Ежегодник по психотерапии и психоанализу. 2014 - Страница 8

Действительно, в ситуации госпитализации онкологически больного ребенка родители вынужденно подвергаются длительному влиянию тяжелых эмоциональных нагрузок, переживаний. Кроме того, экстремально высокая установка на излечение ребенка, с одной стороны, влечет за собой значительные энергетические затраты, а, с другой стороны, нередко сопряжена с ощущением собственного бессилия и неспособности контролировать ситуацию, что чревато затяжными фрустрациями.

Но риск выгорания у родственников высок потому, что само начало их деятельности по уходу за ребенком сопряжено с таким мощным психотравмирующим событием, как известие об опасной болезни. Таким образом, уровень стресса не повышается постепенно, а уже изначально высок. Шокирующая новость затрагивает базовые ценности, дестабилизирует, резко поднимает уровень тревоги. С самого начала госпитализации, в условиях острого эмоционального кризиса, от человека требуется пересмотреть привычный образ жизни, привыкнуть к новым функциям, адаптироваться к новым условиям. Адаптация постепенно происходит, но требует больших вложений физических и эмоциональных сил. Рутинная работа по уходу за ребенком, сопряженная с высокой ответственностью, страхом не справиться, «не доследить», а также с хроническим эмоциональным напряжением приводит к нарастанию физической усталости, эмоциональному «отупению».

В развитии синдрома могут наблюдаться следующие симптомы.

Физические: нарушение сна (как правило, бессонница), аппетита; обострение хронических заболеваний; повышение давления, тахикардия, головные боли, головокружения, одышка; сексуальные дисфункции; снижение иммунитета. Высокая мотивированность на излечение ребенка даже при запущенном механизме выгорания заставляет родителя действовать активно – но уже за счет внутренних ресурсов, что отражается на состоянии его здоровья. Надо сказать, что физические последствия перенесенного стресса имеют долговременный характер. Опыт работы с семьями детей, перенесших онкозаболевание, показывает, что большинство родителей, находившихся с ребенком в стационаре, говорят о диагностировании у них заболеваний, дебютировавших в период госпитализации.

Эмоциональные:

– депрессивные тенденции: чувство вины, подавленность, апатия, снижение самооценки, эмоциональная лабильность, страхи, ощущение безнадежности, отсутствие жизненных перспектив;

– агрессивное отношение к окружающим: недоверие, подозрительность, зависть, цинизм, конфликтность, отсутствие толерантности, гнев и обида на врачей.

Депрессивные и агрессивные тенденции могут являться признаками нормального прохождения соответствующих стадий переживания горя. Затяжной характер депрессивных и/или агрессивных настроений может говорить о патологии горя, что сопряжено с процессом выгорания.

Поведенческие: отказ от собственных потребностей, ведущий к истощению; неспособность выполнять свои обязанности и/ или уклонение от них; искусственное продление отлучек из отделения; снижение эффективности деятельности; повышенный страх не справиться с инструкцией; возникновение или повышение зависимости от никотина и алкоголя; импульсивное эмоциональное поведение.

Интеллектуальные: ригидность мышления, снижение внимания, уменьшение способности выполнять более сложные инструкции.

Социальные: ограничение контактов, в том числе с друзьями и родственниками; потеря интереса к происходящему за пределами стационара.

Следует отметить факторы, способные увеличить риск выгорания у родителей в случае тяжелого заболевания у ребенка, в частности, онкозаболевания. Совокупность нескольких факторов, их длительное воздействие, интенсивное проявление делают вероятным возникновение патологического эмоционального и даже физического истощения.

– Гипер- и гипофункциональная позиции родителя. Гиперфункциональная позиция означает повышенное чувство ответственности за происходящее в семье, присваивание большого количества обязанностей, склонность к контролю за семейными процессами (Варга, 2009). Гиперфункционалам сложно ослабить контроль за происходящим в стационаре, невозможно позволить себе отдых. Склонные брать на себя ответственность за все происходящее в семье, они нередко испытывают повышенную вину за то, что «не уберегли» ребенка от болезни, не доследили и т. д. Вина, в свою очередь, заставляет лишать себя самого необходимого, воплощая тенденцию к самонаказанию. Роль гиперфункционала мешает принимать поддержку и помощь друзей и родственников даже в сложной ситуации болезни. Все это нередко приводит к физическому истощению и эмоциональному выгоранию (Климова и др., 2010).

Родители, занимающие в своих семьях пассивную, гипофункциональную позицию также подвержены риску выгорания. Непривычная ситуация, требующая ответственного и активного отношения к лечению, вызывает чувство беспомощности, особенно на начальном этапе, а, следовательно, требует больших физических и эмоциональных затрат.

– Личностная тревожность. Психотравмирующая ситуация болезни ребенка, страх за жизнь ребенка, сложности адаптации в стационаре – сами по себе являются источниками повышенной тревоги. Наложение актуальной тревоги на тревожность как личностную черту значительно повышает эмоциональное напряжение, а, следовательно, скорее ведет к истощению.

– Психотравматизация в личной истории. Непрожитое горе, наличие травматических эпизодов в личной истории, в том числе аналогичных заболеваний среди близких родственников – все это факторы, серьезно затрудняющие адаптацию. Психоэмоциональное состояние родителей в ряде случаев может быть охарактеризовано как патологическое горевание (Сидорова, 2001): заболевание ребенка «накладывается» на непрожитые травматические эпизоды прошлого. Возникает риск ретравматизации и возникновения посттравматического стрессового расстройства (Климова и др., 2010).

– Неспособность полноценно коммуницировать с другими (врачами, другими родителями). Недостаточная способность налаживать контакты с окружающими замедляет процесс адаптации в условиях стационара. Родители, находящиеся в отделении вместе со своими детьми, способны оказывать друг другу значительную поддержку: информировать о правилах больницы, специфике процедур, делиться опытом прохождения лечения, оказывать помощь в бытовых вопросах и т. д. Кроме того, многомесячное проживание в одной палате делает актуальной способность находить друг с другом общий язык, уметь договариваться, соблюдать принципы общежития. При замкнутости родителя или его конфликтности он чувствует себя в изоляции или во враждебном окружении, что может угнетающе влиять на его эмоциональное состояние. Затруднения в общении с лечащим врачом нередко приводят к недостаточной информированности родителя о ходе лечения, недоверию к доктору, а, следовательно, к росту тревоги и страхов.

– Неудовлетворительность физического и психического здоровья у родителя затрудняет способность эффективно ухаживать за ребенком и адаптивно справляться с трудностями, так как резервные возможности организма и психики оказываются заведомо истощены.

Сохранение социальных и семейных связей – мощный эмоциональный и функциональный ресурс. Помимо фактической помощи по уходу за ребенком, эмоциональной поддержки, данные связи дают возможность не замыкаться на одной роли ухаживающего родителя, а ощущать себя женой, сестрой, подругой, коллегой и т. д. Такое многообразие эмоциональных ролей способно препятствовать эмоциональному выгоранию за счет удовлетворенности их содержанием, ощущения своей востребованности в разных качествах. К сожалению, немногие родители из числа находящихся в стационаре могут говорить о более или менее полном сохранении таких связей.

– Неблагоприятная семейная ситуация. Нарушения в сфере супружеских отношений, как правило, связаны с перераспределением функциональных ролей: один из супругов находится с больным ребенком в стационаре, а другой остается дома и принимает на себя новые обязанности. Каждый из супругов чувствует себя перегруженным. Ожидание поддержки от другого супруга и невозможность ее получения приводит к нарастанию напряжения в супружеской Диаде.