Дибук с Мазлтов-IV - Страница 4
Мой сын учится и учится, он все больше ходит и говорит как грамотей и все меньше ходит и говорит как телемастер. Я тоже учусь, не так, конечно, но достаточно, чтобы украсить свою речь строками из Ибн Эзры и Менделе Мойхер-Сфорима. Я не стал от этого ни на грош богаче, я все такой же шлемиль,[7] но, по крайней мере, я образованный шлемиль. Я счастлив. Правда, я не вижу, где взять денег на ешиву. Но послушайте, учение всегда учение. Как говорит Фрейд, просто увидеть из Варшавы Минск, даже если ты не понимаешь, что видишь, – уже хорошо.
Но кто, спрошу я вас, может увидеть отсюда Ригель?
Конечно, о неосионистском движении мы слышали давно. Евреи всегда знают, когда другие евреи собираются устроить неприятности на свою голову. Мы слышали о книге доктора Гликмана, слышали, что его убили вегианские даянисты, что по всей Галактике у него появляются последователи. Послушайте, в нашей синагоге даже устроили денежный сбор «Героической памяти доктора Гликмана и на выкуп Святой земли у иноверцев с Веги».
С этим я не спорю. Я сам раз-другой бросил пару монет в кружку. В конце концов, почему бы Мильчику-телемастеру из своих личных средств не помочь выкупить Святую землю?
Но неосионистское движение – другое дело. Я не трус, и в случае крайней необходимости готов умереть ради своего народа. Но если нет крайней необходимости… Послушайте, мы, евреи на Венере, научились не высовывать носа из своих нор. Не то чтобы на Венере был антисемитизм – нет, кому такое в голову придет?! Когда вице-король пять раз на неделе заявляет: у Венеры, мол, отрицательный торговый баланс, потому что евреи ввозят слишком много кошерной еды, – это не антисемитизм, это глубокий экономический анализ. И когда министр внутренних дел устанавливает квоту на число евреев в каждой норе и позволяет переезжать лишь по особому разрешению – это тоже не антисемитизм, ясно, это эффективный контроль над миграцией. Что я хочу сказать: зачем злить такое евреелюбивое правительство?
Еще одно мне не нравится в неосионизме. И об этом трудно говорить вслух, особенно перед посторонним человеком. Насчет возвращения в Израиль. Где же еще быть еврею? Мы начинали там с Авраамом, Исааком и Иаковом. Ничего хорошего. Первый раз мы вернулись с Моисеем и немного-таки там пожили – пока нас не вышвырнули вавилоняне. Потом нас привел Зоровавель, но Тит сжег Храм, и римляне заставили нас снова уйти. Две тысячи лет странствий по миру дали нам всего-навсего Спинозу, Маркса, Эйнштейна, Фрейда и Шагала, и мы сказали: достаточно так достаточно, обратно в Израиль. И вот мы вернулись с Бен-Гурионом, Хаимом Вейцманом и остальными. Пару веков все шло нормально. Приходилось беспокоиться только из-за сорока миллионов арабов, мечтавших нас убить. Но этого же мало для тех, кого сам Господь, благословенно Имя Его, назвал на горе Синай «упрямым народом»! Нам нужно было ввязаться в спор – в разгар Межпланетного кризиса – с Бразилией и Аргентиной!
Что касается меня – насчет других евреев не скажу, – так я устал. Нет – значит, нет. Прочь – значит, прочь. Прощай – значит, прощай.
Но неосионисты смотрят на дело по-другому. Они чувствуют, что мы уже отдохнули, пора начинать новый круг. «Пусть Третье Изгнание кончится в наши дни! Восстановить кнессет! Израиль для евреев!»
Кто спорит? Кроме одной малости, которую они проглядели: Израиль и Иерусалим в наши дни – даже не для людей. Совету Одиннадцати Земных Наций не нужны неприятности с вегианцами теперь, когда такое творится в Галактике. Если обе стороны в Вегианской гражданской войне жаждут объявить этот жалкий клочок Святой землей, потому что основатели их религии когда-то по нему ступали, пускай они воюют из-за него между собой.
И я, Мильчик-телемастер, не вижу ничего необычного в том, что вегианские моллюски основывают свою религию на жизни одного еврея по имени Моше Даян и хотят смолотить в капусту всех других евреев, собирающихся вернуться на землю своих предков. Во-первых, с нами это уже случалось. Для еврея такое отношение должно бы уже войти в привычку. Где это записано, будто даянист обязан любить родственников Даяна? Во-вторых, много евреев протестовало пятьдесят лет назад, когда другая сторона, вегианские Омейяды, обвинила магометан-людей в святотатстве и изгнала их из Иерусалима?
И вот организуется Первая межзвездная неосионистская конференция. Ее намечено провести в Базеле – чтобы, полагаю, история имела шанс повториться. Как только об этом узнают вегианские даянисты, они заявляют протест Совету Одиннадцати Земных Наций. Вегианцы – почетные гости Земли или нет? Их религию осмеивают! – утверждают они. И даже убивают парочку евреев, чтобы показать, как они удручены. Разумеется, евреев обвиняют в подстрекательстве к погрому и, во имя закона и порядка, а также мира и спокойствия, всем евреям отказывают во въездных визах.
А делегаты на конференцию с разных концов Галактики уже в пути. Если их не пускают на Землю, куда им податься?
Куда же еще, как не на Венеру? Идеальное место для такой конференции! Пейзаж просто великолепен для бывших пустынников, и есть вице-король, чья администрация буквально обожает еврейский народ. Кроме того, на Венере отчаянная нехватка жилья, а евреев хлебом не корми, дай решать всякие проблемы.
Послушайте, могло быть хуже. Как Эсфирь сказала Мордехаю, когда тот поведал ей о планах Амана зарезать всех евреев Персии: могло быть хуже, только в настоящую минуту я не вижу, как именно. Делегаты прилетают в Солнечную систему, их отправляют на Венеру – и нет проблем. Наша жизнь наполняется любовью. Во-первых, выходит декрет: делегаты не могут пользоваться гостиницами, даже если у них достаточно денег. Их слишком много, они перегрузят систему коммунального обслуживания или что-то в этом роде. И вообще: если евреи братья друг другу, так пусть принимают своих сородичей.
Вы остановитесь и рассудите, сколько всего на нас навалилось. На каждой планете в Галактике, где есть человеческое население, живет, по крайней мере, горстка, капля евреев. И вот с одной планеты летят два делегата, с другой – пятнадцать делегатов, с третьей, где много евреев – пусть они живут на здоровье, так они ссорятся, – шестьдесят три делегата, разбитые на восемь группировок. Может быть, и нехорошо считать евреев, даже если они делегаты, но, когда на Венере высадился последний, их оказалось более чем достаточно.
Вильямсбургские ашкеназы возражают. Для них некоторые из этих евреев – вовсе и не евреи; они не пустят их в свои норы, что тут говорить о квартирах. В конце концов шомрим в штанах цвета хаки, реконструкционисты, молящиеся по переписываемому дважды в неделю Сидуру, японские хасиды, раз в год на восходе солнца надевающие тфилин[8] в память Великого Обращения 2112 года, – разве это евреи? – спрашивают вильямсбургские ашкеназы. Совершенно верно, отвечает правительство. Это тоже евреи. И будьте любезны распахнуть перед ними двери своих жилищ.
Правительство посылает полицию, правительство посылает войска. Летят бороды, летят головы, жизнь, как я говорил, полна любовью. Если вы возражаете, вы думаете, вам это поможет? Конечно, поможет – как мертвому припарки. Левиттаунские ашкеназы заявляют: мы выполним волю нашего правительства, мы предоставим жилье. И что? Моего брата, и всю его семью, и всех их соседей выселяют из Квантум-Барроу.
Есть у нас Межзвездный неосионистский съезд или нет?
Смотрю я на это и вспоминаю обещание, данное Аврааму, Исааку и Израилю: «Я умножу семя твое, как звезды небесные». Обещание обещанием, думаю я, но это может зайти слишком далеко. Одних звезд уже достаточно, но если у каждой звезды десять, может быть, двенадцать планет… К тому времени я и вся моя семья живем на кухне.
Мой брат и его семья, а у него она большая, надо вам сказать, дай им Бог здоровья, ютятся в столовой. То, что моя жена Сильвия зовет приемной, занимают раввин с Проциона-12 и его свита; плюс, в отгороженном углу, корреспондент мельнбургской газеты «Еврейский страж», и его жена, и его собака. В спальнях… Послушайте, к чему продолжать? Достаточно? Нет, вы меня простите, недостаточно. Иду я однажды в ванную. Человек имеет право зайти в свою ванную? И вижу там три создания, каждое длиной с руку и толщиной с голову. Они выглядят, как коричневые подушки, мятые и морщинистые, с какими-то пятнами там и пятнами тут, и из каждого пятна растет короткое серое щупальце.