Звезды в кармане - Страница 9

– Лена, – негромко спросил я, глядя в звездный потолок, – Кроме нас троих… здесь еще кто-нибудь есть?

– Есть, – отозвался звездолет без всякой паузы – так, словно он ждал вопроса, – Кроме вас троих, есть я. Просто-Лена всегда с вами – днем и ночью.

Тьфу ты.

– Это ты… плакала? – глупость конечно. С чего бы ей плакать. Разве что, о своей нелегкой женской судьбе: летала по всей Вселенной, и горя не знала, пока не досталась в руки троим тупоголовым землянам. Которые даже не могут самостоятельно задать координаты родной планеты.

В этот раз Голосок звездолета был слегка озадачен:

– Просто-Лена не плакала. Но если вы захотите…

– Нет– нет, – торопливо махнул я рукой.

Да. Фигня какая-то…

Едва отъехали от Земли на сотню-другую световых лет, как начались галлюцинации. Что там советовал в таких случаях мой знакомый санитар психбольницы? Выпить брому и до приезда спецмедбригады приковать себя к батарее?

– Ты тоже слышал?

Я вздрогнул, оборачиваясь. Васька смотрел на меня пристальным немигающим взглядом. Ого, в кампании психов пополнение!

– Что ты имеешь в виду? – спросил я осторожно.

– То самое…

Пару секунд мы озадаченно молчали. А Димыч как ни в чем ни бывало продолжал храпеть. На нем вся эта чертовщина никак не сказывалась.

Наконец, мысли в моей голове приняли более менее стройный вид:

– Обычно, каждый наслаждается своими галлюцинациями в одиночку…

– Значит это не галлюцинация, – кивнул Васька.

– Да? А почему тогда Дима по-прежнему дрыхнет?

– А ты не знаешь Диму? У него – железные рефлексы. Реагирует только на будильник.

Я с завистью оглянулся на Капустина:

– Странно, что Ленка тоже ничего не просекает.

– А может она врет?

– Компьютеры не врут. Компьютеры или «зависают», или «глючат».

– А может это очень совершенный компьютер!

– Ну да… Со специально разработанным алгоритмом вранья.

Васька почесал затылок:

– Не знаю. Но я, лично, верю в развитие электроники! И поэтому, предлагаю обследовать корабль.

– Давно пора. Почему-то мне кажется, нас будут ждать сюрпризы, – я зевнул и глянул на вечную ночь над головой. Только в этот момент по-настоящему осознал, что рассвета, по крайней мере, в ближайшие месяцы, не предвидится.

– Гады… – пробормотал я в сердцах.

– Гады, – согласился Васька, даже не уточняя, о ком речь.

Мы воспользовались местными чудесами сантехники, а затем приступили.

Диму будить не стали. После инцидента с инопланетным харчем, и я, и Васька чувствовали себя слегка… как это говорят самураи? Ага, «потерявшими лицо». Лица надо было срочно восстанавливать. В конце-концов, что сложного в том, чтобы прочесать какую-то там летающую посудину. Это ж не «зайцев» в троллейбусе отлавливать – можно обойтись и без взвода омоновцев.

Конечно, ничего не стоило затребовать у Ленки данные по всем отсекам. Только, хрен его знает, каких распоряжений успели надавать ей инопланетные «кидалы». Что если она до сих пор их выполняет? И старательно вешает нам лапшу. Лучше уж всё увидеть собственными глазами и ощупать собственными руками.

– Ну и топология здесь! – снова восхитился я, когда мы выбрались в коридор.

– Кто? – не понял Васька. Вообще-то он парень умный, но четыре года в бизнесе плохо на него повлияли.

– Говорю, те умельцы, которые делали Ленку, могут вытворять с пространством, всё что угодно. Центральная рубка явно находится над Большим залом. А тем не менее, двери выходят в один и тот же коридор.

– Это точно, – кивнул Васька, – Не говоря уже о том, что снаружи эта посудина кажется раз в пять меньше.

Мы двинулись по единственному коридору, опоясывавшему центральную часть «тарелки». Процедура «зачистки» проходила вполне мирно. Добросовестная Лена выделяла матовым свечением каждый новый отсек. Стена проседала, гостепреимно распахиваясь, и мы с Васькой заглядывали внутрь, придирчиво изучая содержимое.

Большинство просторных помещений оказались абсолютно пустыми. Как объяснила Лена, их можно было использовать и для складирования грузов, и для размещения пассажиров.

Только в трех обследованных отсеках, до самого потолка, стояли какие-то прямоугольные контейнеры. В одном, по словам Ленки, находились пищевые концентраты, изготовленные на планете с труднопроизносимым названием. И совершенно непригодные для земных желудков. Во втором – «синтезаторы одежды» и кой-какие потребительские товары. Несмотря на богатый словарный запас, почерпнутый из наших мозгов в ходе сканирования, Ленка так и не смогла объяснить, что же там такое. Звучало это как «кульвураторы для прозибакции атродаксов».

Мы открыли первый попавшийся контейнер. Внутри – нечто среднее между пылесосом и полуведёрной клизмой.

– Наверное, полезная вещица, – заметил Васька не слишком уверенно.

– Ага, – кивнул я, – Для прозибакции – в самый раз.

– Ну, если загнать их по-дешевке, – Лубенчиков мечтательно глянул куда-то в потолок, – Скажем за…

– Только сначала придется отыскать этих самых атродаксов, – оборвал я васькины мечтания.

В третьем отсеке были «ампуразивные бибрикоксы многоразового применения».

– И для чего их применяют? – допытывался Лубенчиков у звездолета.

– Для инсервации вакерпупсов, – ответила Лена без малейших колебаний.

– Все ясно, – кивнули мы с Васькой и не стали вдаваться в дальнейшие подробности. Открывать контейнеры тоже не стали. Решили, что в ближайшее время прекрасно обойдёмся без бибрикоксов и прочих предметов инопланетной роскоши.

Следующие несколько отсеков – пустые. Оставалось проверить еще штук шесть, когда стена очередного помещения тревожно замигала красным.

– Внимание! – в голосе Лены прорезались тревожные нотки, – Внимание! Отсек Полной Изоляции! Отсек Полной Изоляции!

– Да не ори ты, – поморщился Васька, – Со слухом у нас нормально. И так ясно – местное КПЗ. Открывай!

– Возможна биологическая угроза! – ничуть не понижая голоса, заявил звездолет. И дверь не открыл.

Такое неповиновение было удивительно. Васька даже присвистнул:

– Эй ты, калькулятор-переросток! На кого шары гонишь?!

Я почесал затылок: зря подымать переполох Ленка не будет. И спросил:

– Что внутри?

– Информация удалена.

Ясно. Опять козни прежних хозяев.

– Ну, а показать-то ты можешь?

– Невозможно. Сенсоры и анализаторы внутри отсека блокированы. Внесистемная блокировка. Снять не удается.

Мы переглянулись с Васькой. Оба подумали об одном и том же. Жалобный детский голосок, ворвавшийся в наши сны.

– Это действительно была не галлюцинация! – прикусил губу Лубенчиков.

Я кивнул. В любой бульварной газете хватает историй о похищениях людей зловредными «зелеными человечками». Теперь-то мы на собственном опыте знали, что иногда бульварные газеты пишут чистую правду. Гадские инопланетные «кидалы» успели порезвиться на Земле еще до встречи с нами!

– Открывай! – в один голос потребовали мы у Ленки.

– Возможна биологическая угроза! – не унимался звездолет.

– Если не откроешь, я сам стану такой угрозой! – пообещал Васька.

И Ленка с обреченной интонацией спросила:

– Это приказ?

– Разумеется, – нетерпеливо кивнули мы.

Мигавшая красным стена просела в стороны, освобождая вход.

– Первый контур защиты деактивирован, – прокоментировал звездолет.

Мы вошли в небольшую и совершенно пустую комнату.

– Деактивировать Второй контур? – как мне показалось, с робкой надеждой уточнила Ленка. Но мы не собирались отступать:

– Снимай на фиг всю эту защиту!

– Выполняю, – мрачно отозвался звездолет.

Последняя стена оказалась прозрачной. Едва мы увидели то, что было за ней, сердце у меня ёкнуло и болезненно сжалось.

– Последний контур… – начала было Ленка и тут же заткнулась, потому что мы с Васькой хором рявкнули что-то угрожающе-свирепое.

Прозрачная стена растаяла, и Лубенчиков осторожно коснулся плеча мальчугана лет семи, робко сжавшегося в углу отсека: