Этнопсихологическая самозащита и агрессия - Страница 15

Прежде чем перейти к обсуждению этнозащитных механизмов и процессов, необходимо вкратце рассмотреть вопрос о том, как вообще возможна психологическая самозащита на групповом уровне и как совершается переход от индивидуального уровня психологической защиты на групповой уровень.

Чтобы имели место групповые защитные процессы, группа, как целое образование, должна быть фрустрирована. Она должна переживать комплексное состояние стресс-фрустрации. Можно принять простой подход: если большинство членов группы фрустрировано одним и тем же фрустратором, естественно сказать, что группа в целом фрустрирована. Например, вся группа может лишиться определенной ценности или не суметь получить то, что желает или, наконец, лишиться того, что уже имела.

Возможен и другой случай: реально фрустрируется только один из членов группы (например, семьи или этноса), но другие ее члены переживают с ним психологическую идентификацию и тоже приходят в состояние фрустрированности. Индивидуальная фрустрация порождает групповую. Так, если член чужой группы оскорбляет достоинство индивида, то его фрустрация может передаваться и его семье, и его этнической группе.

Реальность подобных процессов не подлежит сомнению. Известны многочисленные факты о том, как семья стремится наказать врага одного из своих членов (кровная месть у некоторых народов, весьма распространенная в прошлом), и даже национальное государство может объявить войну другому государству за нанесение оскорблений или другого вреда своим гражданам.

Отсюда ясно, что как существуют индивидуальные механизмы защиты личности и ее самосознания, должны существовать и групповые защитные механизмы, с помощью которых фрустрированная группа старается наказать виновного, улучшить свое психическое состояние и освободиться от фрустрированности.

Когда социальная группа подвергается внешнему давлению, преследованиям и репрессиям, она претерпевает внутренние изменения: меняется поведение такой группы, меняются некоторые ее нормы и установки, формы выражения чувств и т. п. Если внешние агенты – фрустраторы и стрессоры – опасны, а возможности ухода из ситуации ограниченны, может произойти дезорганизация группы, она может оказаться даже в состоянии паники. Вообще появление фрустрирующей ситуации порождает коллективные действия членов группы, направленные на фрустраторов. Во всех подобных случаях изменения, происходящие в группе и в ее поведении, в общем можно считать защитно-адаптивными, во всяком случае по их мотивам. Результаты этих действий, конечно, могут быть не только адаптивными.

Всякие поражения, вызывая тяжелые фрустрации всего этноса или большинства его членов, требуют защитных процессов. Как возникают при этом тенденция к самозащите и ее механизмы, можно проиллюстрировать на исторических примерах.

Адаптивные процессы на личностном и групповом уровнях имеют ряд различий, в том числе качественных. Свидетельством этого может служить следующее явление: личность может обладать такими чертами, которые делают ее неадаптированной в группе, но эти же черты личности могут способствовать адаптации ее группы к более широкой социальной среде. Например, во многих случаях таковыми являются творческие способности личности, которые, вызывая зависть и соперничество в контактных группах, могут принести этим же группам почет и более высокий статус среди других социальных групп.

Есть группы, в составе которых много таких неординарных людей. И если бы лидерам таких групп удалось сохранить единство, устойчивость и целенаправленность действий, то, благодаря своей продуктивности, они смогли бы занять высокий статус и приобрести престиж и, таким путем, добиваться высокого уровня адаптированности в обществе. Эти суждения касаются, например, научно-исследовательских групп и учреждений.

Из групповых адаптивных механизмов можно упомянуть также народные традиции и обычаи[52], которые довольно устойчивы, хотя и могут претерпеть некоторые изменения при передаче от одного поколения другому. Степень этих изменений зависит, конечно же, от типа общества (традиционный, буржуазный и т. д.) и от того периода истории нации, в котором она находится. Для создания психологии этих групп исследование адаптивных функций традиций и других аспектов культуры совершенно необходимо. Это полезно также для раскрытия исторических аспектов адаптивных процессов, кристаллизации адаптивных механизмов, их комплексов и стратегии, а также результатов их использования в культурном наследии народа.

Можно, конечно, сформулировать и более общую проблему в виде следующего вопроса: какое адаптивное значение имеют те или иные элементы культуры данной этнической группы как для всего этноса, так и в жизни отдельных его представителей? Что происходит, когда те или иные элементы национальной культуры в новых условиях теряют свое адаптивное значение?

Из всех адаптивных механизмов групп и индивидов в данной работе нас интересуют в первую очередь защитные механизмы. Первоначально, в работах З. Фрейда, А. Фрейд, Э. Джонса и других психоаналитиков, защитные механизмы и процессы рассматривались только в качестве способов личностной адаптации, т. е. связывались с индивидом и его самосознанием (“я”).

Ясно, однако, что по мере проникновения психоанализа в область социальной и этнической психологии должна была возникнуть аналогия между личностью и группой. И такая аналогия четко представлена, например, в одной из работ У. Р. Байона, выдвинувшего идею “коллективных защитных механизмов” по аналогии с индивидуальными[53]. Не зная еще работ этого автора, мы в 1988 году выдвинули эту же идею о групповых защитных механизмах в монографии, где предложена подробно разработанная теория социально-психической адаптации личности[54]. Конечно, эти идеи находятся еще на первоначальном этапе разработки. Мы намерены в данной книге, на примере психологической самозащиты этносов, представить более разработанные представления о групповых защитных механизмах. Отметим, что об идеях У. В. Байона очень кратко написали Г. М. Андреева и ее соавторы[55], но без добавления каких-либо новых результатов.

Как личность в группе или организации имеет свои статусы, так и социальные группы имеют свой статус в групповой иерархии общества.

Исследователи заметили, что представители классов и общественных групп, занимающих в обществе низкие статусы, а также представили этнических меньшинств, приобретают характерный защитный психический склад (a typical defensive mentality). Причина в том, что к ним не проявляется такое же отношение, как к другим, и со временем они сами начинают воспринимать себя в качестве объектов дискриминации, презрения и эксплуатации. У таких людей уровень самоуважения бывает низким и они вынужденно выполняют такие роли, которые затрудняют для них приобретение самоуважения. Как уважать себя, когда вынужден выполнять такие унижающие человеческое достоинство роли – вот логика таких людей[56].

Конечно, недостаточно дать название открытому явлению – “защитный психический склад”. Следует раскрыть его содержание. Но уже то, что об этом начали говорить специалисты, свидетельствует о том, что, во-первых, мы имеем дело с реальным явлением и, во-вторых, речь идет о рабской психологии. Какими типичными защитными механизмами, комплексами и стратегиями обладают люди с рабской психикой, “психологические рабы”?