Дыхание осени (СИ) - Страница 1

Если бы кто-нибудь спросил меня, чего не стоит делать провинциалке в большом городе, я бы ответила, что не стоит перебирать с коктейлями, заключать пари с сомнительными подругами и выходить замуж за первого встречного миллионера.

Ну и пожалуй, не стоит приезжать в большой город, надеясь, что его бездонная пасть не позарится на твой суповой набор. В расход идут и толстые, и просто пухлые и непозволительно тощие самонадеянные глупышки вроде меня. Аппетит у монстра-мегаполиса огромный, вкус непритязательный, а звук, с которым он выплевывает блюдо, переваренное механическим брюхом — раскатистый. До глубинки, в которую не тянет возвращаться, точно волна дойдет, а потом носи за плечами не только торбу с разрушенными надеждами, но и плащ из пересудов, хвост из сплетен и вуаль из домыслов.

Малопривлекательное зрелище, особенно, если плащ постоянно удлиняется, хвост растет, вуаль густеет, а ты «делаешь лицо» и целуешь смачно на глазах у провинциальной толпы охранника своего мужа-миллионера. Почти бывшего мужа, но даже после грядущего раздела имущества, все еще миллионера. Будь моя воля, я бы оставила его только в оранжевых трусах-боксерах, на улице, в мороз. Как он меня. Ну почти. Я более жалостлива. Мой муж убил в моем чреве ни в чем неповинного ребенка, вырвал у меня клок волос, пока тащил по бесконечным коридорам своего особняка и бросил за воротами, голой, абсолютно, истекающей и харкающей кровью.

Он желал моей смерти, а я снова не оправдала его надежд. И мой красивый, непозволительно богатый муж смирился и пошел на мировую. Он смирился. А я? Печалька, но я очень мстительна. Провинциальный комплекс, пожалуй.

Боюсь, что снова не оправдаю его надежд.

И даже если проиграю ему, что ж… один раз я уже умирала под дождливое дыхание осени.

Он смотрит на меня тоскливо, как приблудный пес, и я, повинуясь инстинктам, прикасаюсь к его лицу. Однодневная щетина приятно колет мою ладонь, и я машинально думаю, какие ощущения возникнут, когда его лицо окажется между моих ног. Приятно? Не очень? Щекотно? Или никак?

С Макаром мы любовники два или три месяца, — надо уточнить у него, — а нормального секса еще не было. Был его секс со мной, спящей. Были мои оргазмы с ним, во сне. А как будет в сознании, с моего согласия, по моей инициативе? Я не знаю и немного трушу, что не рискну. Он не догадывается о моих терзаниях и не знает, подпущу ли к себе вообще?

Но это случится.

Сегодня.

Возможно, прямо сейчас.

— Как тебе? — словно почувствовав, Макар делает шаг в сторону. — Это на первое время, потом найду что-нибудь лучше.

Шанс отступить: удерживать силой не станет, по крайней мере, пока я не сплю. Но я не привыкла пятиться, и бегло осмотрев зал с королевским диваном по центру, снова перевожу взгляд на Макара, снова рукой прикасаюсь к его щеке. Он вздрагивает, а я откровенно дрожу.

— Лучше не надо, — отмахиваюсь. — Пока сойдет, а после куплю себе дом.

Прячет взгляд. Да, он знает, в моем доме его не будет. Пока он мне нужен, моим планам, амбициям, моей мести и моему телу, но это пока.

— Голодна?

— Нет, еще не проснулась.

— Чай?

— Нет, не чай.

— Кофе?

— Да, хочу.

Усмешка в зеленых глазах. Макар уходит на кухню, а я смотрю из окна на пустынный в такую рань город, вижу в стекле бледное отражение, и не верю, что это я. Жива. Строю планы, как переспать с мужчиной, вместо того, чтобы лежать по тихому в могиле, гнить, разлагаться, как хотел этого муж. Представляю, как его перекосило, когда узнал, что я выкарабкалась, и как безутешно выли бомондовские сводни, подсылающие к нему в постель своих заграничных дочек. Скольких успел отыметь, пока я валялась в реанимации практически в статусе трупа?

Мой первый любовник.

Но, как оказалось, не лучший.

— Идешь? — Голос Макара и запах кофе манят на кухню.

Не люблю красный цвет, режет глаза, но здесь мне почему-то уютно: шкафчики, холодильник, барная стойка, выдвижной маленький стол матово-однотонны. Макар смотрится хозяином, я — его гостьей, возможно, потому, что я бледная, а он в тон? Красный свитер под горло, черные брюки, глаза с лопнувшими сосудами. Нелегко ему было разрываться между мной и работой, но сегодня у него выходной; у меня — целый день вне больничных стен.

Праздник.

— Шампанское есть? — поддаюсь порыву.

Чашка с кофе стынет под взглядом Макара, я растягиваю губы в улыбке. Мойка. Два шага к холодильнику, два бокала, всплеск… Ощущение, будто в иллюзорном мире, а вокруг киносъемка. В главной роли я? Или он? И когда кульминационная сцена?

— За тебя, — предлагает тост.

— За нас, — поправляю и сбиваю его растерянность: — Нам многое предстоит сделать вместе.

Его бокал отправляется в мойку, следом за чашкой, нетронутым.

— Не связывайся с ним, он тебе не по силам.

Не связываться с ним? Поздно. Раньше, если бы кто-то предупредил меня раньше, до свадьбы, а лучше до того, как я познакомилась с Яром…

Почти полгода прошло, а такое ощущение, что вчера, и я стою перед ним и его приятелем, усмехаюсь нагло от избытка вкусных коктейлей, и предлагаю:

— Мне двадцать два, высшее образование, я девственница, у врача можем проверить. Так что, когда свадьба?

В голове приятно шумит от выпитого, негромкой клубной музыки, адреналина и цепкого взгляда темных глаз. В кабинке бара такие высокие спинки, что посетителям не видно ни меня, ни тех, что заключили пари. Собственно, о пари никто, кроме меня и подруги не знает. Мы просто оказались за соседним столиком, у меня просто хороший слух, а эти двое мужчин просто ожесточенно спорили. Один из них считал, что мало шансов встретить девственницу старше шестнадцати, почти нереально, если ей восемнадцать и не бывает таких, которым бы перевалило за двадцать. Тем более, если девушка с высшим образованием, потому что институт — кузница шлюх.

Второй, посмеиваясь, сказал, что если бы встретил такую, что и не малолетка, и с высшим образованием, и девственница — невзирая на внешность найденыша, затащил ее в загс.

— Не верю, что ты согласишься жениться, — усомнился первый, и я, слыша их диалог, мысленно согласилась.

— Почему нет? Другой вопрос, что таких не бывает.

— Ну да, а если бы…

— Хоть сейчас.

— И тебя не заденет, что ей нужны только твои деньги?

— Тебе тоже нужны мои деньги, и что? С тобой я даже не сплю.

Лариса услышала мой смешок и теперь от нее невозможно отвертеться. Пересказываю мужской разговор, она сбегает под предлогом проветриться в дамской комнате. Дефилирует, осматривается у барной стойки, возвращается с бесплатными коктейлями лично от бармена и новостями.

— Тот, что спиной к тебе, очень хорош. Светлые волосы, глаз не видно — только что выразительные. Не франт, но такой весь из себя… при деньгах, в общем. Второй темноволосый, худой, намного красивей. Какой из них хотел на девственнице жениться? Он?

Ее глаза недовольно сужаются, имитируя ревность, и я едва сдерживаю смех. Я придумываю сказки и записываю в тетрадь, Лариса придумывает и живет ими в реальности.

— Тот, что спиной ко мне, — успокаиваю ее взбунтовавшие чувства.

— Фух, — она принимается за коктейль. Допивает, еще раз прохаживается в дамскую комнату, возвращается с таким загадочным видом, что в пору спасаться. — А знаешь…

Жаль оставлять коктейль, но лучше сбежать до того, как Лариса втянет меня в очередную авантюру. Она мастер по неприятностям, а у меня еще гудят ноги от кросса на каблуках по булыжной мостовой и в ушах до сих пор звон разбитой витрины и ментовских сирен. Вчера был внезапный протест против буржуев, потому что приличному человеку никогда не собрать на такую шубу, а что будет сегодня, мне знать не хочется.