Чеченская марионетка, или Продажные твари - Страница 10

ламени, перешептывались и приплясывали быстрые яркие язычки. В этом проглядывала своя внутренняя логика, своя музыка, которую не поймешь и не разгадаешь. Да и зачем?

В последние несколько месяцев он не включал телевизор. Редкими свободными и одинокими вечерами сидел у камина, глядя на огонь, и думал. Он не включал телевизор потому, что на экране то и дело мелькали кадры чеченской хроники – растерзанные трупы детей и женщин, замученные, жесткие лица русских мальчиков в военной форме, обреченных стать пушечным мясом. Он отдавал себе отчет, что напрямую причастен ко всему этому кошмару, и уже не пытался оправдаться перед самим собой.

Он не бандит и не убийца. Он врач, хирург, но в последние полтора года ему приходилось лечить бандитов и убийц, извлекать из них пули и осколки, спасать им жизнь.

Полтора года назад Вадима Николаевича Ревенко, лучшего хирурга областной больницы, подняли ночью с постели и под дулом автомата повезли через границу в горное селение. Он должен был прооперировать трех раненых. Кто эти раненые, он понял сразу и испугался. Но перед ним находились умирающие люди, и он спас их. Впрочем, и себя тоже.

Он не отходил от операционного стола сутками. В фельдшерском пункте горного села устроили нечто вроде полевого госпиталя. В распоряжении Вадима Николаевича оказался только местный фельдшер-абхазец.

Для спасения своих раненых бандиты не жалели ничего, делали что могли: доставали дорогие лекарства, американские шовные и перевязочные материалы, немецкие хирургические инструменты. И деньги ему, Ревенко, платили немалые.

А потом, возвращаясь домой и включая телевизор, он видел фотографии тех, кого только что спас. Они находились в розыске, за каждым тянулся кровавый след расстрелянных заложников, растерзанных пленных российских солдат, терактов…

Город, в котором он родился и вырос, являлся областным центром российского Причерноморья, знаменитым курортом. Благополучие и процветание края держалось на нескольких крупных мафиозных группировках, то враждующих, то мирящихся. Мафии разделялись по национальному признаку. В городе, кроме русских и украинцев, жило несколько кавказских народов, и доктор с детства знал два кавказских языка.

Он лечил всех, без разбора. Ему неважно, кто лег к нему на операционный стол – добропорядочный горожанин, секретарь райкома партии, рыночный торговец или крупный уголовный авторитет. Больной для него – только больной, и социальный статус не имел значения.

Если в благодарность за удачную операцию ему дарили дорогие подарки или давали деньги в конверте, он не отказывался. Он знал, что его труд стоит очень дорого, а на больничную зарплату прожить невозможно. Тот, кто мог и считал нужным платить, – платил. А кто не мог, того Ревенко оперировал бесплатно, и качество операции от этого не менялось. Его руки были для всех одинаковы – и для крестных отцов местных мафий, и для полунищих старушек, и для глав городской и областной администрации.

Теперь он оперировал еще и чеченских бандитов, которыеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com