Древо скрелингов - Страница 15

– Они явно преследуют нас,- негромко произнес Белый Ворон. Он соскользнул на землю, и его лицо оказалось чуть ниже моих ступней.- Они примерно в километре позади нас. Они без труда прячутся в высокой траве.

– Ты уверен, что они настроены враждебно?- спросил Айанаватта.

Белый Ворон не сомневался в этом.

– Они вооружены и покрыты боевой раскраской. Кроме меня в здешних местах у них нет врагов. Они находятся по меньшей мере в двух тысячах километров от своих охотничьих угодий. Какая магия помогла им покинуть границы родных земель? Вероятно, эти маленькие дьяволы попытаются напасть на нас сегодня ночью. Вряд ли они знают, что мы догадываемся об их присутствии, стало быть, надеются застать нас врасплох. Бивни и ноги Бес пугают их гораздо больше, чем твои стрелы, Айанаватта.

Айанаватта хотел двигаться вперед, не снижая скорость. В данных обстоятельствах было уместно продолжать ехать по земле, поскольку река уже по меньше мере дважды поворачивала назад.

Оставив лес за спиной, мы отправились к далекой горной гряде.

Огромный мамонт легко нес новых пассажиров, и я изумлялась быстроте, с которой мы преодолевали расстояние. Еще день-другой – и мы окажемся у подножья гор. Белый Ворон знал, где находится проход сквозь них. Он сказал, что уже проделал этот путь с противоположной стороны.

Теперь я могла подробнее рассмотреть высокие вершины. Вероятно, это были Скалистые горы. Их склоны заросли дубом, ясенем, сосной, ивой, березами и вязами, а пики были покрыты пятнами снега. Они величественно вздымались над мягкими изгибами прерии краснозолотистой громадой на фоне облаков, сиявших, будто кованая медь. Эти горы были наделены древними душами, полными бесконечного терпения. Своим видом они символизировали гармонию органической жизни, несокрушимое постоянство.

Вместе с Айанаваттой и Белым Вороном я начинала постигать реальность древней жизни гор. Невзирая на тревогу и нетерпение, не покидавшие меня ни на минуту, я была рада вновь оказаться в обществе людей, которые считают окружающий мир живым в полном смысле этого слова, которые оценивают самих себя не только по своим знаниям и навыкам, но и в сравнении с природой. Как и я, они считали себя частью сознательной материи, равными всем прочим живым существам, каждое из которых имеет свое предназначение и исполняет свою роль. Любой нищий может оказаться в другой вселенной великим владыкой, и наоборот.

Все мы – инкарнации в бесконечной борьбе между классическим Законом и романтическим Хаосом. Идеальная мультивселенная возникает из гармонии, которая достигается, когда все воплощения одинаково играют одну и ту же роль, приходя к одному и тому же результату. Мы словно струны сложного музыкального инструмента.

Если некоторые из них не настроены, мелодия все равно звучит, но она не гармонична. Внутренняя гармония каждого существа зависит от того, насколько оно в ладу с окружающим миром. Всякой душе в мультивселенной отведена своя роль в обеспечении равновесия, которое поддерживает жизнь. Каждый поступок любого индивидуума воздействует на миропорядок в целом.

Мои спутники воспринимали это как нечто само собой разумеющееся.

Когда человеку нет нужды объясняться, когда его понимают без слов, он испытывает громадное облегчение. Я начала сознавать, какую жертву принесла ради любви к Ульрику и его миру, хотя и не жалела об этом. Я радовалась горам и лесу, как всегда стараясь находить хорошее в самой отчаянной ситуации. Только неутихающий ветер тревожил меня. Он, не переставая, рвал на мне одежду, словно напоминая, какие силы стоят между мной и моим мужем.

Ночью я вызвалась дежурить первой. Мое беспокойство все возрастало, но, прилаживая тетиву к луку, я не слышала ничего, кроме обычных звуков, которые издают мелкие животные на охоте. Когда меня сменил Белый Ворон, мне нечего было ему сообщить. Он негромко сказал, что заметил семерых воинов, прошедших в двадцати шагах от нашего лагеря, и я встревожилась не на шутку. Я привыкла доверять своим чувствам.

Белый Ворон сказал, что они, возможно, всего лишь осматривались на местности.

Прежде чем лечь спать, я спросила, зачем люди прошли такое огромное расстояние, пытаясь нас убить.

– Им нужны сокровища,- ответил юноша. Недавно ему удалось оставить пукавачи с носом, и теперь они гневаются на него. Однако он всего лишь вернул похищенное ими.

Белый Ворон добавил, что нам следует остерегаться змей. Пукавачи- великолепные укротители рептилий и используют медноголовых щитомордников и гремучих змей в качестве оружия. Его слова отнюдь не добавили мне чувства безопасности. Я терпеть не могу змей любого размера, хотя и они и не внушают мне панического ужаса.

Айанаватта уже заступил на дежурство, когда меня разбудили тонкие вопли в серых предрассветных сумерках. Наша лужайка была покрыта росой, отчего трава намокла и по ней было трудно ходить.

Наши враги не показывались, и я решила, что им не хватает отваги напасть на нас. Потом я увидела огромного щитомордника, который свернулся узлом у костра и медленно двигался в нашу сторону. Я выхватила стрелу из колчана Айанаватты, приладила ее к луку и запустила одним плавным привычным движением. Тело человека не столь забывчиво, как его мозг. Моя стрела пригвоздила щитомордника к земле. Между длинными смертоносными зубами змеи то показывался, то исчезал язык, и я чувствовала куда меньшую жалость к ней, чем к птицам, которых убиваю ради пропитания.

Пукавачи атаковали нас на рассвете, при северном холодном ветре, издавая жуткие пронзительные боевые крики и размахивая каменными дубинками длиной почти в их рост. Однако, не добежав до лагеря, они отступили. Целью этого маневра было заставить нас подняться на ноги и сделать более уязвимыми для их последующих действий, но Белый Ворон довольно долго прожил среди этих людей и предвидел все их хитрости.

Они засыпали лагерь стрелами, но мы были к этому готовы. Мы в мгновение ока укутали себя и мамонта ячеистой сетью. Большинство стрел запутывались в ней либо падали на землю. В лагерь вползли еще две змеи. Я расправилась с одной из них при помощи все той же стрелы, а Айанаватта прикончил своими дубинками вторую.

Белый Ворон, казалось, не обращал на противника ни малейшего внимания. Он громогласно выразил восхищение моей стрельбой. Он сказал, что у меня глаз и рука настоящего мужчины. И это был не комплимент, а констатация факта.

Змеи выглядели необычайно крупными, особенно для здешнего климата, и было нетрудно представить, каким образом пукавачи запугивают своих врагов. Однако очень быстро выяснилось, что сами они отнюдь не производят столь устрашающего впечатления. Их рост не превышал полутора метров. Пукавачи оказались самым настоящими пигмеями.

До сих пор Айанаватта и Белый Ворон не упоминали о том, что самый высокий пукавачи едва достигает моей груди. Это был низкорослый народец с худощавыми, но мускулистыми телами. В атаке они проявляли отвагу, которая заставляла отнестись к ним с уважением. Я решила, что они эволюционировали в тех же условиях, что африканские бушмены. В противоположность Айанаватте, у них были квадратные головы, высокие изогнутые брови, и они явно происходили из другой части мира, хотя и носили одежду из оленьих шкур, штаны, меховые шапочки, украшенные рубашки и мокасины. Однако при всем своеобразии их облика и миниатюрных размерах они могли оказаться любым племенем, обитающим к востоку от Миссисипи.

Сеть дала нам определенное преимущество перед пигмеями. Я почти не удивилась тому, что предводитель пукавачи одет иначе, чем остальные.

Он скрывался в траве, тыча клинком то в одну сторону, то в другую, направляя атаку. На нем были длинный черный плащ, высокая черная шляпа с черным пером, а в руке он сжимал тонкую саблю. Он был похож скорее на лошадь, запряженную в катафалк, чем на человека, но его мрачное лицо было мне знакомо. Я встречалась с ним совсем недавно.

Это был никто иной, как Клостерхейм. Сколько времени ему потребовалось, чтобы добраться сюда? Я понимала, что он прошел нелегкий путь. Он казался старше и еще костлявее прежнего, его одежда превратилась в лохмотья.