Буреносец - Страница 19

— И что же я должен сделать?

— Уничтожить Герцогов Ада.

— Но это невозможно. Они — самая мощная группа во всех владениях Хаоса!

— Верно. Но в твоих руках мощнейшее оружие. Вот твоя задача. Есть уже некоторые признаки, что Герцоги-Демоны хотят отнять власть над ними у Ягрина Лерна. Дурак! Он еще не понял, что он — марионетка Хаоса, и думает, что может управлять такой сверхъестественной мощью, какую из себя представляют Герцоги Ада! Но совершенно ясно, что именно с помощью этих друзей Ягрину Лерну легко удастся покорить Южноземелье с минимальными затратами оружия и людей. Без них он тоже может сделать это, но потребуется гораздо больше времени и усилий. А это даст нам отличную возможность как следует подготовиться к его нападению, пока он будет занят в Южноземелье.

Эльрик не стал расспрашивать Сепириту, как тот узнал о решении южан бороться с Ягрином Лерном в одиночку. Сепириту имел большие возможности, тем более, если вспомнить тот случай с ясновидящим.

— Я поклялся помочь Южноземелью, несмотря на их нежелание выступить вместе с нами против Теократа, — сказал он спокойно.

— И ты выполнишь эту клятву, если уничтожишь Герцогов Ада, если, конечно, сможешь.

— Уничтожить Ариоха, и Балана, и Малука… — Эльрик прошептал их имена, опасаясь, что даже здесь он может вызвать их.

— Ариох всегда был непокорным демоном, — напомнил Мунглум. — Неоднократно он отказывал тебе в помощи в прошлом, Эльрик.

— Потому что, — сказал Сепириту, — некоторым образом он уже знал, кто ты есть на самом деле, и он будет бороться с тобой в будущем.

Хотя вино освежило его тело, Эльрику стало как-то нехорошо. Напряжение в его душе дошло почти до точки разрыва. Бороться с демоном — богом его предков, которому они поклонялись тысячелетиями… Старая кровь была еще сильна в нем, так же, как и прежняя верность.

Сепириту встал и, обняв Эльрика за плечи, взглянул своими черными глазами в затуманенные и тлеющие красным огнем глаза Эльрика.

— Ты сам выбрал этот путь, вспомни.

Эльрик заставил себя взять себя в руки и кивнул серьезно.

— Да, и даже если бы я знал все это раньше, я все равно выбрал бы этот путь, я должен был сделать это. Но…

— Что?

— Не стоит особенно полагаться на мою верность в этой части, Сепириту.

Черный Нихрейнианин ничего не сказал.

Позже он оставил Эльрика, а затем вернулся с белой табличкой, на которой были выгравированы древние руны.

Он протянул ее альбиносу, и тот посмотрел на нее, не поняв ни слова.

— Запомни заклинание, — мягко произнес Сепириту, — а потом уничтожь табличку, но помни: используй его только в крайнем случае, как я тебя предупреждал, братья Буреносца могут отказать тебе в помощи.

Эльрик собрался с духом и взял под контроль свои эмоции. Затем много раз, после того, как Мунглум ушел отдохнуть, он изучал руны, постигая не только их произношение, но также сложный ускользающий смысл логики, которую он должен был понять и утвердить в своем сознании.

Затем, после того, как он и Сепириту были удовлетворены, Эльрик последовал за рабами, отведшими его в спальню, но сон с трудом шел к нему, и он, почти не отдохнув, промучился до следующего утра. Утром вновь пришли рабы и вновь отвели его в покои, где он был полностью подготовлен. Его ждал оседланный конь для путешествия в Пан Танг, где собрались все Герцоги Ада.

Через разоренные замки Запада скакали Мунглум и Эльрик, крепко сидя на нихрейнианских конях, которые, казалось, не нуждаются в отдыхе и не испытывают страха.

Нихрейнианские кони были особым подарком, они определенно имели сверхъестественный источник мощи и выносливости. Сепириту объяснил им, что в действительности эти кони не имели полного материального существования в этом измерении. Это дает им возможность двигаться галопом по воздуху или по воде.

Картины насилия были повсюду. Однажды они издалека увидели ужасное зрелище: буйная и отвратительная толпа разрушала деревню, выстроенную вокруг замка. Замок пылал, и горизонт, ограниченный горами, был затянут сгустками дыма и пламени. Хотя грабители имели человеческую внешность, они были выродившимися созданиями, проливавшими кровь и пившими ее с одинаковой непринужденностью. Проезжая мимо и не вмешиваясь в их оргию, Эльрик и Мунглум увидели, что командовал ими труп, сидящий верхом на ожившем скелете лошади, облаченный в блестящие знаки отличия, в руке его был пылающий меч, а на голове — золотой шлем.

Они объехали это место и поскакали прочь еще быстрее сквозь туман, который походил на кровь и имел запах крови, пересекли речку, наполненную смертью, лес цвета ржавчины, который, казалось, следил за ними под небесами, заполненными облаками чудовищно отвратительной формы, несущими не менее отвратительное содержание.

В другой раз им попалась группа воинов в вооружении и снаряжении завоеванных наций, но развращенных и подкупленных Хаосом.

Так они дрались и избегали борьбы в зависимости от обстоятельств, когда они, наконец, достигли утесов Джаркора и увидели море, которое им надо было преодолеть, чтобы добраться до острова Пан Танг, где, как им было известно, их путь пролегал через земли, которые стали буквально Адовой землей.

Едва остановившись, Эльрик и Мунглум направили своих коней через горы к отягощенному злом острову Пан Танг, где Ягрин Лерн и его чудовищные союзники готовили к плаванью свой гигантский флот для сокрушения морской мощи Юга, прежде чем завоевать само Южноземелье.

— Эльрик! — Мунглуму вторил подвывающий ветер. — Может, нам быть более осторожными?

— Осторожность? Разве она необходима, когда Герцоги Ада должны ясно представлять, что их бывшие слуги пришли бороться с ними?

Мунглум скривил длинные губы, расстроенный тем, что Эльрик был в плену своей безумной древней крови. Не очень успокаивало его и то, что Сепириту наложил заклятье на его короткий меч и на саблю, одно из нескольких белых заклинаний, которые имел в своем распоряжении.

Сейчас черные утесы Пан Танга были хорошо видны, обрызганные водой; таинственное море рычало, билось в муке вокруг них, как если бы нечто мучительное было введено в его естество.

Кроме этого, вокруг острова, накрывая его, сгущалась необычная мгла, пронизываемая бледными сполохами.

Они вступили в эту тьму, так как нихрейнианские кони вонзили копыта в черный отрог Пан Танга, место, находящееся под властью черного духовенства, прочной теократии, которая пыталась превзойти легендарных королей-колдунов блистательной Империи Мельнибонэ. Но Эльрик, последний из этих королей, ныне лишенный земли, имеющий лишь несколько себе подобных, знал, что тайное искусство было естеством и законом его древних предков, в отличие от этих людей, которые сами ввергли себя в услужение нечестивой иерархии, которую они едва ли понимали.

Сепириту заранее указал им направление, и они рысью помчались через измятую, перекрученную землю прямо к столице — Хваангаарлу, Городу кричащих статуй.

Пан Танг был островом зеленых, блестящих обсидиановых гор, которые давали странные отблески. Горы казались живыми. Вскоре издалека они могли видеть смутно вырисовывающиеся стены Хваангаарла.

Когда они приблизились к этим стенам, облаченные в темные мантии с капюшонами стражники, певшие какую-то особенно отвратительную литургию, выросли вокруг них как из-под земли.

Эльрик не хотел тратить время на взвод, как он догадывался, священников Ягрин Лерна.

— Вверх, конь, — скомандовал он, и нихрейнианский конь взмыл вверх, оставив позади потрясенных этим фантастическим прыжком священников. Мунглум последовал его примеру, его смех дразнил их, когда он и его друг с грохотом промчались к Хваангаарлу.

Их дальнейший путь был свободен, видно, Ягрин Лерн решил, что той группы будет достаточно, чтобы их задержать.

Но когда до Города Кричащих Статуй осталось около мили, земля начала корчиться, содрогаться и лопаться со страшным грохотом. Но это их не задержало, нихрейнианские кони не пользовались земной поверхностью.