Черный коридор (ЛП) - Страница 16

Молчавший все это время Джон спросил брата:

Ты что-то задумал? Тот развел руками:

— Я пока только сформулировал цель найти выход из этого хаоса…

Оглядываясь назад, Райн еще раз убедился, что именно этот разговор после митинга Патриотов и привел всех на борт космического корабля под названием «Надежда Демпси», летевшего теперь к планете звездной системы Бернарда со скоростью чуть ниже скорости света.

Великая молчаливая чернота космоса равнодушна и безжизненна. Лишь призрачные отблески звезд на металлической обшивке корабля позволили бы увидеть слабое движение в безграничном просторе вселенной.

Эта невесомая хрупкая пылинка, подумал Райн, содержит в своих недрах все, что осталось после земной катастрофы. Работа на корабле, ставшая для Райна автоматически привычной, не занимала бездействующий мозг и поэтому его терзали воспоминания. Мысли Райна постоянно возвращались к прошлому, где — пусть и небезоблачно — протекала его жизнь в заботах о семье, работе, друзьях и близких.

Теперь она сжалась до размеров космического корабля, точнее — до контейнерного зала, где ныне покоятся и его семья, и его друзья… Когда-то там, на Земле, они были счастливы, но лишь до тех пор, пока не оказались в адской ловушке…

Записав в бортовом журнале традиционный рапорт, Райн отер тыльной стороной ладони лоб и проговорил написанное в микрофон. Затем провел красную черту и приступил к неофициальной части своих заметок.

Предчувствия всегда были сильной стороной его натуры: он начинал действовать, руководствуясь едва уловимыми признаками грядущих событий или проблем. Пожалуй, он один из первых ощутил начало распада общества и всю свою энергию направил на решение задачи, как выжить в преддверии ядерной катастрофы. Выход — один: звезды. Удалось узнать, что автоматический исследовательский корабль открыл существование планетной системы, центром которой была звезда Бернарда, причем две из планет по своим параметрам напоминали Землю.

Экспедицию финансировало недавно образованное Межнациональное Объединение — и это был его первый крупный проект. Глобальная же цель Объединения заключалась в создании безрасового общества.

Что ж. Можно, конечно, оставаться романтиком и сидя на пороховой бочке, подумал тогда Райн.

Однако время утопий давно кануло в вечность.

И вновь на бумагу стали ложиться слова: «Уже не раз мой незагруженный мозг подбрасывал идею разбудить кого-нибудь из спящих. Например, Джона. Тогда легче станет следить за физической формой: совместные тренировки более продуктивны, чем одинокие занятия на тренажерах. Я просто заболел этим наваждением. А иногда меня посещают и вовсе игривые мысли: а что если разбудить одну из женщин? Эротические шалости взбадривают не хуже занятий спортом! Как хорошо, что никто не увидит мои откровения, — вот бы порадовался! Здесь, в космическом одиночестве, я понял, почему в прежние времена люди часто вели дневники, — в любых обстоятельствах они помогали и будут помогать избавляться от стрессов».

Под впечатлением написанного Райн хихикнул, подумав, как легко было бы надуть старину Джона…

Поймав себя на неуместном веселье, Райн вздрогнул, распустился вконец, отругал он себя, обман одного — это предательство всего замысла. К чему тогда жертвы…

Но мысленный суровый выговор не испортил хорошего настроения Райна, и в конце текста появилась жизнерадостная запись: «Надо принять холодный душ!».

Расписавшись в журнале и сунув его в ящик стола, Райн еще раз проверил приборы, сравнил данные компьютера со своими расчетами и покинул главный отсек.

Никогда не изменявший своих решений, Райн постоял под ледяными струями и действительно почувствовал себя гораздо бодрее. Растерев тело до красноты, он вернулся в каюту, облачился в свежее белье и выбрал диск с симфонией Мессиана. Зазвучала великолепная музыка «Турангалилы», в которой звуки рояля перемежались странными и прекрасным переливами электрооргана «Волны Мартено». На шестой части — «Сад сновидений любви» — Райн уснул…

В своем сновидении он оказался в обширном помещении, пол которого выстлан платиновой плиткой. Это капитанский мостик большого корабля, раздвигающего форштевнем не воду, а листву.

Она темная, взъерошенная, тревожная — словно под ней скрыта некая опасность. Такая тревога исходит, к примеру, от полотен постимпрессионистов, создаваемых рваным штрихом и неопределенным цветом фактуры.

Райн подумал, что такая — вся застланная листвой — река может протекать в неисследованных девственных лесах Новой Гвинеи, куда он еще мальчишкой мечтал отправиться.

На мостике больше никого нет. Слышен глухой перестук двигателя и резкие крики птиц в нависших над водой кронах деревьев. Почему-то ему хочется убедиться, что под толстым слоем листьев все-таки струится вода. Перевесившись через поручни, он старается разглядеть ее, но везде лишь зеленый шевелящийся покров. Внезапно корабль резко накренился, и Райн вылетел за борт. Падая с огромной высоты — как это обычно бывает во сне — он услышал чей-то жалостный вскрик, и сочувствие, прозвучавшее в нем, почему-то рассердило Райна.

Каким-то образом он не попал в воду, а оказался на берегу. Корабль между тем скрылся за поворотом странной реки.

За стеной леса Райн услышал странные звуки, словно там копошилось нечто живое. Раздвинув ветви, он попытался установить источник шумной возни, но безрезультатно.

Неожиданно возле него оказалась красивая смуглая женщина. Призывно приоткрыв чувственные губы, она увлекает его в лесной полумрак и щедро одаривает пылкими ласками. Он отвечает ей не менее страстно. Однако едва он касается обжигающего лона, она тут же ускользает от него — и любовная игра начинается снова… Затем они в изнеможении долго лежат в охлаждающей тени, но потом она берет его за руку и выводит на поляну…

Теперь он видит себя в каком-то увеселительном заведении, где много вызывающе одетых красоток. Кое-где возле стен расположились мужчины — то ли охрана, то ли хозяева девиц. Он чувствует здесь себя легко и свободно. Его руки обнимают прильнувших к нему блондинку и брюнетку… Внезапно он понимает, что лица всех персонажей сна ему странно знакомы. Он пытается припомнить, кто они. Кажется, что еще миг — и спадет пелена со смутных воспоминаний, но…

Райн проснулся от собственного крика. Тишину каюты нарушал лишь слабый шелест работающей аппаратуры. От странного сна осталась невыносимая головная боль, першение в горле и резкое колотье в боку.

Внезапно его потряс судорожный озноб, и он почувствовал, что брюки комбинезона намокли: дикий сон вызвал эрекцию.

Пытаясь избавиться от наваждения, он потряс головой и тут же охнул — свело шею. Как все-таки понять, что произошло наяву, а что во сне? Симфония по-видимому давно закончилась. Он с трудом встал на дрожащие ноги и выключил аппаратуру.