, невообразимое облегчение. Это был он. Собственно, ничего удивительного, что он оказался здесь. Я руковожу бюро по найму, и люди приходят сюда за помощью в поисках работы, так почему не мог прийти он?

Среди присущих мне талантов почетное место занимает способность скрывать любые чувства. Этот тип не должен был ни на секунду заподозрить, какое наслаждение доставила мне его история. Встреть я его на улице, то мог бы максимум задать стандартный вопрос о времени или попросить спички, в крайнем случае — спросить дорогу к мэрии. Зато здесь я мог расспрашивать его, сколько душе угодно.