Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении - Страница 7

– Славная девушка, только безмозглая, – пробормотал Йенаро, как бы в качестве объяснения, почему без нее лучше. Впрочем, он тоже чувствовал себя неуютно.

– Значит, гм… вы предпочли карьеру художника военной, не так ли, лорд Йенаро? – попробовал возобновить беседу Майлз.

– Карьеру? – Йенаро саркастически скривил губы. – Нет, я всего лишь любитель. Коммерческие соображения убивают истинный вкус. Но я все же надеюсь достичь некоторого положения, хотя и по-своему.

Майлз решил, что последнее говорилось искренне. Они проследили за его взглядом – через парапет, вниз, в фойе, на это подобие фонтана.

– Нет, вы непременно должны посмотреть ее изнутри. Впечатление совершенно другое.

Йенаро довольно тщеславен, подумал Майлз. За его колючей внешностью кроется ранимая душа художника.

– Конечно, – услышал он свой голос.

Йенаро только этого и требовалось, и он, улыбаясь, повел их вниз по лестнице, на ходу излагая идеи, вдохновлявшие его при работе над скульптурой. Майлз заметил в дальнем конце галереи посла Форобио.

– Простите меня, лорд Йенаро. Ступай, Айвен, я догоню.

– О! – Йенаро мгновенно сник.

Айвен проводил Майлза взглядом, полным ярости, – позднее это ему зачтется.

Форобио стоял с дамой, фамильярно положившей руку ему на локоть. Ей около сорока, решил Майлз; в лице никакой скульптурной искусственности. Она была одета в длинное платье цетагандийского фасона, хотя и проще, чем у леди Геллы. Явно не цетагандийка, но как идут местные орнаменты – темно-красный, кремовый, зеленый – к ее оливковой коже и темным волосам.

– А вот и вы, лорд Форкосиган, – обрадовался Форобио. – Я как раз обещал представить вас. Это Миа Маз, работающая с нашими добрыми друзьями из верванского посольства и время от времени помогающая нам. Рекомендую ее вашему вниманию.

Майлз с улыбкой поклонился:

– Счастлив познакомиться с вами. А чем вы заняты в посольстве, мадам?

– Я помощница начальника протокольного отдела, специализируюсь на вопросах женского этикета.

– Разве это особая наука?

– Здесь – если и не наука, то почти. Я уже не первый год пытаюсь убедить лорда Форобио, что ему совершенно необходимо расширить персонал посольства за счет женщин – именно для этого.

– Но у наших женщин нет необходимого опыта, – вздохнул Форобио, – а вы не соглашаетесь на мои попытки переманить вас. Хотя, видит Бог, я пытался.

– Так возьмите одну неопытную, и пусть она учится, – предложил Майлз. – Возможно, миледи Маз согласится взять ученицу?

– Ну что ж, это идея… – Форобио выказал вялый энтузиазм. Маз посмотрела на Майлза с одобрением. – Маз, мы еще поговорим об этом позже, а теперь мне надо побеседовать с Вилстаром: он как раз подошел к буфету. Если мне повезет, я захвачу его врасплох с набитым ртом. Прошу прощения… – И, исполнив свой долг – представив Майлза, – Форобио дипломатично (а как же еще?) исчез.

Маз переключила внимание на Майлза:

– Я хочу, лорд Форкосиган, чтобы вы знали: если есть что-то, что мы в верванском посольстве могли бы сделать для сына или племянника адмирала Эйрела Форкосигана, мы к вашим услугам.

– Не делайте подобного предложения Айвену, – улыбнулся Майлз. – Он может принять это слишком буквально – в том, что касается лично вас.

Дама вслед за ним посмотрела вниз, где лорд Йенаро вел через свою скульптуру его долговязого кузена. Она лукаво улыбнулась, от чего на ее щеках образовались ямочки.

– Нет проблем.

– Выходит, гм… гем-леди настолько отличаются от гем-лордов, что заслуживают отдельной науки? Хотя, должен признаться, барраярцы изучали гем-лордов в основном через оптические прицелы.

– Всего пару лет назад я бы с презрением посмеялась над подобной милитаристской точкой зрения, но после цетагандийской агрессии… На деле гем-лорды настолько напоминают вас, форов, что вам, я думаю, будет проще общаться с ними, чем нам, верванцам. Вот аут-лорды… это совсем другое дело. А аут-леди – еще менее обычны, насколько я начинаю понимать.

– Женщин аут-лордов так старательно прячут… Они вообще делают что-нибудь? Я имею в виду, зачем им делать что-то, если их никто не видит? У них же нет никакой власти.

– У них есть власть, только специфическая. Не спорящая с властью мужчин. Во всем этом есть свой смысл, только они не объясняют это чужеземцам.

– Низшим расам.

– Можно сказать и так. – Снова ямочки на щеках.

– Кстати, вы, наверно, хорошо разбираетесь в печатях, гербах и тому подобных вещах гем– и аут-лордов? Я, конечно, могу узнать штук пятьдесят клановых знаков, но понимаю, что это так, поверхностно.

– Это тоже своего рода наука; у этих знаков столько нюансов, я не уверена, что знаю их все.

Майлз задумчиво нахмурился, но все же решил не упускать момента. На этот вечер ничего больше не намечалось, это точно. Он вынул из кармана сложенный листок и развернул его на перилах.

– Вам знакомо это изображение? Я обнаружил его в… в одном странном месте. Но это похоже на знак гемов… или аутов…

Она с неподдельным интересом взяла листок.

– Я не могу опознать его прямо здесь. Но вы правы, это цетагандийский стиль. Хотя древний, очень древний.

– Откуда вы знаете?

– Ну, это совершенно определенно личная печать, не знак клана, но рисунок не окружен каймой. Последние три поколения все персональные гербы окружались орнаментом, причем все более и более замысловатым. В принципе по обрамлению можно довольно точно определить десятилетие.

– Ого!

– Если хотите, я могу покопаться в своих архивах.

– Правда? Вы бы мне очень помогли. – Он снова сложил листок и протянул ей. – И еще… я попросил бы вас никому его не показывать.

– О?.. – Она не договорила.

– Простите меня. Понимаете, профессиональная паранойя. – Он покраснел. – Вошло в привычку.

Его спасло возвращение Айвена. Кузен мгновенно оценил привлекательность верванской леди и расплылся в улыбке. Точно такой же, какой он только что улыбался леди Гелле и какой он, без сомнения, будет улыбаться следующей встреченной им девушке. И еще следующей. Гем-скульптор все еще цеплялся за него; Майлз представил обоих. Похоже, Маз не встречалась прежде с лордом Йенаро. В присутствии цетагандийца Маз не стала повторять Айвену изъявления признательности верванцев клану Форкосиганов, но обращалась к нему не менее дружески.

– Ты определенно должен позволить лорду Йенаро провести тебя через его скульптуру, Майлз, – не без ехидства заявил Айвен. – Скажу тебе, это что-то. Такого нельзя пропускать.

«Я первым нашел ее, черт возьми!»

– Да, конечно, буду очень рад.

– Вы правда согласны, лорд Форкосиган? – воспрянул духом Йенаро.

– Это дар лорда Йенаро мэрилакскому посольству, – прошептал Айвен на ухо Майлзу. – Не упрямься, Майлз, ты же знаешь, как ревниво цетагандийцы относятся к своему искусству.

Майлз вздохнул и изобразил на лице интерес:

– Пошли?

После соответствующих извинений перед Маз гем-лорд повел его вниз по лестнице в фойе, где они постояли у входа в скульптуру, дожидаясь начала нового цикла.

– Я не слишком разбираюсь в искусстве, чтобы давать оценку… – начал было Майлз во избежание утомительного разговора.

– Не вы один, – улыбнулся Йенаро, – хотя большинство это вовсе не останавливает от критики.

– Мне кажется, все это довольно сложно технически. Вы управляете движением с помощью антигравитации?

– Нет, антигравитация здесь не используется вовсе. Генераторы были бы слишком громоздкими и потребляли бы уйму энергии. Движение листьев осуществляется той же энергией, что заставляет их менять цвет, – так, во всяком случае, мне объяснили мои техники.

– Техники? Мне почему-то казалось, что вы собирали все это своими руками.

Йенаро развел руками – белыми, тонкими, хрупкими – и удивленно посмотрел на них, будто видел в первый раз.

– Ну конечно же, нет. Руки нанимаются. Вот дизайн – это испытание интеллекта.

– Не согласен с вами. Мой опыт говорит мне, что руки неразрывно связаны с мозгом, все равно что еще одно, третье, полушарие. Нельзя действительно познать то, что ты не пробовал своими руками.