Черная магия - Страница 111

— Я не… я не смотрел, — признался Ручеек. — Я никогда не замечал разницы. По ощущениям оно всегда было одинаковым.

— Ты спал здесь? — спросил лорд Брикель. — Покажи.

Ручеек улегся, как ложился обычно, и положил руку на камень.

— О, Тьюстан! Что за идиот! — воскликнул Брикель. — Урожденный маг каждую ночь спит, держа руку в камне.

— Вовсе не в камне, мой лорд, — возразил Ручеек.

— Именно что в камне! Твоя рука в камне, а камень в твоей руке. Ты вливаешь в камень свою жизнь, а камень вливает в тебя силу. Ты только посмотри на свое лицо! Как я сразу не понял? Оно же уже наполовину каменное!

Ручеек потрогал свое лицо. Ничего подобного, обычное.

— Демвур ведь сказал мне, что ты можешь принести полный кувшин воды, даже не останавливаясь передохнуть, — а я не удивился! Что бы со мной теперь ни случилось — я это заслужил!

— А почему с вами должно что-то случиться, лорд? — удивился Ручеек.

— Я давал клятву, что являюсь всего лишь другом гальки, и, клянусь Тьюстаном, это правда. Но они никогда не поверят, что лишь слепой случай привел ко мне в дом… отца камня.

— Что?!

Ручейка пробрала дрожь. То ли от страха, то ли от радости — он и сам не понял. Возможно, от того и другого одновременно.

— А ты что думаешь, такое под силу друзьям гальки или братьям камня? Ты спал и во сне прокладывал путь сквозь камень — конечно, он присоединился к скальному основанию, к цельному шару живого камня, на котором держатся океаны и континенты. Ты невежда и не знаешь ничего, это очевидно, но ты наделен силой. Камень любит тебя. Ты что, не замечал? Разве он не выказывал тебе любовь в течение твоей жизни?

Ручеек вспомнил, как лазал по скалам: «Мне удавалось находить трещинки, выступы и зацепы там, где другие этого сделать не могли, потому что камень открывал их для меня. Потому что он меня любит. И я люблю камень. Как тот мальчишка — волчий маг из истории — любил волчонка. Мне всю жизнь нравилось ощущать прикосновение к камню. Я работал с ним, строил из него, тесал его, лазал по нему, спал на нем, когда была такая возможность. Мне никогда и в голову не приходило, что я — каменный маг».

— Выказывал, — сообщил он лорду Брикелю. — Но я не придавал этому значения. Это было лишь частью жизни — держать камень в руке или лазать по нему.

— И ты не чувствовал связь с камнем внизу?

— Я полагал, это просто сон.

— Если бы ты учился в школе в Киллиту, ты бы знал, что о таких снах нужно рассказывать наставнику. Тогда бы давно открылось, кто ты такой.

— Я не могу быть отцом камня! — запротестовал Ручеек. — Я… я Ручеек.

— Ты не отец камня. Ты обладаешь его силой, но не мастерством. Ты даже не понимаешь, что делаешь. Ты не умеешь контролировать свою силу. Ты не можешь остановиться.

— Научите меня.

— Нет. Только не здесь. Ты что считаешь, что Демвур не заметит? Нет, ты уйдешь отсюда, а я попытаюсь отделить эти камни друг от друга.

Мысль о том, что камни снова будут разделены, обрушилась на Ручейка как удар.

— Но он же теперь живой!

— Он не должен быть живым. И не был, пока ты его не сплавил.

Теперь до Ручейка дошел смысл предыдущих слов лорда Брикеля.

— А куда мне идти?

— В Киллиту, конечно. Отправляйся в храм Тьюстана и поведай им о том, что произошло здесь. Стокос подтвердит правдивость твоих слов, они испытают тебя, все будет хорошо, обещаю. Но ты исчезнешь отсюда сегодня же.

— Я не знаю дороги. И стражники меня не пустят.

— Они тебя не заметят. Ты что, не понимаешь? Просто прижмись к каменной стене крепости, и они тебя не увидят.

— Я никогда…

— Не время спорить. Ты уйдешь немедленно.

— Почему мне нельзя подождать хотя бы день?

— Потому что если Демвур обвинит меня, я тебя выдам. У меня нет другого способа доказать ему, что это сделал не я. Потому я открою ему правду о тебе. Я буду говорить, что ты явно не понимал своих действий, что все это — чистая случайность. Но как думаешь, их будет волновать, нарочно ты это сделал или нет? Отец камня здесь, в Хеттерферри, у самого подножия Митерджата!

— И что они станут делать? — спросил Ручеек.

— А что они делают с каменными магами? Утопят тебя, потом сожгут твое тело, а пепел развеют над водой.

— И вы позволите им так обойтись со мной просто ради того, чтобы не потерять работу?

— Глупец! Это не моя работа! Это — единственная связь, которая сохранилась у народа камня с Митерджатом! Даже если они меня не убьют, они никогда не подпустят ни одного каменного мага к этой долине. Мой единственный шанс сохранить их доверие — это выдать тебя. А теперь уходи — прочь из дома, из сада, на улицу. А я буду разбираться с теми неприятностями, которые ты натворил.

«Неприятностью» был живой камень, и Ручейка замутило при мысли об этом.

— Я не могу уйти, — сказал он. — Я не могу допустить этого.

— Что?! — возмутился лорд Брикель.

— Я не могу позволить вам убить камень.

— А придется, — раздраженно бросил лорд Брикель.

Он положил руку на камень, и Ручеек почувствовал, что делает маг, почувствовал, как на прежних своих местах начинают змеиться трещинки и камни отделяются друг от друга. Умирают.

Ручеек, не задумываясь, снова соединил камни.

— Тьюстан! — вырвалось у Брикеля. — Я приказываю тебе убраться!

— И оставить камни умирать?

— Да не будь ты такой бестолочью! — Лорд Брикель совсем потерял терпение. — Эти камни с радостью погибнут ради того, чтобы когда-нибудь каменные маги вернулись к Митерджату. Я не убиваю их, я помогаю им совершить акт самопожертвования. А теперь уматывай из погреба. Наша беседа слишком затянулась.

Ручеек попытался понять суть происходящего. Он чувствовал, как камни умирают под рукой Брикеля. Но вместе с тем отдавал себе отчет, что это, возможно, необходимо. Разве друзья гальки не работают все время с мертвым камнем? И разве эти мертвые камни не вызывали ощущение тепла, когда Ручеек ступал по ним? Мертвый камень не умирает — во всяком случае, так, как умирают люди. Камень можно разбить на куски, можно сложить эти куски обратно и соединить — и камень снова оживет. Он, Ручеек, должен позволить Брикелю разбить камень.

«Я — отец камня. Я должен думать о благе для мирового камня, точно так же, как отец стаи в облике кланта пожертвовал жизнью ради спасения стаи».

Ручеек вернулся к лестнице и поднялся на первый этаж. Имущества у него не было, и уносить с собой ему было нечего, кроме одежды, которая и так была на нем. Разве что прихватить обсидиановый нож.

Ручеек тихо прошел через дом к задней двери, выходящей в сторону кухни. Он отворил ее — и наткнулся на Демвура.

— Ты что тут делаешь? — поинтересовался Демвур.

— Писать иду.

— Где ты был?

— Спал.

— Я поднимался на чердак. Тебя там не было. Я вышел посмотреть, не в уборной ли ты. Я хотел поговорить с тобой насчет прошлого вечера. О наших гостях.

— Я иду писать.

— Где ты был, когда я поднимался на чердак?

Что бы придумать? Почему он спустился пописать, а застрял в доме?

Ручеек шагнул на каменную ступень лестницы, ведущей в сад, и произнес, чуть повысив голос:

— Лорд Брикель хотел поговорить со мной насчет завтрашней работы.

Нога его касалась камня, и он чувствовал связь с живым камнем — до самого основания очага, где работал лорд Брикель. Ручеек отыскал участок, который еще был жив, и надавил на него так, что тот подался вперед. Лорд Брикель наверняка заметит это и воспримет как предупреждение.

— Он хотел взять меня вместо Эбба, — громко сообщил Ручеек. Если лорд Брикель поднимается из погреба, то он его услышит. — Для работы в городе.

— Ты его сам попросил, не так ли? — уточнил Демвур.

— Сэр, зачем бы я стал его просить? — удивился Ручеек. — Вы же до этого распорядились, чтобы я нес половину пробных камней.

Демвур пристально взглянул на него.

— С чего вдруг хозяин решил поговорить с тобой об этом? Ты просто будешь делать то, что тебе велят.