Драгоценность в черепе - Страница 18

И вот император

Голубя ввысь отпускает.

О голубь,

Белый как снег,

Ты прекрасен,

Как белый свет,

И вряд ли еще в целом мире

Найдется птица такая...

Хокмун застонал. На другом конце стола фон Виллах ударил винным кубком по столу.

- Я бы согласился с этим. Почему бы и не "Кровопролитие в горах". Это замечательная......

Белоснежного голубя

Он отпустил на волю,

И тот помчался стрелою,

И взмыл над крышей,

Летел все выше,

Все выше и выше,

В воздухе тая,

С ветром играя,

Солнцу навстречу,

Над облаками,

В самое пламя,

Чтобы погибнуть

В честь Глаукомы.

Хокмун с трудом поднялся на ноги и попытался что-то сказать Богенталю, но тут же рухнул на стол, разбрызгивая по сторонам вино.

- Он что, пьян? - с ноткой отвращения в голосе спросил фон Виллах.

- Ему плохо! - закричала Иссольда. - Он болен!

- Я не думаю, что он пьян, - сказал граф, наклонившись над телом Хокмуна и приподнимая ему веко. - Но он, вне всяких сомнений, сейчас без сознания.

Он посмотрел на Богенталя и улыбнулся. Философ улыбнулся в ответ и пожал плечами.

- Надеюсь для вас это не было неожиданностью, граф, - сказал он.

Хокмун всю ночь находился в коматозном состоянии и очнулся лишь под утро. Он увидел склонившегося над ним Богенталя, по-видимому, исполнявшего в замке Брасс функции врача. Чем было вызвано случившееся, Хокмун не знал: то ли выпитым алкоголем, то ли Черным Камнем, то ли - Богенталем. Как бы то ни было, сейчас он чувствовал себя прескверно.

- У вас лихорадка, дорогой герцог, - тихо сказал Богенталь. - Но мы вылечим вас. Не беспокойтесь.

Затем в комнату вошла Иссольда и присела к нему на кровать. Она улыбалась.

- Богенталь говорит, что это не страшно. Я буду ухаживать за вами. Скоро вы будете совершенно здоровы.

Хокмун посмотрел на нее и почувствовал прилив чувств, захлестнувших его сердце.

- Леди Иссольда...

- Да, милорд?

- Я... благодарю вас...

В смущении он обвел взором комнату. Неожиданно он услышал за спиной голос графа.

- Больше ничего не говорите. Отдыхайте. Следите за своими мыслями. Постарайтесь уснуть.

Хокмун не знал, что граф Брасс тоже находится в комнате. Иссольда поднесла к губам герцога кубок. Он выпил какую-то прохладную жидкость и вскоре снова уснул.

На следующий день лихорадка прошла, но Дориан Хокмун чувствовал в себе какое-то странное оцепенение - словно онемело все внутри. Он даже подумал, не действие ли это какого-нибудь наркотического средства.

Когда он позавтракал, к нему подошла Иссольда, поговорила о прекрасной для этого времени года погоде и спросила, не желает ли он составить ей компанию и пойти с ней на прогулку.

Он потер лоб, чувствуя под рукой пугающее тепло Черного Камня. С некоторой тревогой он опустил руку.

- Вам все еще нехорошо, дорогой герцог? - спросила Иссольда.

- Нет... Я... - Хокмун вздохнул. - Я не знаю. Что-то непонятное происходит со мной...

- Немного свежего воздуха пойдет вам на пользу.

Хокмун покорно поднялся...

Сад благоухал всевозможными приятными запахами, и на фоне яркого зимнего неба выделялись резкие очертания кустов и деревьев.

Прикосновение руки Иссольды еще больше всколыхнуло уже, казалось, навсегда умершие чувства. Это было столь же приятно, как ощущение ветра на лице и вид прекрасного зимнего сада. Но вместе с тем он чувствовал страх страх перед Черным Камнем, поскольку ни секунды не сомневался, что Камень уничтожит его, стоит только тем чувствам, что зарождались сейчас в его душе, хоть чем-то выдать себя. И еще он начал подозревать, что граф Брасс и все остальные каким-то образом обманывают его и, видимо, догадываются о цели его визита в замок. Он мог бы сейчас схватить девушку, выкрасть лошадь, и, возможно, у него был бы неплохой шанс удрать из Камарга. Он взглянул на Иссольду.

Она приветливо улыбнулась ему.

- Ну, как, вам лучше, милорд?

Он, не отрываясь смотрел в ее глаза. В душе его бушевали противоречивые чувства.

- Лучше? - хрипло переспросил он. - Лучше ли? Я, право, не уверен...

- Вы устали?

- Нет.

Заболела голова, и Хокмун снова почувствовал страх. Он протянул руку и схватил девушку.

Думая, что он падает от усталости, Иссольда вцепилась в него, пытаясь удержать. Руки герцога опустились, и он ничего не смог поделать с собой.

- Вы очень добры ко мне, - сказал он.

- Вы странный человек, - ответила она, как бы разговаривая сама с собой. - И очень несчастный.

- Да...

Он отстранился от нее и направился по дорожке к краю террасы. Могут ли лорды Империи знать, что происходит в его душе? Вряд ли. Но, с другой стороны, они слишком подозрительны и могут в любую минуту дать Камню жизнь. Он глубоко вздохнул, набирая в грудь холодного воздуха, и расправил плечи, вспоминая слова, произнесенные графом Брассом прошлым утром. "Следите за своими мыслями", - сказал граф тогда.

Головная боль усилилась. Он вернулся к Иссольде.

- Я думаю, нам лучше вернуться в замок.

Она кивнула в ответ, взяла его под руку, и они направились обратно.

В парадном зале их встречал граф. Улыбка на его лице выражала дружеское участие, и ничего в поведении графа не подтверждало подозрений Хокмуна. Хотя, подумал Хокмун, граф Брасс, возможно, и догадывается о природе Черного Камня, но не показывает этого, желая обмануть и сам Камень, и лордов Темной Империи.

- Герцог не совсем здоров, - сказала Иссольда.

- Печально слышать это, - ответил граф. - Вам что-нибудь нужно, милорд?

- Нет, - быстро ответил Хокмун. - Ничего. Спасибо.

Направляясь к лестнице, он старался ступать твердо и уверенно. Иссольда шла рядом, поддерживая его под руку. У дверей в свои покои он остановился и посмотрел на нее. Глаза девушки были широко раскрыты и полны сочувствия. Она подняла свою нежную руку и на мгновение коснулась его щеки. От этого прикосновения по телу Хокмуна пробежала дрожь, и он глубоко вздохнул. Затем она повернулась и проворно сбежала вниз.

Хокмун вошел в комнату и бросился на кровать. Все тело его было напряжено. Он часто дышал и отчаянно пытался понять, что происходит с ним и откуда такая адская боль в голове. В конце концов ему удалось заснуть.

Проснулся он около полудня, чувствуя в теле странную слабость. Но боль почти прошла. Рядом с его кроватью сидел Богенталь.

- Я ошибался, полагая, что вы уже выздоровели, - сказал он.

- Что со мной? - прошептал Хокмун.

- Насколько я могу сказать, этот приступ лихорадки был вызван теми невзгодами, что выпали на вашу долю, и, боюсь, нашим гостеприимством. Вам нельзя было есть так много жирной пищи и пить так много вина. Нам бы следовало это сразу понять. Но не расстраивайтесь, дорогой герцог, скоро это все пройдет.

Хокмун не поверил ни единому слову Богенталя, но предпочел промолчать. Неожиданно слева от себя он услышал кашель, повернул голову, но увидел лишь приоткрытую дверь, ведущую в кладовую. Кто-то находился там. Он вопросительно посмотрел на Богенталя, но философ сделал вид, что ничего не слышал, и с заинтересованным видом продолжал проверять его пульс.

- Ты не должен бояться, - донесся из кладовой голос. - Мы хотим помочь тебе. - Это был голос графа. - Мы знаем происхождение Камня у тебя во лбу. Когда ты почувствуешь себя лучше, спускайся в зал. Там тебя встретит Богенталь и заведет с тобой какой-нибудь ничего не значащий разговор. И, пожалуйста, не удивляйся, если его поведение покажется тебе немного странным.

Богенталь вздохнул и поднялся со стула.

- Ну, скоро вы будете совсем здоровы, милорд. А сейчас я оставлю вас. Отдыхайте.

Хокмун наблюдал за философом, пока тот не скрылся за дверью. Потом он услышал, как хлопнула еще одна дверь - ушел граф Брасс. Как они смогли узнать правду? И чем это может для него обернуться? Лорды, должно быть, уже раздумывают над неожиданным поворотом событий и, наверняка, начали что-нибудь подозревать. Они могут дать Камню жизнь в любую минуту. Почему-то понимание этого сейчас встревожило его куда больше, чем прежде.