Драгоценность в черепе - Страница 10

- Замечательно. Вы в отличной форме, герцог Кельнский.

- Да, ничего.

Он беззастенчиво зевнул и, решив что мало проку в топтании на месте, вернулся к своему прежнему положению на кровати.

- Я полагаю, вы знаете, кто я такой, - сказал Волк с ноткой нетерпения в голосе.

- Нет.

- И не догадываетесь?

Хокмун не ответил.

Волк подошел к столу, на котором стояла огромная хрустальная ваза с фруктами; рукой, затянутой в перчатку, взял гранат и наклонился, будто рассматривая его.

- Вы полностью оправились, милорд?

- Похоже на то, - ответил Хокмун. - Я чувствую себя превосходно. Все мои желания удовлетворяются. И теперь, я полагаю, вы намерены потешиться со мной?

- Кажется, это не особенно беспокоит вас?

Хокмун пожал плечами.

- В конце концов это должно когда-то кончиться.

- Ну, это может длиться всю вашу жизнь. Мы, гранбретанцы, - народ изобретательный.

- Человеческая жизнь не такая уж длинная.

- Так случилось, - начал Волк, перекидывая гранат из одной руки в другую, - что мы решили помиловать вас.

Хокмун остался безучастным.

- Вы не очень-то разговорчивы, дорогой герцог, - продолжал Волк. Забавно, но вы до сих пор живы лишь по прихоти одного из ваших смертельных врагов, так жестоко расправившегося с вашим отцом.

Хокмун нахмурился, как будто что-то вспоминая.

- Я помню, - нерешительно сказал он. - Мой отец. Старый герцог.

Волк бросил гранат на пол и поднял маску. Под ней скрывалось красивое широкое лицо.

- Я убил его. Я - барон Мелиадус Кройденский.

Жестокая улыбка играла на его полных губах.

- Барон Мелиадус?.. Э... убили его?

- Вся мужественность, похоже, оставила вас, милорд, - зло пробормотал барон. - Или вы вновь пытаетесь обмануть нас?

Хокмун поджал губы.

- Я устал, - сказал он немного погодя.

Мелиадус удивленно посмотрел на него.

- Я убил твоего отца!

- По-моему, вы это уже говорили.

- Ну, знаете ли...

Приведенный в замешательство, барон повернулся и направился к двери, но затем остановился.

- Конечно, я не об этом хотел поговорить с вами. Но, однако, кажется странным, что вы совершенно не испытываете ненависти ко мне или желания отомстить за отца.

Хокмуну стало скучно и хотелось, чтобы Мелиадус поскорее оставил его в покое. Вычурные жесты и истеричные вопли барона раздражали и отвлекали его, как жужжание мухи или комара раздражает человека, пытающегося заснуть.

- Я ничего не испытываю и ничего не чувствую, - ответил Хокмун, надеясь, что ответ удовлетворит гранбретанца.

- В вас не осталось ничего! - гневно воскликнул Мелиадус. - Ничего! Даже желания жить. Поражение и плен сломили вас!

- Возможно. Но сейчас я устал...

- Я пришел предложить вам вернуться домой, - продолжал Мелиадус. Кельн будет суверенным государством в составе нашей Империи. Такого мы еще никому не предлагали.

Только теперь в голосе Хокмуна зазвучали нотки любопытства:

- С чего это вдруг? - спросил он.

- Мы хотим заключить с вами сделку. К взаимной выгоде, конечно. Нам нужен такой хитрый и искусный воин, как вы, - тут барон нахмурился и покачал головой. - Во всяком случае, вы нам таким кажетесь. А главное, нам нужен человек, которому будут доверять те, кто не доверяет Империи. Мелиадус собирался несколько иначе разговаривать с Хокмуном, но странное безразличие герцога сбило его. - Мы хотим, чтобы вы выполнили для нас кое-какую работу. В обмен на это мы возвращаем вам ваши земли.

- Я хотел бы вернуться домой, - кивнул Хокмун. - Туда, где родился.

Он улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям.

Шокированный увиденным и приняв это за сентиментальный бред, барон Мелиадус гневно ответил:

- Что вы будете делать, когда вернетесь - плести цветочные венки или строить замки - нам безразлично. Но вы вернетесь туда, только если будете преданно служить нам.

Хокмун взглянул на Мелиадуса.

- Вы, возможно, думаете, что я сошел с ума, милорд?

- Не знаю. Но у нас есть средства проверить это. Наши ученые мужи проведут определенные тесты...

- Я в здравом уме, барон Мелиадус, может, как никогда раньше. Вам нечего меня опасаться.

Барон Мелиадус возвел глаза к небу.

- Клянусь Рунным Посохом, нет безгрешных людей. - Он открыл дверь. За вами придут сегодня, герцог Кельнский.

Хокмун продолжал лежать и после того, как ушел барон. Разговор быстро вылетел из его головы, и поэтому, когда часа через три в комнату вошли охранники-Вепри и велели Хокмуну следовать за ними, он уже смутно помнил слова Мелиадуса.

Хокмуна вели по длинным нескончаемым коридорам и лестницам, пока, наконец, охранники не остановились возле огромной железной двери. Один из них постучал тупым концом копья, и дверь открылась, пропуская дневной свет и свежий воздух. За дверью ждала группа стражников в пурпурных плащах и масках Ордена Быка. Хокмуна передали им, и он, осмотревшись, увидел, что стоит на ухоженной зеленой лужайке во дворе какого-то огромного замка. Двор со всех сторон окружали высокие стены, по которым медленно вышагивали охранники из Ордена Вепря. Из-за стен торчали мрачные башни города.

Хокмуна повели по усыпанной гравием дорожке в дальний угол двора, где в стене были узкие железные ворота, и через них вывели на улицу. Там герцога ждал экипаж, выполненный из эбенового дерева в форме двухголовой лошади и покрытый позолотой. Он забрался в него, сопровождаемый двумя молчаливыми стражниками; коляска тронулась, и через щель в оконных занавесках Хокмун мог рассматривать Лондру. Солнце уже садилось, и огненно-красный свет заливал город.

Наконец экипаж остановился. Хокмун позволил стражникам вытащить себя из коляски и увидел, что стоит перед Дворцом самого Короля-Императора.

Построенный ярусами Дворец был огромен. Его венчали четыре величественные башни, сияющие густым золотистым светом. Стены Дворца украшали барельефы, изображающие какие-то таинственные ритуалы, батальные сцены, памятные эпизоды из богатой событиями истории Гранбретании; горгульи, статуэтки и всевозможные абстрактные фигуры - в общем, довольно нелепое и фантастическое сооружение, построенное за долгие века. При его строительстве использовались практически все виды строительных материалов и краски всевозможных оттенков, так что теперь он переливался всеми цветами радуги. Один цвет наползал на другой, и эта цветовая вакханалия утомляла глаза и раздражала мозг. Дворец сумасшедшего, затмевающий своим безумием весь город.

У ворот Дворца Хокмуна ждала другая группа стражников, одетых в форму Ордена Богомола - Ордена, к которому принадлежал сам Король Хуон. Их искусно сделанные маски насекомых с усиками из тонкой платиновой проволоки были усыпаны драгоценными камнями. У воинов были длинные худые ноги и тонкие руки, их стройные тела были затянуты в доспехи, раскрашенные в цвета этого насекомого - в черный, золотой и зеленый. Тайный язык Ордена, на котором они переговаривались между собой, походил на щелканье и шелест насекомых.

И вот, когда стражники ввели его в нижний ярус Дворца, где стены были обиты отполированными до зеркального блеска ярко-красными металлическими пластинками, Хокмун впервые почувствовал беспокойство.

Наконец они вошли в большой с высоким потолком зал, стены которого подобно куску мрамора были испещрены белыми, зелеными и розовыми прожилками. Эти прожилки постоянно двигались и мерцали, создавая иллюзию подвижности стен.

Зал, длиной в добрую четверть мили и почти такой же ширины, был заставлен с равными промежутками какими-то конструкциями, которые Хокмун принял за машины, хотя и не понимал их назначения. Как и все, что ему приходилось видеть в Лондре, эти машины имели причудливую форму и были созданы из драгоценных металлов и полудрагоценных камней. Встроенные в них приборы, незнакомые Хокмуну, что-то считали, регистрировали, измеряли, обслуживаемые людьми в змеиных масках и пятнистых плащах с поднятыми капюшонами. В Орден Змеи входили исключительно колдуны и ученые, подчиняющиеся лично Королю-Императору.