Чудесные дни - Страница 9

Это было идентификационный номер заключённого колонии строгого режима.

Вот же счастье-то привалило. На несколько секунд я застыл, кумекая, что делать дальше. Потому решил обыскать старика на наличие оружия.

Во внутреннем кармане пиджака находилась кучка замысловатых фотографий. Абсолютно чистых. На них ничего не было. Белый фон и спереди, и сзади. Хмыкнув, я засунул их себе в брюки. И тут виновник ДТП словно ожил.

— Не позволяй им... Не позволяй, — скрюченные руки старикашки мёртвой хваткой вцепились в мой воротник.

— Чего? Отпусти, мать твою, — выругался я, ударив незнакомца по запястьям.

Но с виду хилый, он оказался настоящим упрямцем. Только его правая ладонь переместилась на мою левую руку.

— Они не должны узнать! Защити её... — прохрипел незнакомец.

— Что узнать? Кого защитить? — я выдернулся из его цепких объятий, предварительно нанеся удар в район шеи. Выхватил пистолет — его наконечник заискрился, ожидая команду поразить цель электрическим разрядом.

Но больше я ничего от него не услышал. Кровавая пена на губах — и через секунду беглец затих навсегда.

— Эй, старик? — я слегка двинул его ногой в бок. Ноль внимания. Пощупав его пульс, понял, что он мертв.

Да, дела. Моя первая попытка получить повышение, а ключ к нему помер у меня на руках.

Продолжая обыск, я нашел еще карту местности детального масштаба, пистолет, таблетки и прибор округлой формы. Он чем-то напоминал датчик движения, вот только на нем не отображались какие-либо объекты. Возможно, устройство было сломано. Также в кармане его брюк я обнаружил странную стальную ленту, сделанную из тонкого металла. На ней выгравированы загадочные символы, суть которых была мне непонятна.

Дождь начал усиливаться, труп двигать я не решился, а потому стал под сосной, настраивая звуковой передатчик на полицейскую частоту.

— Агент ЦНБ вызывает местный полицейский патруль. Есть кто на волне? — треск и шум в ответ. — Агент ЦНБ вызывает местный полицейский патруль. Ответьте.

Наконец после четвертой попытки мне улыбнулась удача.

— Поисковая команда №2 вас слушает, — раздался мужской голос и шум вертолетных лопастей. — С кем я говорю?

— Поисковая команда №2, слышу вас хорошо. Говорит агент ЦНБ Михаил Яровой. Около пяти минут назад произошло ДТП с участием незнакомца, выбежавшего навстречу мотолету. По предварительной информации это заключенный, ускользнувший из места заключения и взломавший научный центр в Донецке. Насколько мне известно, именно его сейчас ищут полицейские команды в этом районе.

Наступила некоторая пауза.

— Вас понял. Объект жив?

— Ответ отрицательный. Выжить при столкновении на такой скорости практически нереально.

— Укажите ваши координаты, Агент.

— Доподлинно назвать не могу. Приблизительно три четверти пути от полицейского центра, что около Партизанского Леса. Попробуйте запеленговать мой сигнал, он синего цвета.

— Минутку... Так... Да, есть. Засекли. Будем у вас через двадцать минут. Хорошая работа, Агент. Конец связи.

V

Резиденция Гетмана

Окраина Донецка, Гетманат

Гетман умирал. Смертельный диагноз был поставлен ещё десять лет назад, но Дольный смог сопротивляться болезни долгие годы. Врачи из последних сил пытались сохранить или хотя бы продлить жизнь своему лидеру, однако поступь смерти невозможно остановить. Сегодняшний приступ стал одним из сильнейших за последние месяцы. Медслужба прибыла на место происшествия практически через несколько минут и закрылась в его комнате, проверяя пульс и давление больного, проводя необходимые анализы. Они ещё не знали, какая вскоре разыграется трагедия, зачатки которой уже можно было заметить прямо за захлопнутыми дверями.

Высокий мужчина с нашивками ВРБГ сидел рядом в кресле, устремив взгляд в пол. Сложив пальцы в замок на коленях, он часто смотрел в сторону кабинета Владимира и прислушивался, в надежде обнаружить хотя бы намёк о самочувствии своего вождя. То же самое состояние характерно было и тройке полицейских, которые выдавали себя нервным выражением лица.

Андрею было страшно. Ему едва удавалось держать себя в руках, чтобы не выдать предательскую внутреннюю дрожь. Долго он не испытывал такие ощущения со времён смерти родителей, которых хладнокровно убила группа террористов – отцу отрезали голову, а мать насадили на жезл, как курицу-гриль, предварительно изнасиловав на глазах у ребёнка. После многочисленных неурядиц Гетман стал ему новым отцом. Да что там говорить, Владимир Дольный – отец всех жителей Гетманата. На него молились, его боялись и уважали. А что будет сейчас? А что дальше? Разведчик боялся ставить себе этот вопрос.

Сжав в очередной раз до хруста костей сильные пальцы в кулаке, он тяжело вздохнул и устремил взгляд на электронные часы, находящиеся на соседнем столике напротив него. Цифры, словно издеваясь, то замирали, то ускоренно мигали, показывая позднее время. Уже почти двадцать три минуты врачи копошились около лидера Гетманата. Почему же они ничего не говорят? Почему? Почему?

Проглотив комок в горле, мужчина посмотрел на грязный пол, с грустью отметив мысленно, что Владимир терпеть не мог бардак в родном кабинете.

Со стороны коридора послышался топот нескольких человек. Запоздало грюкнули входные двери, будто бы кто-то хотел их выломать. Отборный, но лаконичный мат отправил охрану резиденции куда-подальше, потому что кто-то не включил антидождевую защиту на территории около дома, в результате чего кое-кто превратился в мокрую курицу. На фоне уверенных и тяжёлых туфель по ступенькам на второй этаж зашумели тонкие каблуки.

— Когда? — прошептал один из них, обращаясь к разведчику. Всклокоченные волосы говорили о том, что он мчался сюда на всех парах.

Андрей узнал голос руководителя Учёного Совета, Бориса Лендаря, но головы не поднял. Не хотелось лишний раз видеть растерянные разбитые глаза тех, кто не знал, что делать дальше. А, может, не хотел, чтобы его собственный взор выдал его внутреннюю слабость.

— Полчаса назад, — глухо ответил он.

— И насколько серьёзно? — спросил Григорьев, взглянув на часы. В яркой оправе отзеркалилось его бледное лицо с тонкими бровями и нос с горбинкой.

— Хуже не бывает.

Темноволосая женщина, Жанна Левачёва, ничего не сказала и только отвернулась, сдерживая слезы. Дрожащими от холода пальцами, она неуверенно расстёгивала пуговицы накидки, по которой скатывались дождевые капли.

— Андрей, — подал голос Юрий Григорьев, — мы должны уведомить Тайный Круг.

— Пока что рано.

— Так требуют правила, — взяв себя в руки, произнесла Жанна. — Этого требует Конституция.

— К чёрту Конституцию! — процедил сквозь зубы глава Разведывательного Бюро, поднявшись с места. — Не хороните его раньше времени. До тех пор, пока его сердце бьётся, он наш лидер. И никто другой.

Министр внешней политики спокойно выслушал эти слова. И только нахмурился. Преданность вээрбэгэшника не знала границ.

— Андрей, посмотри правде в глаза, — он помолчал несколько секунд. — Гетман недееспособен. В Конституции чётко прописано, что если Гетман не может исполнять свои прямые обязанности, руководство государством переходит временно— я делаю ударение на этом слове — временно к Тайному Кругу, пока не будет избран новый Гетман.

— И у тебя есть кандидатура подходящая? — криво усмехнулся руководитель ВРБГ. — Или сам на место метишь?

Полицейские в помещении мельком переглянулись. Их не радовало находиться под командованием такого начальника. Конфликты среди министров на гетманский пост участились за последние пять лет, после того, как Дольный всё чаще стал болеть от болезни Кирсона. Все в Гетманате знали, что такое время настанет. Но никто не предполагал, что кто-то решится сменить Гетмана от Бога. Среди возможных кандидатов фигурировало двое – Григорьев, министр внешней политики и экс-посол Гетманата в Зарубежной Европе, а также ближайший помощник Дольного – Андрей Коновалец. Последний считался более подходящим, о чём неоднократно подчёркивали различные информагенства. Первого же считали несколько неадекватным да и к тому же слегка оппозиционным по отношению к гетманскому курсу. Психическая неадекватность министра подчёркивалась ещё и спонтанными эмоциональными взрывами, одним из наиболее ярких можно назвать проколотый ручкой глаз делегата Франкофонии пару лет назад.