Драконьер - Страница 2
От глаз кондотьера не укрылось и то, с какой осторожностью катили слуги бочонок темного рислинга с Островов. Такое винцо в замке хранилось, похоже, только для гостей.
После положенных по этикету здравиц и тостов, маркграф немного расслабился: черты лица будто разгладились, на минуту с плеч спал груз забот. Бассет и Гвор уговорили еще кувшин, языки развязались, маркграфа понесло на воспоминания. Гвор поддакивал, в нужных местах восторгался или ужасался, кивал. На третьем кувшине, Бассет услал застольного прислужника, подливал гостю и себе сам.
- Видишь сам, славный кондотьер, в каком положении моя марка.
Так. Гвор напрягся, мгновенно трезвея. Похоже, добрались до сути.
- Ты благороден душой, смелый Гвор, хоть и не рожден благородным. Любой из моих соседей, доведись им оказаться сегодня за этим столом, возмутился бы на мое нищее застолье. Не знаю, как маркграф Ливен, он мудр не по годам, но этот молодой волчонок, Сажерга, точно начал бы бросаться перчатками, вызывая меня на поединок. Всерьез решил бы, небось, что я вознамерился оскорбить его пищей простолюдинов.
- По происхождению я не достоин сидеть за одним столом с тобой, князь. И если бы ты решил указать мне на мое место - ты бы не преломил со мной хлеб, а просто наказал слуге: покорми, любезный, заезжего кондотьера. Значит причина в другом.
Маркграф ожидал продолжения, но Гвор молчал.
- Спасибо, что не требуешь с меня объяснений. Это тоже благородно. Слушай же. Моя марка под властью дракона.
Гвор кивнул. Воин воину врать не будет. И пусть последнего дракона убил в Сумеречье Марлетт-островитянин двенадцать лет назад, это не значит, что чешуйчатых тварей больше не осталось.
- Уже полгода, как он облюбовал пещеру на западном склоне Шатрового пика. Спалил две деревни, потом пожег поля, уничтожил урожай. Деревенские старосты прибежали ко мне: спаси, защити, век не забудем! Я дважды ходил на него. В первый раз погибло четверо моих людей, я сам еле спасся. Во второй раз...
Маркграф издал неопределенный звук, помотал головой, потом схватил кувшин, налил себе еще, залпом выпил.
- Во второй раз погиб мой сын. Дракон рассвирепел, на следующий день прилетел к замку и принялся палить башни. Мы потеряли еще троих. Катапультой удалось подранить ему крыло, но в итоге сгорела и она. Тогда мы заключили договор. Видит Предвечный, мне больше ничего не оставалось... А теперь думаю, прав ли я был тогда? Ты видишь - мы едим только мясо дичи, все остальное пожирает дракон. Каждый день я отправляю ему по корове, и от моих когда-то тучных стад не осталось почти ничего. Мы едим ржаной хлеб, рожь неприхотлива, вырастает и без присмотра, а пшеничные поля крестьяне боятся возделывать. Дракон-то иногда вылетает поохотиться. И это не все. По договору мы должны дракону тысячу золотых каждый год! Мне даже не на что подновить стены! Ты заметил верно, ну, конечно, заметил, глаз-то у тебя солдатский, чем вооружены воины на воротах? У меня, маркграфа, князя марки, нет денег, чтобы купить хорошую богросскую сталь! Эта проклятая тварь взяла меня за горло! Я даже вынужден был продать все лахоские трофеи!
Предвечный, подумал Гвор, а я-то считал, что запад Алвара выглядит таким разоренным из-за недавно закончившейся Вековой войны. Стало быть, тут еще и такая напасть.
Вслух Гвор произнес:
- Король...
Это было явно зря. Маркграф взвился, будто ему наступили на больную мозоль:
- Что Король?! Я трижды писал в Новую Столицу, трижды. Я переступил через себя, просил помощи, а в последний раз - когда стало ясно, что ни одного воина из столицы я не получу - в последний раз я просил выслать копии драконоборских свитков из королевской библиотеки! Знаешь, что мне ответил Его Величество?! Чтобы я понапрасну не разводил панику и научился справляться с мелкими проблемами сам. Иначе, мол, ему придется подумать о моей замене!
Бассет умолк, снова схватившись за кружку. Два богатырских глотка и он снова продолжил:
- А тут еще принцесса на мою голову!
- Принцесса?
- Ну да, принцесса Линая, королевская племянница. Ей вздумалось путешествовать! Знаешь, наверно, принцесса увлекается древними свитками, собирает по старым замкам, по монастырям. Король ей во всем потакает. Прискакал утром человек из ее свиты, привез приказ - выделить эскорт и проводника. Принцессе приспичило заглянуть в монастырь Древневеров, будет искать там свои истлевшие бумажки. Я, конечно, дам десяток дружины, да что толку. От монастыря до Шатрового пика - каких-нибудь три сотни перестрелов. Если дракон заметит...
Наутро голова Гвора нещадно трещала. Вчера они с Бассетом уговорили таки на пару полбочонка, вспомнили самые слезливые наемничьи песни, маркграф велел было кликнуть менестреля - записать, но силы его оставили, и Гвор, сдав Бассета постельничему с рук на руки, почти без посторонней помощи побрел в отведенную ему комнату.
В замке происходил какой-то переполох. Толстенная дубовая дверь хоть и глушила звуки, но окончательно отрезать комнату в тишину не могла. Гвор поднялся, мимоходом отметив ветхость постельного покрывала, умылся в огромной бадье, оставленной слугой еще вчера. Холодная вода взбодрила, Гвор окончательно проснулся. С минуту раздумывал, не позвать ли слугу, чтобы помог одеться, но потом решил - не самая важная птица, справлюсь и сам.
Дорогу к гостевой зале маркграфа Гвор нашел быстро, правда, не без помощи взъерошенного мальчишки-поваренка, пойманного за локоть в коридоре. Тот едва ли не бегом проводил "благороднорожденного господина" и умчался. Выглядел он несколько испуганным.
У дверей неподвижными изваяниями замерли стражники, давешние ли или другие какие-нибудь, Гвор не вспомнил. Однако пропустили его беспрепятственно. В зале за столом с наспех прибранными остатками вчерашнего пиршества подперев кулаком подбородок сидел маркграф. Он тихо, зато изобретательно ругался на двух языках. Рядом замер слуга с ошарашенным выражением лица. Заметив Гвора, маркграф вскочил на ноги (даже не пошатнулся после вчерашнего!), прокаркал приветственно:
- Доброе утро, славный Гвор! Если оно хотя бы для тебя действительно доброе...
- И ты, благороднорожденный маркграф, прими мой поклон. Как пребывает твоя жизненная сила? В здравии ли?
- Какое может быть здоровье с таких отвратных новостей! - заметив недоумение Гвора, Бассет хмыкнул: - Что до сих пор еще не один вонючий сплетник в этом замке не разболтал тебе все в самых мельчайших подробностях?! Собачьи дети! Впрочем, вижу, что нет! Пошел вон! - бросил маркграф слуге.
- Как я и думал, Гвор, как я и думал... Все одно к одному, в гроб его с присвистом! Эта головная боль, принцесса Линая, чтоб ее, приказала стать лагерем на ночь в монастыре Древневеров. Другого места, япона мать, не нашлось!
Гвор тяжело вздохнул - понятно, допрыгалась древнеискательница!
- Да-да, вижу, ты уже понял. Естественно, ночью их долбаный костер заметил возвращавшийся дракон и решил выяснить, что это тут за долбаная иллюминация. На часах стоял воин из свиты принцессы, полный обмылок... не разобрался, ядрена-матрена, что за летающий демон припожаловал, завопил от страха и давай гвоздить в раздолбайского дракона из своего раздолбайского арбалета. Был бы на страже кто из моих людей, они бы с драконом договорились, в крайнем случае, мать бы его за хвост, дали бы временный откуп. А так охреневшая тварь разметала этих дерьмовых охранников, двоих насмерть, еще трех покарябала сильно, подхватила принцессу, чтоб ей перевернулось, дыхнула огоньком, да и улетела. Принцессины вояки-долбари пока потушили палатки, наспех перевязали раненых, пока разобрались что к чему - полночи прошло. К утру двое недотраханных драконом уродов приковыляли за помощью. Что теперь делать - не знаю. У меня в замке тридцать человек всего. Все как нарочно, ядри все лесом! Основные силы, йокарный морковь, в Ламоне, гоняют контрабандистов. С кем на ящерицу эту, едрить ее в корень, идти? Надо же кого-то и в замке оставить. Не дай Предвечный, Сажерга-раздолбыш что-нибудь такое непотребное удумает, молодой он, горячий, зараза, может и воспользоваться ситуацией, чтоб его перекосило. Я послал, конечно, гонца в траханную Новую Столицу. И капитану Кимеру в Ламон, да хрена ли толку? Гонец будет там хорошо если завтра к утру, да и Кимер едва ли сможет собрать отряд быстро... А-а-а... - маркграф обреченно махнул рукой. - За два дня этот крылатый боров, едри его налево, принцессу точно либо на завтрак, либо на коврик употребит. А там, глядишь, королевские меченосцы, раздолбаи хреновы, подойдут. И спросят так ласково, мать их: а где племянница Короля, разэтакий благороднорожденный князь марки?