Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2 - Страница 2

Казалось, что лежащую под ними равнину раскрасил веселый и счастливый художник. Она вся поросла огромными кустами и высокими стеблями, усаженными пышными цветами самых разных оттенков. Ники не мог оторвать глаз от этой картины.

— Как во сне, — сказал он тихонько, будто боялся спугнуть планету.

— Они отвратительные!

— Ты что? — опешил Ники. — Я никогда в жизни не видел таких красивых цветов.

— Какие цветы! — огрызнулась Нуми. — Более отвратительных зверей и представить себе нельзя!

— Что ты мне голову морочишь! Какие звери? Ну, подумаешь, я сказал про зверей, так ты теперь…

Нуми рассерженно перебила его:

— Я не знаю, что такое «морочить» голову, но ты явно надо мной издеваешься, потому что это я хотела планету с цветами. Но я действительно передала Мало твое желание! Ты хотел зверей — так получай!

— Нуми, зачем ты так, — осторожно промолвил Ники, которому не хотелось ссориться перед самой посадкой на неизвестную планету. — Я ведь и вправду вижу только цветущие кусты и цветы, цветы… множество цветов…

Ребята недоверчиво посмотрели друг на друга. Не выдержав испытующего взгляда Нуми, Ники отвернулся и в изумлении воскликнул:

— Смотри-ка! Цветы куда-то пропали! И зверей я не вижу…

Девочка с Пирры удивилась не меньше.

— Все исчезло! Одни горы…

— Горы и море! Ведь мы еще далеко, Нуми, и ничего пока не видно. Что же это было?

— Не знаю. Нужно спросить мозг.

Девочка подняла руку и нажала кнопку электронного мозга за левым ухом. Внимательно выслушала то, что говорил ей внутренний голос, и снова выключила аппарат.

— Он говорит, что когда человек долго находится в закрытом пространстве и не получает никаких впечатлений, у него в мозгу иногда возникают какие-то видения. И человек якобы видит то, что ему очень хотелось бы увидеть, или то, чего и вовсе не бывает на свете. Ваши ученые называют это эйдетическими представлениями.

— Эй… де… тическими? — запинаясь, выговорил Ники трудное слово, он вспомнил, как здорово разыгрывается фантазия, когда подолгу сидишь дома в плохую погоду, а читать нечего. Но нет это, наверное, что-то другое.

— Да, эйдетическими, — повторила Нуми. — Так их называют у вас, но у нас это тоже бывает.

— Ну, ладно, — решил подразнить ее Буян, — а вот ты почему увидела моих зверей? Ведь тебе хотелось цветов? Вечно у тебя все наоборот!

— Это у тебя все наоборот!

— Но я в самом деле хотел планету с цветами, потому что так хотелось тебе.

— И я хотела, чтобы было по-твоему… с животными… — губы у девочки задрожали.

— Ладно, ладно, ты еще зареви сейчас, что мы несовместимы И вообще эти представления не эйдетические, а идиотические!

Ники увидел, что она не поняла шутки или не приняла ее, наверное, не хотела обижать электронный мозг, и снова ухватился за премудрости своего прадеда:

— В своей длинной и нелегкой жизни, Нуми, я убедился, что девчонки вечно видят не то, что видят ребята, кто бы из них на какой планете ни жил.

— А мальчишки всегда все видят наоборот! — засмеялась девочка и вскочила с места. — Пошли за шлемами!

Она не рассчитала прыжок, ударившись головой в, мягкую плоть Мало, и волчком завертелась в воздухе размахивая реками и ногами. Ники чуть подтолкнул ее, и Нуми завертелась еще быстрее, заливаясь веселым смехом. Ники тоже хохотал, глядя, какие она выделывает штуки; этого ни одно эйдетическое представление не может себе представить!

Наконец Нуми взмолилась:

— Останови меня, наконец! Пожалуйста, Ники, сама я не могу! Мало вот-вот приземлится!

Он ухватился за сапожок ее скафандра и потянул вниз. А потом они поползли по темным проходам Мало, которые пульсировали как живые. Нужно подготовиться к выходу на незнакомую планету, и еще неизвестно, чем она их встретит: цветами или зверями.

2. Стыдно ли бояться. Еще один закон Вселенной. Как выглядит балерина в скафандре. Кто-то похищает Нуми

Они ступили на планету, ощущая в теле ту же легкость. Правда, это не было ощущение невесомости, в которой становишься совсем беспомощным, но им казалось, что почва у них под ногами прогибается, и они то и дело спотыкались. Нуми сообщила, что притяжение на этой планете куда слабее, чем на Земле или на Пирре, — наверное, она посоветовалась со своим мозгом.

Мало на этот раз не стал улетать. То ли не боялся, что его могут увидеть, а значит, здесь не было людей, то ли просто выжидал, чтобы посмотреть, понравилась ли им новая планета.

Горизонт обрамляли далекие, нежно-лиловые горы. Трава поднималась выше колен. Неподалеку стоял лес с необыкновенно высокими деревьями — может, там притаились дикие звери?

— Нуми, — спросил мальчик, — как ты думаешь, остался еще у меня в пистолете газ?

Голос Нуми отозвался в шлемофоне:

— Наверное. Ты не так уж много израсходовал, когда обрызгал звездных жителей.

— Здорово я их, помнишь? Рраз в нос — и готово!

Вместо ответа Нуми велела:

— Глотни-ка из второй трубочки.

Ники нащупал языком эту трубочку в нижней части шлема и втянул в рот немного предохранительной сыворотки. Вот досада, даже у пирранских лекарств неприятный вкус! Должно быть, это еще один закон Вселенной, решил Ники и повернулся к Нуми; она сосредоточенно изучала щиток с крошечными приборами, прикрепленный к рукаву ее скафандра. Ники тоже посмотрел на приборы. Термометр показывал, что на планете можно ходить в одних трусах, но индикатор воздуха сменил цветовой сигнал; это означало, что им нельзя дышать. Интересно, каким же воздухом дышат эта высокая и тучная трава, эти огромные деревья?.. Почему Мало доставил их в такое место?

В шлемофоне снова раздался голос Нуми:

— Воздуха у нас в скафандрах хватит, а звери, о которых ты мечтал, наверняка дышат не так, как мы. Ведь на то они и неведомые и ни на кого не похожие! Но если хочешь, давай вернемся.

— Ну да, еще чего! — Ники даже вздрогнул: значит, девчонка слышала и то, как он упрекнул Мало, а теперь, небось, думает, что он боится.

— Нуми, твой электронный мозг работает?

— Конечно! Он нам здесь пригодится. Ведь я не могу включать и выключать его, когда на мне шлем.

— Ты обещала, что не будешь подслушивать мысли!

— Я же нечаянно. Это потому, что ты очень близко. И потом, вокруг нет никаких других излучений.

— Надо было придумать какую-нибудь штуку, чтобы выключать его через шлем. Трудно, что ли? Рычажок какой-нибудь…

— Там, куда мы летели с папой, мне бы сделали такой шлем. А эти шлемы — обыкновенные, для пассажирских космолетов. Ну, решай!

Опять эта девчонка, как и на планете звездных жителей, признается, что главный-то он, хотя у самой целых два мозга!

— Давай сначала разведаем обстановку, — хмуро отозвался Ники; он знал, что, как ни напускай на себя храбрости, она наверняка уловит его страх.

Но разве это стыдно — бояться? Человек всегда опасается неизвестности. Герои потому и герои, что подавляют в себе страх. Если бы им было все равно и они ничего не боялись, то это не было бы геройством. Почему тогда мы, мужчины, так стыдимся страха, рассуждал Ники, доставая из кармана волшебное пирранское лезвие. Девчонки вон совсем не стыдятся, а сами куда трусливее нас. Может, они меньше притворяются, не такие задавалы, как мы…

Он уже не боялся, что его спутница прочтет его мысли, и даже взглянул на нее, но лица не увидел, потому что она наклонилась и раздвинула руками высокую траву. Наверное, Нуми догадалась, что он хочет снова поставить пирамидку, чтобы лучше ориентироваться, как это они сделали на планете звездных жителей, а может она смотрит, нет ли в траве каких-нибудь зверюшек.

— Я спросила у Мало, будет он нас ждать или улетит, но не поняла, что он ответил, — сказала девочка. — Но он не должен бросить нас одних…

— Давай все-таки сделаем пирамидку, — решил настоять на своем Ники. — Помоги мне, чтобы получилось побыстрее.

— Ники, прошу тебя! — воскликнула девочка. — Не может быть, чтобы в такой траве не было живых существ.