Звуковая машина - Страница 3

даже названия.

Он выпрямился и снял наушники. Сгущались сумерки, и только полоски света из окон прорезали темноту.

На следующий день Клаузнер вскочил с постели, чуть только рассвело. Он быстро оделся и кинулся прямо в мас терскую. Взял машину и вынес, прижимая к груди обеими руками. Идти с такой тяжестью было трудно. Он миновал дом, открыл калитку и, перейдя улицу, направился к парку.

Там он остановился и огляделся, потом продолжил путь. Дойдя до огромного бука, остановился и поставил ящик на землю, у самого ствола. Быстро вернулся домой, взял в са-рае топор, принес в парк и тоже положил у ствола дерева.

Потом он снова огляделся, явно нервничая. Вокруг ни-кого не было. Стрелка часов приближалась к шести.

Он надел наушники и включил прибор. С минуту при-слушивался к уже знакомому топкому жужжанию. Потом поднял топор, пошире расставил ноги и изо всех сил уда-рил по стволу дерева. Лезвие глубоко ушло в кору и за-стряло. В самый момент удара он услышал в наушниках необычайный звук. Этот звук был совершенно новый, не похожий ни па что, до сих пор слышанное. Глухой, гулкий, низкий звук. Не такой короткий и резкий, какой издавали розы, но протяжный, как рыдание, и длившийся не менее минуты; наибольшей силы он достиг в момент удара топо-ром и постепенно затихал, пока вовсе не исчез.

Клаузнер в ужасе вглядывался туда, где топор глубоко ушел в толщу дерева. Потом осторожно взялся за топор, высвободил его и бросил наземь. Прикоснулся пальцами к глубокой ране па стволе и, стараясь сжать ее, шептал:

- Дерево... ах, дерево... прости... мне так жаль... но это заживет, обязательно заживет...

С минуту он стоял, опершись на ствол, потом повернул-ся, побежал через парк и исчез в своем доме. Подбежал к телефону, набрал номер и стал ждать. Он услышал гу-док, потом щелчок - взяли трубку - и заспанный муж-ской голос;

- Алло, слушаю!

- Доктор Скотт?

- Да, это я.

- Доктор Скотт, вы должны сейчас же прийти ко мне.

- Кто это?

- Клаузнер. Помните, я вам вчера рассказывал о сво-их опытах и о том, что надеюсь...

- Да, да, конечно, но в чем дело? Вы заболели?

- Нет, я здоров, но...

- Полседьмого утра, - сказал доктор, - а вы мне зво-ните, хотя здоровы.

- Приходите, сэр. Приходите поскорее. Я хочу, чтобы кто-нибудь это услышал. Иначе я с ума сойду! Я просто не

могу поверить, что...

Доктор уловил в его голосе почти истерическую нотку, совсем такую же, как в голосах тех, кто будил его крика-ми: "Несчастный случаи! Приходите немедленно!"

Он спросил:

- Так вам действительно нужно, чтобы я пришел?

- Да - и немедленно!

- Ну, хорошо, я приду.

Клаузнер стоял у телефона и ждал. Он старался вспом-нить, как звучал крик дерева, но не мог. Вспомнил только, что звук наполнил его ужасом. Он пытался представить себе, как кричал бы человек, если бы он стоял вот так, не-подвижно, а кто-нибудь намеренно вонзил бы ему в ногу острое лезвие, и оно заклинилось бы в ране. Это был бы такой же крик? Нет. Совсем иной. Вопль дерева был страшнее всех слышанных им когда-либо людских воп-лей - именно потому, что он был такой сильный и без-звучный.

Он начал размышлять о других живых созданиях. Тот-час же ему представилось поле спелой пшеницы, по кото-рому идет косилка и режет стебли, по пятисот стеблей в секунду. Боже мой, какой это вопль! Пятьсот растений вскрикивают одновременно, а потом еще пятьсот, и так каждую секунду. Нет, подумал он, я ни за что не выйду со своей машиной в поле во время жатвы. Мне бы потом ку-сок хлеба не пошел в рот. А что с картофелем, с капустой, с морковью и луком? А яблоки? С яблоками другое дело, когда они опадают, а не сорваны с веток. А с овощами - нет. Картофель, например. Он-то уж наверняка будет кри-чать...

Послышался скрип старой калитки. Клаузнер увидел на дорожке высокую фигуру доктора с черным саквояжем в руке.

- Ну? - спросил доктор. - В чем дело?

- Пойдемте со мной, сэр. Я хочу, чтобы вы услышали. Я вызвал вас потому, что вы - единственный, с кем я го-ворил об этом. Через улицу, в парк. Идемте.

Доктор взглянул на него. Теперь Клаузнер казался спо-койнее. Никаких признаков безумия или истерии. Он был только взволнован и чем-то поглощен.

Они вошли в парк. Клаузнер подвел доктора к огромно-му буку, у подножия которого стоял черный продолгова-тый ящик, похожий на маленький гроб. Рядом лежал топор.

- Зачем вам все это?

- Сейчас увидите. Пожалуйста, наденьте наушники и слушайте. Слушайте внимательно, а потом расскажите мне подробно, что вы слышали. Я хочу удостовериться...

Доктор усмехнулся и надел наушники.

Клаузнер наклонился и включил прибор. Потом взмах-нул топором, широко расставив ноги. Он приготовился к удару, но на мгновение замер: его остановила мысль о кри-ке, который должно издать дерево.

- Чего вы ждете? - спросил доктор.

- Ничего, - ответил Клаузнер.

Он замахнулся и ударил по дереву. Ему почудилось, будто земля вздрогнула у него под ногами, - он мог бы по-клясться в этом. Словно корни дерева шевельнулись под землей, но было уже слишком поздно.

Лезвие топора глубоко вонзилось в дерево и засело в нем. И в тот же миг высоко над их головами раздался треск, зашелестели листья. Оба взглянули вверх, и доктор крикнул:

- Эй! Бегите скорее!

Сам он сорвал с головы наушники и кинулся прочь, но Клаузнер стоял как зачарованный, глядя на огромную ветвь, длиною не меньше шестидесяти футов, медленно клонящуюся все ниже и ниже; она с треском отщеплялась в самом толстом месте, там, где соединялась со стволом. Б последний момент Клаузнеру удалось отскочить. Ветвь рухнула прямо на машину и смяла ее.

- Боже мои! - вскричал доктор, подбежав. - Как близко! Я думал, вас раздавит!

Клаузнер смотрел на дерево. Его большая голова скло-нилась набок, а на бледном лице запечатлелись напряже-ние ц страх. Он медленно подошел к дереву и осторожно вытащил топор из ствола.

- Вы слышали? - едва внятно спросил он, оборачива-ясь к доктору.

Доктор все еще не мог успокоиться.

- Что именно?

- Я про наушники. Вы слышали что-нибудь, когда я

ударил топором?

Доктор почесал за ухом.

- Ну, - сказал он, - по правде говоря... - Он умолк, нахмурился, закусил губу. - Нет, я не уверен. Наушники держались на моей голове не больше секунды после удара.