Экономические и социальные проблемы России №2 / 2012 - Страница 9
В 2011 г. чистый отток капитала из России превысил 84 млрд. долл. Одновременно страна привлекла 52 млрд. долл. ПИИ. Однако этот приток в основном обеспечили российские инвестиции, для снижения налоговой нагрузки предварительно проведенные через офшорные или близкие к ним схемы (Кипр, Швейцария, Люксембург, Нидерланды, экзотические острова). Трудно не согласиться с мнением, что «когда отечественные инвестиции вынуждены выдавать себя за иностранные, это очевидный симптом инвестиционного неблагополучия» [Вардуль Н. Загадка.., 2012, с. 37].
В 2011 г. оборот финансовых вложений крупных и средних предприятий в 10 раз превысил объем инвестиций в основной капитал (до кризиса превышение составляло 2–3 раза). Причем в общем объеме инвестиций в основной капитал собственные средства предприятий составили 43%, бюджетные вливания – 20, а банковские кредиты едва превысили 9%. На Западе доля банковских средств в общем объеме инвестиций достигает 30–40% [Акаев А.А., 2012, с. 113].
Сложившиеся финансовые потоки определяют недостаток «длинных» денег в экономике России, необходимых для активной инвестиционной деятельности частного бизнеса. И пока отсутствует механизм, способствующий повышению нормы накопления, трансформации внутреннего спроса в расширение отечественного производства. Деньги в российской экономике для этого есть, но они не инвестируются в основной капитал.
Согласно рейтингам Всемирного банка, за 2005–2009 гг. Россия ухудшила свои позиции по показателям качества государственного регулирования и, особенно, контроля коррупции [Стратегия-2020.., 2012, с. 35]. Неблагоприятная институциональная динамика не только негативно сказывается на темпах экономического роста и конкурентоспособности России на мировом рынке, но ведет уже к нарастанию социальной напряженности и развитию протестного движения в обществе.
По мнению одного из экспертов, фальсификация выборов – не более чем формальный повод, объединяющий людей с очень разными воззрениями и дающий возможность выплеснуть протест против «установленных правил игры» [Массовые.., 2012, с. 149]. По мнению другого, в России сложилась потребность в «институтах, способных превратить нелиберальную демократию в либеральную» [там же, с. 155]. Соответственно, стоит задача найти такие эффективные формы, которые в наибольшей степени соответствовали бы современным условиям России и способствовали бы ее дальнейшему развитию.
Пролонгация современных тенденций позволяет делать прогнозы развития России на долгосрочную перспективу.
В том числе, согласно прогнозу развития мировой экономики до 2050 г., представленному банком HSBC в 2012 г., Россия будет находиться в числе стран с темпами экономического роста 3–5% в год [Соколовская М., 2012]. Команда аналитиков Bank of America во главе с В. Осаковским, составившая прогноз, как будет выглядеть Россия в 2020 г. тоже считает, что экономический рост России будет довольно умеренным, зато стабильным – примерно на 3,9% в год [Снижение численности.., 2012]. По мнению «отца БРИКС» Дж. О'Нила, России не нужны драматические темпы роста, ей нужно избегать кризисов. И тогда ее ВВП уже в 2017 г. может стать больше, чем у Италии, а в период с 2020 до 2030 г. – оставить позади Францию, Великобританию и, в конце концов, ФРГ [Орехин П., 2012].
Большинство экспертов уверено, что существующие драйверы экономического роста России – рост цен на сырье – исчерпали себя [там же]. Но дальше взгляды расходятся. По мнению одних, главный для России фактор роста в перспективе – «плохая» демография. Дефицит рабочей силы подстегнет рост зарплат, сокращение издержек компаний, а может быть, даже модернизацию производств. Почти половину россиян в 2020 г. можно будет записать в средний класс. Но все равно страна будет во многом зависеть от цен на нефть и развития политической ситуации. Остается вероятной и русская версия «арабской весны» [Соколовская М., 2012].
По мнению других, основными драйверами роста экономики России останутся потребительский спрос и государственные расходы. А главная угроза заключается в возможности их чрезмерного роста. Предвыборные обещания президента В.В. Путина уже обойдутся в 4–5,5% ВВП. Если российское правительство не увеличит налоги, бюджет можно будет сбалансировать только при цене на нефть около 200 долл. за баррель или неминуем рост государственного долга [Снижение численности.., 2012].
Хотя иностранные эксперты представляют довольно благополучным будущее России, они считают необходимым проведение значительных реформ. Пока Россия склонна недоиспользовать имеющийся потенциал развития и скорее растрачивать, чем накапливать его. Требуется приложить большие усилия, прежде всего в институциональной области и в сфере бизнес-климата, чтобы занять одно из ведущих мест в мире [Соколовская М., 2012].
Варианты развития экономики России рассматриваются и отечественными специалистами.
Так, по мнению группы ученых, возглавляемой Е.Г. Ясиным, в стране возможна реализация инерционного сценария [Акиндинова Н.В. и др., 2011]. В соответствии с ним сырьевой сектор сохранит доминирующие позиции в экономике, основным фактором роста останется медленное увеличение добычи углеводородного сырья (нефти и газа), а базовым условием – медленный, но постоянный рост мировых цен на нефть. В этом сценарии темпы экономического роста будут медленно затухать. За 20 лет российский ВВП может вырасти примерно на 50%, но из-за того, что мировая экономика будет расти существенно более высокими темпами, доля России в мировом ВВП заметно снизится (с современных 2,5 до 1,5%), т.е. страна будет относительно проигрывать в экономическом соревновании [там же, с. 51].
Опасности инерционного сценария хорошо известны: неустойчивое состояние не может продолжаться вечно. Достаточно нового сильного внешнего шока (новый мировой кризис или падение цен на нефть) для того, чтобы ситуация начала выходить из-под контроля. Возможность долгосрочного устойчивого роста данная группа специалистов видит исключительно в более активном вовлечении России в международные экономические отношения, более активном участии в международной торговле и ускоренном развитии несырьевых экспортно-ориентированных секторов [там же, с. 54].
Другая группа (Белоусов Д.Р. и др.) рассматривает три возможных варианта развития событий [Долгосрочное развитие.., 2010]. В том числе: сценарий инновационного прорыва, который предполагает формирование новых центров компетенций, обеспечивающих выход на новые рынки высоко- и среднетехнологической продукции, а также укрепление позиций на существующих рынках за счет развития «прорывных технологий» и технологической модернизации массовых среднетехнологических производств. Риски сценария связаны с отсутствием в нем «запаса прочности» в финансовой сфере [там же, с. 61–66]. Консервативно-сырьевой сценарий – проведение крайне осторожной финансовой и макроэкономической политики, направленной на формирование максимально надежной основы для поддержания российской экономики в нестабильных условиях внешнеэкономической конъюнктуры [там же, с. 66–68]. Центральной идеей сценария является максимальная либерализация российской экономики. Риски данного сценария связаны со стратегической бесперспективностью сложившейся экспортно-сырьевой ориентации. Постепенное падение конкурентоспособности российской продукции приведет к потерям внешних и внутренних рынков. Адаптационный сценарий предполагает экономическую политику, адаптирующуюся к условиям затяжного глобального экономического кризиса [там же, с. 68–70]. Важнейшим антикризисным инструментом становится управление обменным курсом рубля. Ни о реализации модернизационных программ, ни о создании резервов в этой ситуации речь не идет. Риски развития в соответствии с данным сценарием связаны с угрозой втягивания страны в инфляционно-девальвационную спираль и возможностью окончательной потери качественных, наукоемких и высокотехнологичных производств.