Дочь великого грешника (Небо Монтаны) - Страница 17

– Кроме тебя?

Он слегка улыбнулся и приблизился к ней вплотную.

– Со мной ты затеваешь ссоры всю твою жизнь. Мы уж давно со счету сбились. Это не в счет. – Он взял ее за руки, крепко сжал пальцы. – Как ты думаешь, у кого-нибудь есть причины желать тебе зла?

Смущенная его прикосновением, Уилла посмотрела вниз на их сцепленные руки.

– Нет. Разве что Маринад и Вуд злятся, что я теперь командую. Особенно Маринад. Мол, не бабское это дело. Но против меня лично, я думаю, они ничего не имеют.

– А Маринад был в то время в горах, – задумчиво произнес Бен. – Как ты думаешь, мог он сотворить такое, чтобы попугать тебя?

Уилла уязвленно взглянула на него:

– По-твоему, я испугалась?

– Уж лучше бы испугалась. – Бен передернулся. – Мог он это сделать?

– Пару часов назад я бы сказала «нет». А сейчас я ни в чем не уверена. – Она вдруг поняла, что в этом и заключается кошмар. Не знать, кому можно доверять, а если можно, то до какой степени. – Вообще-то, вряд ли. Характер у него, конечно, преотвратный, постервозничать он любит, но чтобы вот так безо всякой причины взять и убить животное…

– Ну, причина-то как раз была. И мы обязательно должны ее вычислить.

Уилла вскинула подбородок.

– Мы?

– Твои владения соседствуют с моими, Уилл. А в течение всего следующего года я еще и по закону отвечаю за все, что у тебя тут происходит. – Бен только крепче стиснул ей руку, когда она попыталась ее отнять. – Так уж получилось, и нам обоим придется к этому привыкать. Я намерен глаз не спускать ни с тебя, ни с твоего ранчо.

– Если кто-то слишком рьяно сует нос в чужие дела, Бен, он рискует голову потерять.

– Я приму это к сведению. – Бен прижал ее руки к бокам. – Следующий год обещает быть интересным. Весьма интересным. Я с тобой не дрался… лет двадцать, наверное. А ты ничего, в теле.

Зная, что он больше весит и что мускулы у него крепче, Уилла тем не менее была готова к драке.

– Как красиво ты заговорил, Бен. Прямо настоящий поэт. Послушай, как забилось мое сердце.

– Дорогуша, я бы очень хотел послушать, но ты же постараешься меня ударить.

Она рассмеялась и сразу почувствовала себя лучше.

– Нет, Бен. Я не постараюсь, я обязательно тебя ударю. Ты теперь иди. Я ужасно устала и хочу есть.

– Ладно, пойду. – Но еще не сейчас, подумал он. Он скользнул руками к ее запястьям и поразился, как сильно бьется у нее пульс. Ни за что бы не подумал, сказал себе Бен, ведь глаза у нее такие холодные, темные. Про Уиллу Мэрси вообще мало что можно понять с одного взгляда. – Разве ты не поцелуешь меня на прощание?

– Я могу попортить при этом твою физиономию, а она тебе пригодится для игр с другими женщинами.

– И все же я бы рискнул. – Тем не менее он отступил назад. Не время, да и не место. Но он чувствовал, что время придет, и очень скоро. – Я вернусь.

– Ага. – Она сунула руки в карманы и стала смотреть, как он усаживается в джип. Сердце ее все еще билось очень сильно. – Я знаю.

Уилла подождала, пока не исчезнут из виду габаритные огни машины. Потом оглянулась на дом, на светящиеся окна. Как же ей хотелось принять горячую ванну, хорошенько поесть и завалиться спать. Но все это придется отложить. Ранчо «Мэрси» принадлежит ей, и она должна поговорить со своими людьми.

Хотя Уилла и управляла ранчо, она старалась держаться подальше от общежития. Она понимала, что мужчины имеют право на отдых и уединение, а это деревянное строение с каменными скамейками на крыльце служило им домом. Здесь они спали и ели, читали книги, если им приходило в голову читать. Они до хрипоты ругались за картами и жаловались друг другу на хозяев.

Нелл готовила пищу в бунгало, которое занимала с Вудом и сыновьями, и относила ее мужчинам. Она им не прислуживала, поэтому они убирали помещение сами, назначая дежурного на неделю. Так что питались они, как им вздумается: не умывшись после работы, а то и в одном белье. А за едой, наверно, трепались о бабах и хвастали размером своего члена.

Что ж, это был их дом.

Поэтому Уилла постучалась и дождалась приглашения войти внутрь. Все были на месте, кроме Вуда, который обычно ужинал со своим семейством. Мужчины собрались вокруг стола, во главе сидел Хэм. Стул его был слегка отодвинут, это означало, что он с ужином уже покончил. Билли и Джим еще поглощали курятину с картошкой, похожие на двух изголодавшихся волков. Маринад сидел с недовольной миной и пил пиво.

– Извините, что помешала вам ужинать.

– Да мы почти закончили, – ответил Хэм. – Билли, убирай-ка тарелки. Если ты съешь еще кусок, ты лопнешь. Хочешь кофе, Уилл?

– Не откажусь. – Она сама подошла к плите, налила себе черного кофе. Она понимала, что разговор предстоит деликатный, необходимо говорить тактично и в то же время без обиняков. – Ума не приложу, кому понадобилось потрошить старого кота. – Она отпила кофе, давая им время осознать ее слова. – У кого-нибудь есть идея?

– Я проверил насчет ребят Вуда. – Хэм поднялся налить себе кофе. – Нелл говорит, что они почти весь вечер были дома. У обоих есть перочинные ножи, Нелл принесла мне их показать. Ножи чистые. – Хэм скривился. – Младший, Пит, разрыдался, когда узнал про старого Майка. Ты не гляди, что он высокий, ему ведь всего восемь.

– Я слышал, дети занимаются всякими гадостями вроде этого, – прогнусавил Маринад. – А потом из них вырастают маньяки-убийцы.

Уилла метнула в него взгляд. Если есть человек, способный малевать все черной краской, так это Маринад.

– Вряд ли сынишки Вуда усиленно готовятся к карьере Джека-потрошителя.

– Может, это Маккиннон. – Билли загремел тарелками в раковине в надежде, что Уилла обратит на него внимание. Он всегда надеялся привлечь к себе ее внимание, потому что давно уже втрескался в нее по уши. – Он же был здесь. – Мотнув головой, чтобы откинуть со лба непослушные соломенные космы, он принялся усерднее нужного тереть тарелки. – А его люди тоже пасли скот в горах, когда нашли того забитого бычка.

– Ты думай, прежде чем языком-то трепать, придурок, – беззлобно оборвал его Хэм. По его мнению, любой мальчишка, не достигший тридцатилетия, был придурком. А Билли с его вечными фантазиями – уж точно. – Маккиннон не из тех, кто станет резать какую-то драную кошку.

– Но он же был здесь, – упрямо возразил Билли и покосился в сторону, где сидела Уилла: слышит ли она?

– Да, он был здесь, – подтвердила она. – И был в доме, со мной. Я сама открыла ему дверь, и на крыльце еще ничего не было.

– Ничего подобного не случалось, когда был жив старик. – Маринад, запрокинув голову, глотнул пива и исподлобья поглядел на Уиллу.

– Да ладно тебе, Маринад. – Джим поднялся со своего скрипучего стула, пытаясь разрядить неловкую паузу. – Ты же не можешь винить Уилл в том, что произошло.

– Я просто говорю как есть.

– Правильно, – равнодушно кивнула Уилла. – Ничего подобного не случалось, когда был жив старик. Но он умер, и теперь хозяйка здесь – я. И когда я найду тех, кто это сделал, я разберусь с ними как следует. – Она поставила чашку на стол. – Я хочу, чтобы все вы пораскинули мозгами, вспомнили: может, кого видели или что слышали. Если что придет в голову, вы знаете, где меня найти.

Когда дверь за ней закрылась, Хэм так пнул стул, на котором сидел Маринад, что тот кубарем полетел на пол.

– Ну что же ты за кретин! Девочка из кожи вон лезет, чтобы все делать как надо.

– Она же баба, разве нет? – И этим уже все сказано, добавил он про себя. – Им нельзя доверять, а уж тем более от них зависеть. Кто поручится, что этот псих, который зарезал кота, не сотворит то же самое с человеком? – Маринад хлебнул пива, помолчал, чтобы до всех дошли его слова. – Она, что ли, тебя защитит? Сомневаюсь.

Билли уронил тарелку. Его глаза округлились и остекленели от ужаса.

– Ты думаешь, с нами может произойти что-то вроде этого? На нас тоже могут напасть и зарезать?

– Да заткнись ты, дьявол тебя побери! – Хэм резко стукнул чашкой по столу. – Маринад хочет, чтобы мы все вроде него злились из-за того, что теперь в подчинении у женщины. Брось, одно дело убить корову или блохастого кота, и совсем другое – человека.