Звездная ночь, звездное море - Страница 16

Чем больше я говорила, тем больше росло внутри меня чувство неправильности происходящего. Поэтому вскоре я замолчала.

К счастью, больница была недалеко и водитель, испугавшись моего вида, довез нас довольно быстро.

Цзян Ишэн, получив звонок, уже ждал у входа в больницу с мобильной койкой. Цзюйлань открыл дверь машины и, как только я попыталась выбраться из нее, подхватил меня на руки и вытащил наружу.

Друг был заметно потрясен моим состоянием. Поэтому, едва Цзюйлань уложил меня на койку, немедленно направил нас в отделение неотложной помощи. На его вопрос, где болит, я ответила, что глаза режет и плохо вижу. Ишэн быстро осмотрел меня и подтвердил, что в глаза попала грязь с кровью.

– Позже подойдет медсестра и промоет тебе глаза. Скоро ты будешь в полном порядке, – утешал старый друг.

При виде постороннего в отделении неотложной помощи медсестра поинтересовалась:

– Доктор, вы и господин не выйдете?

Ишэн ответил, с улыбкой глядя на меня:

– Мы давно знакомы, но боюсь, не смогу смотреть на тебя без одежды: это нанесет мне психологическую травму. Поэтому лучше выйду и подожду снаружи.

Они вместе с медсестрой посмеялись. Уголки моих губ тоже невольно дернулись, но я с напускной серьезностью прикрикнула:

– Выйди!

Он увел Цзюйланя к выходу из отделения, не став закрывать дверь, а лишь задернув занавеску, чтобы слышать, что происходит внутри.

Медсестра промывала мне глаза, пока Ишэн проводил осмотр. Похоже, благодаря нашей с ним дружбе медсестра обращалась со мной очень бережно.

Дождавшись, когда мое зрение восстановится, доктор Цзян закончил осмотр.

– Травма на руке куда серьезнее, чем на остальных участках тела. На рану необходимо наложить примерно двенадцать швов. Останется шрам, и только. Работе это не помешает.

Мнения Ишэна и Цзюйланя несильно разнились, поэтому я сказала:

– Только лишние хлопоты для доктора.

Он снял повязку, которую наложил мой спаситель, и спросил:

– Кто оказывал тебе первую помощь? Очень неплохо!

– …Мой двоюродный брат.

– Цзюйлань, вы много знаете об оказании первой помощи. Изучали это раньше?

– Изучал.

– Тогда я просто обязан вас похвалить! Большинство людей забудут все, даже посетив лекции несколько раз. Вижу, что хоть вы и делали все быстро, но не нервничали, очевидно рассудив, что Сяо-Ло ничего не грозит.

«Брат» молчал, не подтверждая и не отрицая эту мысль.

Дальше доктор просто болтал, не задавая никаких вопросов. Я же не переставала удивляться, что мой новый знакомый умеет не только оказывать первую помощь, но и хоть как-то разбирается в медицине. Ведь Ишэн правильно предположил, как действовал Цзюйлань. А действовал он как профессионал.

После обработки раны я покинула отделение неотложной помощи в униформе медсестры и ее обуви.

– Вау! Что за искушение! – рассмеялся мой друг.

Я вдруг покраснела. Мой рост – метр семьдесят три, а форма медсестры была коротковата и не закрывала ноги. Я хотела поменять ее на размер побольше, но Ишэн сказал, что лучше не задевать раны на ногах.

Мельком взглянув на своего спутника, я заговорила:

– Мое платье превратилось в тряпку. Медсестра ищет, у кого можно одолжить для меня одежду. Будет странно, если мой полуживой вид кого-то привлечет.

Ишэн понял мое настроение и прекратил шутить. Он с улыбкой похлопал по приготовленной для меня инвалидной коляске.

– Поехали! Провожу тебя обратно.

– Твой рабочий день закончен?

Подражая мне, друг ответил:

– Когда вид полуживой, все остальное – ерунда.

Смеяться не было сил, поэтому я просто села в инвалидное кресло.

Он подвез нас до овощного рынка на улице Мацзу. Проезд для машин вверх по улице был закрыт, поэтому оставалось только идти пешком. С поврежденной ногой я без проблем могу сделать несколько шагов, однако дойти до дома – задача, боюсь, невыполнимая.

Ишэн вышел из машины и открыл мне дверь, молча размышляя о том, как помочь мне добраться. Очевидно, он догадывался, что меня наверняка придется нести на спине. Хмуро вглядываясь в извилистую улицу, я пришла к той же мысли.

Неожиданно Цзюйлань, не произнеся ни слова, приблизился к машине и нагнулся. Затем тут же обхватил меня одной рукой за спину, другую подложил под согнутые колени и легко вытащил из машины.

– Идем, – спокойно сказал он.

От удивления глаза Ишэна стали круглыми, как блюдца. Я покраснела и тихо попросила:

– Опусти меня обратно!

– В чем дело? На моих руках неудобно?

– Не в этом дело…

– Раз удобно, тогда идем.

– Просто… немного некомфортно. Люди ведь смотрят.

– Я уже нес тебя так прежде, и люди тоже смотрели, – не останавливаясь, сказал Цзюйлань.

Мне было нечего возразить человеку, который не понимает, что иногда нужно приспосабливаться, поэтому я замолчала.

Когда он обнял меня в тот раз, все мое тело болело и я плохо видела, поэтому не придала этому особого значения. А сейчас понимаю, что никогда прежде меня не обнимал малознакомый мужчина. Мое сердце стучало так громко, что, подозреваю, Цзюйлань все слышал.

Еще издали я увидела у ворот двух полицейских и нескольких отзывчивых соседей.

– Поставь меня на землю, – сказала я, пытаясь слезть, чтобы идти самой.

Цзюйлань снова не послушал и отпустил, только оказавшись во дворе. Под красноречивыми взглядами полицейских и соседей мне даже голову поднять было стыдно. К счастью, с нами пришел Ишэн, который тут же представил Цзюйланя как моего кузена и перевел все внимание на раненую ногу. Та выглядела пугающе, и все понимающе закивали, а я наконец расслабилась. После этого я пригласила полицейских в гостиную, оставив соседей тихонько переговариваться во дворе.

– Мне надо переодеться, а после сразу выйду к вам, – вежливо предупредила я стражей порядке.

Одна из соседок, что знала меня еще с детства, помогла мне подняться и сменить форму медсестры на свободную домашнюю юбку. Только после этого ко мне вернулось чувство комфорта.

Я села напротив полицейских и подробно рассказала о случившемся. Только, к сожалению, не смогла описать лица грабителей. К тому же на мотоцикле не было номерного знака, что тоже затрудняло поиски. Единственное, что запомнилось, – на руке человека, который украл сумку, было темное пятно.

Полицейские заверили, что сделают все возможное, чтобы поймать преступников. Однако предупредили, что такого рода дела обычно совершают приезжие и они, скорее всего, уже покинули остров, потому вернуть украденное будет очень сложно. Это меня не удивило, я предполагала нечто подобное.

Убедившись, что выяснили все возможное, полицейские встали и попрощались. Проводив их, Ишэн проделал то же самое с соседями. А вернувшись в гостиную, сел передо мной и спросил:

– Сколько денег у тебя осталось?

– Чуть больше сорока тысяч.

– Вот уроды! – рассердился Ишэн. – Пусть только попадутся мне – руки переломаю!

Ишэн учился в Пекинской медицинской школе и хорошо знал, что всем приезжим, включая меня, тяжело жить в столице: еда, одежда, жилье и транспорт стоили немалых денег. Хотя мне, совсем еще девушке, только получившей работу, за три с половиной года удалось накопить больше ста тысяч. И это при зарплате в семь-восемь тысяч (пусть и до уплаты налогов).

Я посмеялась и отмахнулась:

– Отделалась от беды деньгами. Украли так украли.

Впервые столкнувшись с грабителями, я очень не хотела отдавать деньги. Но когда увидела, как врач накладывает швы, то вспомнила, что некоторым людям везло меньше и они даже погибали во время таких ограблений. Можно сказать, что я поставила на кон жизнь, когда вцепилась в сумку. Как бы ни важны были деньги, жизнь ценнее. Если подобное повторится, буду вести себя по-другому.

Заметив, что я не притворяюсь, а действительно искренне рада, Ишэн сердито воскликнул:

– Ты слишком добрая!

– Главное достоинство таких людей, как мы, – широта души!