Звёздные войны: Красный урожай - Страница 6
Он подошел к окну и посмотрел вниз сквозь падающий снег на академию. Отсюда она была похожа на руины, заброшенные и забытые. Случайные слабые проблески света, который горел в окнах одного из зданий - чего-то, похожего на общежитие, заключил он - только подчеркивали его безжизненность; место, отданное на откуп призракам.
«Ты начинаешь нервничать», ругал он себя. Прекрати.
Он повернулся и пошел обратно к нагромождению едва освещенных механизмов. Что-то хрустнуло под сапогом и он остановился, чтобы взглянуть.
Цветы.
Присев, охотник за головами отставил металлический ящик в сторону - он все-еще был прицеплен к его запястью - и полез в карман за светящимся стержнем. Он надломил его и посветил перед собой. Раздался хруст разбитого стекла, пробирок и сосудов, которые, как заключил Дранок, содержали различные виды цветов прежде, чем они их выбросили или бесцеремонно швырнули на пол.
Он открыл металлический ящик и посмотрел на свой собственный цветок, якобы орхидею Мураками, сравнивая её со всеми остальными, разбросанными на полу. Дилер черного рынка специй, который продал ее, гарантировал, что она подлинная, редчайшая в галактике, похищена из секретной био-лаборатории Республики на Эндоре. Дилер даже представил документальное доказательство - результаты химической и газовой спектроскопии, просмотрев которые, Дранок притворился что понял.
Но теперь, взгляд на другие цветы на полу опроверг всё - Дранок обнаружил по крайней мере два цветка, которые выглядели так же, как этот.
Дыхание перехватило.
Его обманули, и сейчас…
- Дранок.
Охотник за головами замер при звуке своего имени, голос превратил его дыхание в сухой лед. Впереди, стоя между ним и выходом, высокая в темном плаще фигура уставилась на него с другой стороны длинного каменного стола. Дранок понял, что он смотрит в лицо человека с длинными и тонкими чертами, с орлиным носом, скошенным лбом и выдающимися скулами, острыми почти до карикатурного высокомерия. Густые седые волосы, странного серебристо-синего цвета были зачесаны назад. Фигура вытянула одну руку с длинными пальцами, указывая вперед, и в тот же миг Дранок увидел, что его глаза мерцают и пульсируют, как бы выражая с трудом сдерживаемое чувство.
- Лорд Скабрус…
- Ты принес орхидею? Где она?
Блефовать… Охотник за головами понял, что это - единственный путь для него выбраться отсюда. Он блефовал и раньше в сложных ситуациях. И эта не отличалась от других.
- Вот она, - проговорил он отрывисто, держа в руках открытый ящик, чтобы показать его содержимое. - Орхидея Мураками, как вы просили.
Когда Дарт Скабрус даже не шелохнулся, чтобы взять еее - на самом деле, он, казалось, не двигался вообще - Дранок отомкнул цепь с запястья, поставил ящик перед Владыкой Ситхов и отступил назад. Однако Скабрус не сделал ни шагу, чтобы рассмотреть цветок. Его взгляд остался на Драноке.
- Ты пришел один?
- Мой компаньон ждет снаружи, - ответил Дранок. - На всякий случай.
- Твой компаньон?
- Да, точно.
- И с тобой больше никого нет?
Дранок нахмурился:
- А кто еще должен быть? - Скабрус, очевидно, посчитал вопрос не стоящим ответа. Охотник за головами помрачнел, действительно теперь начав нервничать, его замешательство только усилило внутренний страх. - Хватит вопросов, - резко ответил он, надеясь, что раздраженный тон может помочь скрыть страх. - Я доставил орхидею, как мы и договаривались. Где мои деньги?
Скабрус все-еще не шевелился. Пауза затянулась, и в тишине Дранок осознал, что чувствует еще какой-то запах вокруг, становящийся все более различимым, перебивая запах мертвых цветов: запах жареного мяса медленно начал наполнять воздух. Несмотря на напряжение, он почувствовал, как во рту появилась слюна. Уже прошло много времени с тех пор, как он ел. Его желудок заурчал.
- Ты обманул меня, - сказал Скабрус.
- Что?
- Это не орхидея Мураками.
- Откуда вы можете знать? Вы даже не взглянули на нее?
Скабрус медленно поднял голову. Все его тело, казалось, напряглось, чтобы каким-то образом стать выше – конечно, обман, но Дранок почувствовал себя пятящимся назад, как непослушный ребенок, призванный к ответу, раскинув руки в мольбе.
- А сейчас, подожди секунду… Сядь.
Дранок почувствовал, что его колени невольно подкосились и он упал на твердую каменную скамью, которая неизвестно откуда взялась.
- Несмотря на твой прокол, тебе заплатят, - Скабрус указал за его спину на арочный проем, который Дранок раньше не замечал, оттуда вышел HK-дроид, толкая тележку с огромным серебряным подносом. Дроид подкатил тележку к столу, поставил перед Драноком на поднос тарелку, столовые приборы, чашку и кувшин.
- Ешь.
Дранок покачал головой. Что бы ни было под крышкой серебряного подноса, он не хотел и кусочка этого. Теперь он, оценив прошлое - согласие на работу, доверие сомнительному скупщику краденого, продавшему ему орхидею, возвращение сюда в одиночку - понял, что это все были звенья одной опрометчивой цепи событий, приведших его к этому предпоследнему моменту расплаты.
И он не мог остановить свою руку, которая потянулась к блюду.
Взяв крышку, он снял ее.
Он со страхом смотрел на то, что лежало там, внезапный ужас заполнил его горло, как забитый сифон. Через секунду он понял, что волосатый предмет перед ним, это отрезанная тушеная голова его партнера Скарла. Рот нелваанца был открыт достаточно широко, чтобы вместить спелые красные плоды якуры, которые затолкали между челюстями. Мертвые вареные глаза уставилась на него с обвинительным выражением.
- Что не так? - послышался протяжный голос Скабруса как-будто откуда-то очень издалека. - Ты определенно собирался предать его, не так ли? Я просто освободил тебя от хлопот. - И затем, наклонившись вперед: - Предатели и тупицы. Интересно, как вы оба умудрились выживать так долго.
Дранок попытался встать и понял, что он не может подняться. Неожиданно обнаружилось, что все его тело весит как-будто тонну.
- Отпустите меня.
- Каждый предатель делает еду из своих друзей, - Скабрус держал нож и вилку перед лицом охотника за головами. - Это твоя последняя трапеза, Дранок, и ты должен съесть все до кусочка. Это цена, которую я назначаю. Если ты сделаешь это, я разрешу тебе уйти отсюда живым.
Дранок отшатнулся, напрягаясь сильнее, чтобы освободиться. Но только одна часть его тела могла двигаться - правая рука, та, которой Скабрус позволил двигаться в направлении подноса. Стиснув зубы, Дранок выхватил нож из руки Ситха и ткнул им вперед так резко, как только мог.
Нож даже не успел приблизиться к намеченной цели, как Скабрус махнул рукой почти небрежно-равнодушным жестом в направлении охотника за головами, и Дранок почувствовал, как его горло перехватило и трахея превратилась в булавочное отверстие. Большой и неимоверный груз, казалось, сжал его легкие. Слезы паники залили глаза, и сердце его заколотилось, когда он начал отчаянно биться в кресле; темнота уже застилала его зрение. Неожиданно все стало казаться происходящим где-то не здесь. Как только Скабрус отпустил его, позволяя упасть на пол со стула, последнее, что Дранок услышал, был звук какого-то шаркающего существа, сопящего и издающего звуки, странно похожие на смех.
5
Лабиринт боли
- Учитель, я готов начать всё сначала.
Семнадцатилетний Мнах Ра’ат стоял в центре боевого симулятора, того который студенты называли «лабиринт боли», и вытирал кровь со своих разбитых и опухших губ. Он уже не чувствовал боли, только жгучее желание напасть и отомстить за то, что сделали с ним. Тот факт, что раны были причинены автоматической системой, которая являлась частью его обучения, вообще не имело значения для Ра’ат. Он был в ярости, и его ярость сделала его сильным.
Сверху, Магистр Ситх по боевому искусству Ксат Гракен откинулся внутри кабины управления, оперевшись одной рукой на длинную контрольную панель. Хотя он был человеком, Гракен выглядел как аквалианец - лысый, громоздкий, широкоплечий, с большим смуглым лицом, вечно хмурым, как комок засаленной замши. Час был поздний, он и Ра’ат были единственными на тренажере. Гракен, как и Мастер по оружию Шак’Вет, преподавал в академии на протяжении десятилетий, и он видел, как студенты, подобные Ра’ат, приходят и уходят - ученики, которым, казалось, не требуется сон и которые настаивали на продолжении их подготовки до поздней ночи, а иногда и до утра - и что с ними случилось, в конце-концов. После минутного размышления он постучал пальцем по внутренней связи.