Аратта. Книга 3. Змеиное Солнце - Страница 3

– Давай! – раздалось совсем рядом.

Видение исчезло. Боль хлестнула по нему, словно бичом. Он почувствовал, как чьи-то руки подхватили его и потащили к воротам. Спустя мгновение море, сорвавшись с места, с нарастающим ревом двинулось на берег.

Дальше он услышал чей-то резкий выдох. Кто-то швырнул его вперед, как сноп сена, чьи-то руки поймали его.

Тяжелое дыхание за спиной, грохот закрываемых ворот, крик «Заваливай!».

Мощный глухой удар, клекот бурлящей воды…

Но Аюр больше ничего не слышал и не видел. Золотые корабли проплывали в сияющем мраке перед глазами царевича, наполняя его сердце радостью и бесконечным покоем.

Измученный, потрепанный отряд Ширама неспешно двигался по горному ущелью. Чуть больше двух сотен – все, что осталось от грозного войска, совсем недавно покинувшего столицу Аратты. Правда, еще три дюжины всадников были отправлены гонцами к главам двенадцати родов. Каждого из них саарсан призывал прибыть в заранее оговоренное место.

Хаста, едущий на смирной лошадке подле него, то и дело норовил затеять беседу, но Ширам был еще менее разговорчив, чем обычно.

– Да, дела наши идут не самым удачным образом, – рассуждал жрец, не особенно обращая внимания на угрюмость собеседника. – Можно даже сказать, они идут так, что лучше бы уж наконец постояли!

– Не вижу повода для шуток, – глядя на дорогу неподвижным взглядом, бросил Ширам.

– Я тоже не вижу, – тут же согласился Хаста. – В столице – измена, государь убит, наследник пропал, а какой-то раскрашенный фазан едва не разгромил армию доблестных накхов! И хотелось бы пошутить, да как-то не можется… Одно ясно – фазан на поверку оказался коршуном. Вот так причуда Исвархи!

На это Ширам и вовсе промолчал.

– Однако нам удалось вывернуться, и в этом я вижу великую милость неба, – не смущаясь его молчанием, продолжал Хаста. – Скажу как жрец – оно сохранило тебя для великих дел! А что ты? Собираешься мостить дороги черепами арьев! Исварха мне свидетель – это плохая затея. Сам посуди: один удар копытом, в черепе дыра, конь сломал ногу…

– Я знаю, что делаю! – огрызнулся саарсан.

– Не то чтобы я сомневался… Но давеча ты почтил меня высоким званием советника. А потому мне хотелось бы знать о твоих замыслах прежде, чем вновь придется искать брод посреди стремнины… Ты хочешь вновь потягаться силами с Араттой?

– Нет!

– Ну конечно – а родичей с войсками ты повелел сзывать лишь для того, чтобы поздороваться со всеми разом…

– Ты забыл, что я сказал после битвы? – резко повторил Ширам, поворачиваясь к жрецу. – Я не собираюсь тягаться силами с Араттой. Мы ее уничтожим.

– Погоди, погоди! Что значит «уничтожим»? Как же твое обещание отыскать Аюра и вернуть ему престол? Ты поклялся! Накхи держат слово…

– Да. Но я клялся мертвому государю. Если найду Аюра – он станет повелителем Аратты. Если нет – Аратты не будет.

Хаста поглядел на него с тревогой. У него не было никаких оснований полагать, что саарсан пошутил.

– Но послушай, что тебе сделали землепашцы? Может, ты затаил зло против пастухов или тебя чем-то оскорбили рыболовы и лесорубы? Да и воины – если не говорить о кучке столичных арьев, – разве они желали причинить зло тебе или другим накхам? Разве они участвовали в заговоре против тебя?

– Ты говоришь скучные вещи, – брезгливо поморщился саарсан.

– О нет! Я говорю о том, что, быть может, важнее всего. Совсем недавно ты понимал это. Вспомни, о чем мы говорили! Позволь мне действовать! Дай мне несколько надежных людей, я доберусь до святейшего Тулума, и вместе мы…

– Зачем? Разве верховный жрец Исвархи смог что-то изменить там, в столице, когда убивали его брата и похищали наследника престола? Даже если он еще не свернул себе шею, споткнувшись на лестнице, – язвительно произнес Ширам. – Твой благодетель – заложник в своем храме! За каждым его шагом следят, и на каждый взмах руки где-то поднимается десяток луков. Если я исполню твою просьбу, то потеряю и тебя, и своих людей. Я не желаю ни того ни другого.

Хаста покачал головой:

– Как скажешь. Я понимаю, что твои слова вызваны болью, терзающей сердце. Я сам рыдал от такой боли, когда видел гибнущих воинов. Сколько отваги, сколько молодой силы попусту ушло в землю на радость врагам! Конечно, ты не находишь себе места, желая отомстить за каждого из них!

Ширам стиснул зубы и отвернулся.

– Но прежде чем повести войско на столицу, – продолжал его советник, – ответь себе: сколько человек ты сможешь собрать? Пять тысяч? Может, семь? Аратта без труда выставит вдесятеро больше. Даже если каждый из твоих храбрецов, погибнув со славой, прихватит с собой с полдюжины врагов – а как мы недавно видели, это удается не всегда, – то, когда у тебя закончатся люди, Аратта лишь ненадолго ослабнет… И скорее всего, в опустошенные земли Накхарана сразу вторгнутся соседи, чтобы поживиться мясом умирающего зверя… Если, конечно, прежде Киран не пожелает прийти сюда и истребить всех способных держать оружие, как он поступал в землях болотных вендов…

– Я буду бить врагов малыми отрядами, – мрачно ответил Ширам. – Арьи не будут знать ни покоя, ни отдыха. Я отравлю им колодцы и выжгу посевы. Я истреблю их военачальников. Я наполню Аратту слезами и стонами!

Хаста вновь покачал головой, хотя внутри у него все похолодело от таких слов. В свое время ничто не помешало накхам устроить подобное в его родных землях.

– Малые дела – большие хлопоты! – с наигранной беспечностью отозвался он. – Однако, даже если тебе удастся победить Кирана и захватить столицу, ты будешь ненавистным врагом каждому. И теперь уже ты и твои люди забудете о покое! Но все будет иначе, если на трон сядет законный правитель – Аюр! И если ты приведешь его.

– А если мне не удастся его отыскать? – предположил Ширам. – Такое вполне может случиться. Он, может быть, уже давно мертв.

– Мне не хочется думать об этом. Но поразмысли вот о чем: если ты, как и собирался, возьмешь в жены царевну Аюну, то прав на престол у тебя будет не меньше, чем у Кирана. И уж конечно, святейший Тулум в этом споре поддержит тебя…

Саарсан надолго замолчал, вновь уставившись на дорогу перед собой.

– Что ты советуешь? – наконец спросил он.

– Лишь подумать над моими словами, – смиренно ответил Хаста.

Он сказал все, что хотел, и надеялся, что Ширам сумеет услышать его.

– Я подумаю, – кивнул саарсан. – А сейчас поедем.

– Куда?

– Со мной.

Хаста вздохнул:

– Разве это ответ на вопрос «куда»?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Мы едем в место, прежде именовавшееся Накхаран.

– Но разве мы уже не в Накхаране?

Не ответив ему, Ширам ударил пятками по конским бокам, и Хаста был вынужден догонять его на своей лошадке.

Ехать пришлось день и еще полдня. Хотя они, несомненно, углублялись во владения накхов, путь отряда пролегал через дикие и почти необитаемые места. То и дело под копытами коней сквозь мох и траву проглядывали гладкие плиты – следы давно заброшенной дороги. По сторонам от древнего пути Хаста замечал остатки строений: обломки колонн, куски серых каменных стен, торчащие из зарослей ежевики. Однажды он поднял голову и ахнул от неожиданности, увидев над головой готового к броску замшелого каменного льва, вытесанного прямо в нависающей над тропой скале.

На другой день появились еще свидетельства того, что в этих землях некогда обитали накхи, – и жизнь эта сильно отличалась от их нынешних скромных хижин и уединенных башен. Переходя вброд через шумную ледяную речку, Хаста заметил на соседней скале огромный знак Змеиного Солнца – три змеи, сцепившись хвостами, катятся по небосклону. Хаста знал, что этим знаком накхи изгоняли нечисть. А еще Змеиное Солнце было запрещено в Аратте как ересь и надругательство над Исвархой, и накхам предписали повсюду изничтожить его. Но в этой дикой глуши явно никто не позаботился выполнить приказ. Катящиеся по небу змеи проступали из толщи скал, будто скалы их и породили.