Чаша любви - Страница 99

 – Она погибла в яме, вырытой людьми.

Горман быстро направился в темный угол огромного шатра и поднял с пола скомканную ткань. Подойдя к Бригид, он ткнул окровавленный лоскут ей в лицо.

 – Это носили те люди. Узнаешь?

Ткань была окрашена в цвета ее клана. Бригид затошнило, когда она вспомнила слова Эльфейм о том, что несколько его членов отреклись от своей клятвы и покинули замок. После этого они уже не могли присоединиться ни к какому другому клану.

«Должно быть, изгои дошли до моей родной равнины, собираясь начать все заново. Может, эти люди даже хотели основать собственный клан, но вместо этого развязали войну».

 – Несколько обитателей замка клана нарушили клятву. Наверное, это те самые люди. Где они? Я узнаю их, если увижу.

 – Ты их не узнаешь, даже если воспользуешься своим великолепным зрением охотницы, – ядовито проговорил Боуин.

 – Вы их убили! – воскликнула она.

 – Да. Это было началом мести твоей матери.

 – Надо остановиться, пока наша земля не потонула в крови, – сказала Бригид.

 – Пусть потонет! – заорал Горман. – Пока ты болтала со своей равнодушной Богиней, Брегон воплощал идею вашей матери. Он в любой день может вернуться на равнину с новостями о своем кровавом успехе. Маятник уже раскачался. Его невозможно остановить.

Бригид холодно взглянула на него и заявила:

 – Никогда не говори мне о том, что невозможно, презренный лизоблюд. Что ты знаешь о невозможном? Всю свою жизнь ты только и делал, что следовал за вздорным жеребцом и бабником, который знает о ненависти куда больше, чем о любви. Мне жаль тебя, Горман.

 – Тебе меня жаль! – завизжал он и плюнул ей в лицо. – Сейчас мы увидим, кого здесь стоит пожалеть.

Яростно грянул гром. Вспыхнула молния, озарив шатер призрачным неверным светом. Тяжело дыша, Горман подступил к пленнице, намотал ее волосы на кулак и дернул голову назад. Она застонала от боли.

 – Брегон принес из иного мира не только весть о том, что тебе удалось испить из чаши. – Одним резким движением он сорвал с нее жилетку, обнажив грудь. – Еще он рассказал нам нечто такое, что нас просто шокировало. Ты стала женой человека. Неужели это правда?

Другой рукой он приподнял ее грудь, чтобы было удобнее дотянуться до нее ртом. Когда Горман высунул язык, чтобы облизать ее сосок, она так яростно рванулась прочь, что у нее все почернело перед глазами. Веревка сдавила горло пленницы. Ей стало нечем дышать.

Четыре руки нажали на нее сзади. Это Боуин и Маннис заставили Бригид встать прямо, чтобы ослабить веревку и дать охотнице возможность отдышаться. В серых сумерках ей казалось, что глаза этих трех кентавров горели неестественным светом. Их лица раскраснелись, они тяжело дышали. Там, где ее касались горячие руки, она физически ощущала их Желание, просачивающееся в нее.

 – Отвечай ему, – грубым хриплым голосом велел Боуин. – Ты стала женой человека?

 – Да, – бросила она сквозь зубы, не позволяя себе поддаваться панике. – Кухулин из клана Маккаллан – мой супруг. Когда я возглавлю табун Дианны, он будет рядом со мной.

 – Этого никогда не случится! – взревел Горман.

 – Наверное, у нее слишком давно не было любовника-кентавра. Она забыла, что такое истинная страсть, – тяжело выдохнул Боуин.

Его рука ухватила Бригид за другую грудь. Он сжимал и теребил сосок пленницы, а потом так сильно укусил ее за плечо, что его зубы окрасились кровью.

Рядом с ухом охотницы раздался глухой голос Гормана, который поводил языком по ее шее:

 – Думаю, ты прав, Боуин.

Она почувствовала, что Маннис зашел сзади. Его руки и зубы больно мяли ее тело, потом он стал покусывать бедра Бригид. Она в отчаянии искала глазами Хагана, но тот исчез в бушующей ночи.

 – Если вы это сделаете, клянусь Эпоной, что я не успокоюсь, пока не убью каждого из вас, – прошипела Бригид.

Она боролась с мраком, заволакивающим зрение, концентрировалась на тепле, которое начало распространяться от бирюзового камня, висевшего на ее обнаженной груди.

 – Как же ты выполнишь эту клятву? – зашептал Горман, жаркое и частое дыхание которого опаляло ей кожу, пока он сжимал и облизывал холмик ее груди. – Неужели твой муженек-человек разыщет нас и напугает до смерти своей невероятной силой?

 – Он не собирается этого делать. Он намерен убить вас, не сходя с места, – проговорил Кухулин, стоявший у входа в шатер.

 Смертельный звон меча, который воин выхватил из ножен, сопровождался низким угрожающим рыком волчицы. Когда Кухулин сделал шаг, Фанд бросилась в атаку. Ее первой жертвой стал Боуин. Он завопил, когда хищница проскочила под телом Бригид и добралась до его задних ног. Одним движением мощных зубов Фанд перекусила сухожилия, и Боуин рухнул на траву, обливаясь кровью.

Кухулин двигался не как человек. Он напоминал злого духа, молчаливого, всезнающего, смертоносного. С бешеной скоростью, так, что его меч казался расплывшимся белым пятном, воин крутнулся, подскочил к упавшему Боуину и оставил на его горле аккуратный дугообразный разрез. Захлебываясь и задыхаясь, кентавр испустил свой последний вздох.

Мститель беззвучно приблизился к Маннису. Тот отскочил от бедер Бригид. Его тело все еще было переполнено непристойным желанием, когда Кухулин поднял меч. Он пронзил ему грудь, выдернул клинок и тут же распорол им лошадиное брюхо негодяя.

 – Меня будет не так легко убить, – проговорил Горман, поднимая длинный меч, который искал все время, пока воин был занят его приятелями.

Единственным ответом Кухулина было его движение навстречу кентавру. Он не сказал ни слова и не замедлил шаг. Его скорость была отточена так же, как лезвие меча. Кентавр по сравнению с ним выглядел старым и неуклюжим. Кухулин ловко увернулся от выпада Гормана, но вместо того, чтобы нанести смертельный удар, перебил врагу переднюю ногу.

Горман зашипел от боли, споткнулся и подался назад, прямо туда, где была волчица. Фанд не умела молчать, как воин, но убивать уже научилась не хуже. Грохот грома заглушил крик Гормана. Зигзаг молнии осветил порванную плоть, свисающую с его задних ног. Он рухнул на землю, и Кухулин стремительно направился к нему.

 – Нет! – завопила Бригид.

Кухулин резко остановился, повернулся к жене. На его лице она увидела выражение, которое замечала лишь однажды. Тогда они бок о бок сражались с Фаллон и фоморианцами, введенными в заблуждение и пытавшимися ее защитить. Но его забрызганная кровью воинская маска не пугала и не отталкивала охотницу. Она знала, что ее собственный облик отражал ту же самую холодную силу.

 – Разрежь веревки, – попросила она.

 – Фанд! Присмотри за ним, – приказал Кухулин. Волчица обнажила клыки и скользнула к кентавру, из ног которого хлестала кровь.

Кухулин вложил меч в ножны, выхватил кинжал, висевший на поясе. Быстрыми, уверенными движениями он разрезал веревки на теле жены.

Бригид молча отобрала у него меч. Не прикрывая грудь, держа перед собой окровавленное лезвие, она приблизилась к Горману.

Он поднял на нее глаза, остекленевшие от боли, смешанной со страхом, и взмолился:

 – Не убивай меня! Я все сделаю!

 – Молчи, – процедила она сквозь зубы.

Не глядя на воина, который стоял рядом, охотница спросила его:

 – Кухулин, Эпона наградила тебя особым даром. Что ты видишь в душе этого кентавра?

Она услышала, как муж резко вдохнул, и поняла, что сейчас он в первый раз использовал силу, данную ему Богиней совсем недавно.

 – Я вижу гниль и мрак.

Бригид без колебаний погрузила меч в сердце кентавра, в тот же миг выдернула его, вернула Кухулину и сказала:

 – Мне надо выйти отсюда.

Кухулин коротко кивнул. Прежде чем последовать за ней через откинутый полог, он остановился, поднял жилетку, сорванную с жены, лук охотницы и колчан со стрелами, которые валялись в одном из углов шатра.

 – Фанд! Идем, – позвал Ку.

Воин и волчица вышли в ночь и увидели Бригид, стоявшую в нескольких шагах от шатра. Она опустилась на колени. Ее яростно рвало. Фанд легла рядом и тревожно поскуливала. Кухулин погладил ее по спине, бормоча что-то утешительное. Но все звуки заглушил раскат грома, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Небо будто раскололось пополам. Голова Бригид дернулась.