Дневник новой русской 2. Взрослые игры - Страница 8

Тогда так – у нас будет одно маленькое, но ужасно романтическое путешествие в Рим.

Главный вопрос, который мне предстоит решить, – это ехать в Рим с группой или самим. Как выражаются в турфирмах, индивидуально.

С группой лучше, потому что тогда можно ни о чем не думать, а только наслаждаться видами. Я сама раньше работала с англоязычными туристами и знаю, что, как только человек становится членом туристической группы, он впадает в детство и воображает, что гид – его родная мама.

И если бы я была животным, например белкой, то я бы не сомневалась и доверчиво выбрала поездку с группой. А так я думаю, что с группой нам нельзя. Потому что белка не обладает способностью к анализу, а я могу тщательно проанализировать характер Андрея и прогнозировать его поведение в группе: он ни за что на свете не совпадет ни с какими организованными существами. Задумается где-нибудь у фонтана или вообще пропадет, а я останусь один на один с озверевшей от ненависти к нам группой.

Ответ очевиден – мы поедем одни, совершенно индивидуально, тем более я так хочу побыть с ним вдвоем.

Немного подумала и решила – все-таки поедем с группой, чтобы не возиться с билетами и экскурсиями. Среди чужих людей даже острей чувствуешь свою близость. Только мы вдвоем, он и я, я и он!..

Кстати, Мура тоже едет с нами. Я не хотела ее брать (последний класс, уроки, физика).

– Меня берет Андрей, потому что он мне родная мать, не то что ты, – сказала Мура.

Андрею хочется быть родной матерью, поэтому Мура едет. Тем более она уже сказала в школе, что когда-нибудь, ровно через неделю, заболеет на три дня.

Кстати, о Муре. Звонила классная руководительница. У Муры проблемы с общением. Она не реагирует на замечания классной руководительницы. Не хочет вместо коротких разноцветных свитерков носить скромную белую блузку с кружевным жабо, как у классной руководительницы. А из-под свитерка у Муры иногда виден пупок с колечком, как будто Мура папуас. Не говоря уж о колечке в ухе.

Я собираюсь надавать классной руководительнице разных обещаний впрок: подкрасться к Муре, когда она спит, и вынуть у нее колечки из уха и пупка, а также хорошенько замаскировать пупок скромной белой блузкой с кружевным жабо. Вот только где я возьму такую блузку? Последний раз я видела ее на своей бабушке много лет назад. Но я же психолог и знаю правила продуктивного общения: если вы точно знаете, что не сможете выполнить своих обещаний, то все равно обещайте. Но обещайте неопределенно – мол, когда-нибудь, по возможности, непременно подкрадусь.

Я взяла с собой в школу Андрея. Думаю, его появление добавит Муре очков в глазах классной руководительницы. Все-таки у нас не простая школа, а очень престижная гимназия, и все родители стараются произвести хорошее впечатление.

Правда, Андрей вчера смотрел футбол по телевизору, случайно слишком сильно крикнул и потерял голос, но мне и не надо, чтобы он что-нибудь говорил. Просто не хочу быть одна, а как будто бы я с отцом ребенка.

Классная руководительница Муры даже не смотрит ни на меня, ни на Муру, а обращается исключительно к Андрею.

А он молчит. Она может подумать, что это у нас семейное – не реагировать на замечания.

– Знаете, он потерял голос, потому что кричал на футболе, – объяснила я.

Классная руководительница Муры почему-то посмотрела на Муру и Андрея с жалостью, как на потомственных идиотов.

– А что же нам все-таки делать с физикой? – спросил Андрей. Надо же, как у него неожиданно прорезался голос.

– С физикой у Муры завал, – радостно сообщила классная руководительница, – двойка.

– На-на-на… – мычит он, голос снова пропал. Кажется, классная руководительница Муры плохо его понимает.

– Наследное… наследное… – сипит Андрей и для убедительности бьет себя рукой в грудь.

Все пропало! Классная руководительница Муры полностью утверждается в мысли, что мы семейка кретинов, которая по недоразумению забрела в эту престижную гимназию…

Я попыталась спасти положение:

– Если нужно чем-то помочь…

– Нужен микроавтобус, – оживляется классная руководительница, – вещи на дачу отвезти…

– У тебя есть микроавтобус? – с нажимом спрашиваю я и пихаю Андрея в бок. – Микроавтобус у тебя есть или нет, я тебя спрашиваю!

– Кхе-кхе…

Я знаю, что в его хозяйстве есть микроавтобусы, и сейчас Андрей явно собирается подробно рассказать про них классной руководительнице, включая степень износа, мощность двигателей и пробег.

– У него есть микроавтобус, – успокаивающим голосом сказала я, – у него все есть, что вам нужно. Он все соображает, все понимает, только сказать не может.

Что-то подсказывало мне, что наш визит не добавил Мурке дополнительных очков в глазах классной руководительницы. Когда мы вышли из школы, я строго спросила:

– Что ты имел в виду, когда бормотал «наследное»?

– Я подумал, если я скажу, что у Муры наследственные трудности с физикой, ей поставят тройку…

Андрей закончил физико-математическую школу и Политех, но больше любил математику. И с физикой у него действительно всегда было хуже, чем с математикой.

– А почему ты сказал такое странное слово, «наследное»?

– Испугался очень…

На анкете Андрея для получения визы не хватает печати. Пришлось звонить и умолять его приехать в агентство.

Андрей прилетел в агентство быстро и покорно, как ангел с печатью, шлепнул печать на свою анкету.

– У вас не хватает фотографий для визы. Пойдите сфотографируйтесь, – велели в агентстве, – и подпишите договор, вот тут.

В ответ Андрей встал, вышел на улицу и сел в машину.

– Я не буду фотографироваться. Мне некогда. Мне на работу надо, – задумчиво сказал он, – а тут у меня еще ребенок родился не вовремя. Надо денег дать.

Если бы мы были персонажами мыльной оперы, эти слова вызвали бы цепь недоразумений: я бы решила, что это у него родился ребенок, а он ни за что бы не признался, что ребенок не его, и мы с ним расстались бы навсегда, серий на пять-шесть. Но поскольку я находилась не в Санта-Барбаре, а на Литейном проспекте, то нисколько не зарыдала, а моментально сообразила: ребенок не вовремя родился у кого-то из его работников, а Андрею нужно дать работнику денег на пеленки и прочее. Но как же фотографии для визы?! А договор подписать?! Как же Рим?!

Андрей сел в машину и включил зажигание.

Я кричала: «Постой, не уезжай!» и цеплялась за машину, а прохожие думали, что он бросает меня навсегда, и сочувственно смотрели.

– Да не переживайте вы так, найдете еще себе, – сказал один добрый человек.

– Но мне нужен именно он для подписания договора, – объяснила я.

– Наивная вы, – удивился добрый человек, – думаете, если он подпишет договор, так никогда вас не бросит?

Решила, что буду вести отдельный дневник нашего с Андреем Романтического Путешествия. Никогда не известно, как в дальнейшем сложится жизнь, возможно, буду читать его нашим внукам.

В ночь перед самолетом мне не удалось заснуть ни на минуту. Я мечтала, как мы будем пить кьянти среди шумных итальянских влюбленных, рассматривать соборы и замирать от восторга перед картинами в музеях Ватикана. (Не забыть взять с собой книгу Муратова «Образы Италии», чтобы не спутать кватроченто с чинквеченто или еще с чем-нибудь.) Одна моя студентка поехала в романтическое путешествие в Париж и вернулась из него совершенно свободной – подумаешь, всего-то сказала своему спутнику, что Мона Лиза и Джоконда – это две разные картины. Считаю, спутник к ней придрался – девушка не может знать все.