Звездный оракул - Страница 32

Остаток ночи Пандарас и Тибор провели у остатков священной рощи, но сон их был беспокойным, часто прерывался визгом и лязганьем механических пил, которыми дровосеки разделывали стволы гигантских секвой. Почти весь следующий день они бродили по бурлящим улицам города в поисках хоть какого-нибудь знака от Йамы, но ничего не нашли.

Ни на еду, ни на жилье денег у них не было, а в этом городе ничего нельзя было получить бесплатно. Пандарас попробовал заработать несколько монет, исполняя на углу песни, но прохожие либо равнодушно проходили мимо, либо осыпала его бранью. Одна женщина даже не поленилась остановить лошадь и объяснить Пандарасу, что каждый сам должен нести ответственность за свою жизнь и что, побираясь, он ведет себя как животное.

— У меня есть иеродул, госпожа. Может быть, для него найдется работа?

— Здесь нет рабов, — надменно отвечала женщина. — Тебе надо пойти в какой-нибудь лагерь на краю города. Там много таких, как ты. И убирайся поживее, а то кто-нибудь затеет самосуд, чтобы избавить город от подобного позора. — И не успел Пандарас спросить у нее еще что-нибудь, как она стегнула своего жеребца и смешалась с толпой.

До лагеря в джунглях на краю Бауса Тибор и Пандарас добрались почти в полночь. Не успели они подойти, как их окликнул охранник и, проведя по путанице извилистых дорожек, доставил к аккуратненькому поселку из палаток и домиков, с трех сторон окружающих утоптанную площадь. Руководила лагерем огромная женщина, потерявшая обе ноги, но шустро передвигающаяся на паре костылей. Ее энергия и неунывающий нрав поражали воображение Звали ее Калфа, вернее, это было детское сокращение ее имени, так как раса, к которой она принадлежала, выбирала себе имена, растущие по мере обретения жизненного опыта. Она выслушала историю Пандараса и Тибора, пока они жадно вычерпывали из миски несоленую овощную похлебку. Потом Калфа сказала, что здесь плохое место.

— В городе полно новообращенных рас, они опасны, потому что горят священным огнем. Толпы на улицах находят несогласных, вешают их, сжигают или забрасывают камнями.

Мы стараемся ни во что не ввязываться, но все равно возникает масса осложнений. Ты умеешь охотиться?

— Я городской парень, — с грустью ответил Пандарас и показал культю. К тому же я еще не оправился от ранения.

Калфа его слегка пугала. Она принадлежала к одной из гигантских рас и была в два раза выше Тибора. Сейчас она раскинулась в грубо сколоченном кресле. Любым пальцем своей трехпалой руки она могла обхватить череп Пандараса и раздавить его, как виноградину. Серая кожа ее обнаженного торса была иссечена декоративными рубцами и смазана чем-то, по запаху похожим на прогорклое масло. Стриженые белые волосы дыбом стояли на крестообразной макушке, а на лице с большим плоским носом доминировали огромные челюсти, похожие на два черпака механической драги, день и ночь работавшей вдоль берега в Изе, чтобы, отступая, река не затягивала илом древние каналы.

— Мы все здесь так или иначе ранены и изувечены, — возразила Калфа. Ты хотя бы ходить можешь.

— Мой друг повар, я могу ему помогать.

— Поваров у нас полно, продуктов не хватает.

— Прошу прощения, и не подумай, пожалуйста, что я не ценю твоего гостеприимства, но здешние повара опаснее еретиков. Я съел эту жалкую пародию на пищу, потому что не ел весь день, но, честно говоря, вареный речной ил и то был бы ароматнее.

Калфа пропустила мимо ушей эту колкость.

— Твой друг будет помогать лежачим больным и раненым. Ты отправишься с партией охотников. Наверняка ты умеешь быстро бегать. Ваши обычно умеют. Мы в основном роем ловушки и загоняем в них зверье. Вот и будешь этим заниматься. А если не получится, станешь искать фрукты.

Уверена, что даже с одной рукой ты сможешь залезть на гранатовое дерево. — Калфа уставилась на Пандараса тяжелым взглядом и вдруг спросила:

— Ты им веришь?

Выражение ее глаз не позволило Пандарасу солгать.

— На какое-то время я усомнился в верховной мощи Хранителей, Калфа. Моя раса — это сила города, а нас почему-то почти все презирают.

— Это грех людей, а не тех, кто их сотворил.

— Тогда нас, должно быть, плохо сотворили, — вздохнул Пандарас. — Но я явился сюда не для того, чтобы стать еретиком, пусть даже мне и хотелось бы жить вечно.

Калфа кивнула.

— Ты говорил, что ищешь друга. Если он прожил здесь долго, то скорее всего уже умер или стал одним из них.

— Он мой господин. Я знаю, что он жив. И знаю, что он где-то в городе. Тут много таких лагерей?

— Там нет господ, — твердо заявила Калфа. — Еретики в первую очередь убивают всех попавших в плен офицеров. Мы все здесь рядовые. Кроме нашего, есть только два лагеря. Большая часть освобожденных пленников убегает. Шайки еретиков убивают их в джунглях и болотах выше по реке. Те, кто остается тут, в конце концов присоединяются к еретикам или кончают самоубийством. Кое-кто, конечно, пытается бороться. Надолго их не хватает. В городе много тысяч еретиков и еще больше — в окружающих диких землях. Это один из их плацдармов.

— И все же они нас отпустили.

— На корабле, который меня привез, они убили почти всех, — сообщила Калфа. — Начали с офицеров, а потом уже хватали всех подряд. Почти все мои товарищи, практически целый дивизион, теперь мертвы. На меня еретики просто плюнули, думали, что я умираю, но я им еще покажу, какую страшную ошибку они совершили. Они жестоки и самонадеянны, потому и отпускают пленников, которые выжили после путешествия, но они еще поплатятся за свою самонадеянность, ведь они позволяют нам создавать армию прямо у них под носом. Пока мы еще не готовы, но скоро сумеем наделать здесь много бед. Говорят, например, у них есть маг, который умеет управлять любыми машинами. Я слежу за ним, хотя вокруг него всегда тучи солдат.

— Как он выглядит, этот маг?

— Его никто и никогда не видел. Он не выходит в город.

Он живет в летающем саду, вон там.

Пандарас посмотрел, куда указывала Калфа. Тень на фоне Ока Хранителей, чуть оторвавшаяся от других садов летающего архипелага.

— Сегодня ты вместе с другом будешь стоять в карауле, — распорядилась Калфа и хлопнула в свои огромные ладоши.

Подошел какой-то человек, она скомандовала:

— Выдай им трещотку и пару копий, потом отведи к папоротниковым деревьям, на рассвете проверишь. Если будут спать, убей их. — Она бросила испытующий взгляд на Пандараса. — Ты понимаешь, почему мы так поступаем?

— Я просто вижу, что вы не доверяете вновь прибывшим.

— Идет война, и мы продолжаем военные действия, — отрубила Калфа. Вокруг лагеря много ловушек и волчьих ям. Мы постоянно меняем их расположение. Если попробуете сбежать, то просто погибнете, так что у нас не будет с вами хлопот. Если предпочтете остаться, то сегодняшнее задание станет хорошим зачином. Смотрите в оба! Они обычно являются по наши души ночами.

Пандарасу и Тибору вручили копья с каменными наконечниками и пустые высохшие тыквы на кожаных ремешках с твердыми семечками внутри, которые могли производить невероятный шум. Их отвели на скалистый мысок, нависающий над плотным поясом папоротниковых деревьев и обращенный к городу. Око Хранителей стояло высоко над речной гладью, а летающий сад, на который указала Калфа, резким силуэтом вырисовывался на фоне тусклого свечения его спирали. Сопровождающий показал им, где находятся соседние посты, и напомнил, что вернется на рассвете.

Когда их проводник удалился, Пандарас со всей силы зашвырнул копье в заросли папоротника, туда же полетела и трещотка.

— Свое тоже бросай, — скомандовал он Тибору. — Это место не для нас.

— Здесь дают пищу и кров, маленький господин, в городе мы этого так и не нашли.

— Тут совсем не так безопасно, как ты думаешь. Калфа считает, что она до сих пор на войне, но ведь она может только проиграть. Спорить могу, что все эти армии, которые, как она думает, направлены против нее, на самом деле — шайки бандитов. Если они поймают нас с оружием в руках, то непременно убьют, а если мы попадемся безоружными, нас могут пощадить.