Бомба для председателя - Страница 12

вы недавно пришли к этой великолепной и поистине добродетельной идее борьбы за чистую любовь или же всегда исповедовали те принципы, которым сейчас так самоотверженно служите?

– Я всегда исповедовал эти принципы...

– И до войны, и во время войны, и после нее?

– Да.

– Эти же самые принципы вы исповедовали и в тридцатые, и в сороковые, и в пятидесятые годы?

– Да.

– Значит, вы верили в чистую любовь, состоя в рядах гитлеровской партии и СС?

– Кто вам сказал об этом?

– Вы сами. Вы же сказали, что верили в сороковом году в те же принципы, что и сейчас... Разве нет?

– Кто вам сказал про СС?

– Вы не были членом СС?

– Не шантажируйте меня! Господа, – он обернулся в зал, – здесь собралась банда! Это красные!

– Господин Гофмайер, вы уходите от ответа: вы были в СС?

Зал ревел.

– Панораму по лицам! – крикнул Люс Георгу, сидевшему за камерой. – Крупно!

– Сделал!

– Еще крупней!

– Сволочи! Мерзавцы! Провокаторы! – орали старики, поднявшись со своих мест.

Люс снова обернулся к Георгу и засмеялся – как выдохнул:

– Снимайте звук, ребята, и убирайте свет! Все. Этот балаган мне больше не нужен.

– Какое вы имели право снимать наше собрание?! – надрывалась старуха, подскочив к Люсу. – Мы привлечем вас к суду! Это провокация!

...Вскоре прибыл наряд полиции. Гофмайер обвинил Люса в диффамации и клевете и потребовал засветить отснятую пленку. Пришлось ехать в полицию – объясняться. Люс отказался давать показания до тех пор, пока не приедет адвокат. Он знал, что Гофмайер ничего не добьется, потому что Георг получил у президента «чистых любовников» разрешение на проведение съемок. Однако Люс чувствовал, как колотится сердце и противно холодеют руки. «Рабья душа, – подумал он, – до сих пор я не могу выжать из себя страх».

Полицейский офицер, сняв допрос, сказал, что он не видит противозаконных действий в том, что произошло в баре во время встречи, запланированной руководством «ассоциации по защите чистой любви». Он предложил Гофмайеру обжаловать его решение и пленку арестовывать не стал, поскольку Люс производил съемки в соответствии с разрешением, полученным официальным путем.

– Я бы не мог наложить арест на пленку, господин Гофмайер, поскольку конституция Федеративной Республики гарантирует свободу собраний таким же образом, как и свободу слова, – добавил полицейский.

– Пленка – не слово, господин офицер, – возразил Гофмайер, – я обжалую ваше решение.

У Люса тряслись руки, и он был ненавистен себе за то, что Гофмайер видел, как у него тряслись руки.

Когда он вернулся в отель, в «ресептион», ему передали телефонограмму из Киприани – там отдыхала Нора с детьми. «Фрау Люс ждала звонка до трех часов ночи. Господина Люса просят не звонить до десяти часов утра, потому что фрау Люс не будет в номере и ночной звонок может испугать мальчиков».

Люс поднялся к себе и сел к окну. Рассвет был серым, сумрачным. Голуби, которые летали над площадью, казались грязными, словно чайки в гавани.

«Дурочка, – подумалОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com