Звездная ночь - Страница 50

Он сбросил второй сапог и повернулся к ней.

– Я собираюсь обесчестить вас, как и обещал.

– Даффид, – тихо сказала она. – Я уже обесчещена, и вы это знаете.

– Вовсе нет. На этот раз я собираюсь довести все до конца.

– Почему?

Он стянул с себя рубашку, обнажив мускулистую загорелую грудь, и лишь потом улыбнулся ей.

– Потому что я не хочу, чтобы вы снова покинули меня. К тому же это непременно позабавит вас… если только я не ошибаюсь. Такое раньше уже бывало. – Он взял ее руку и заглянул ей в глаза. – Мэг, я хочу тебя, но не знаю, хочешь ли ты меня. В конце концов, я был единственным мужчиной, на которого ты могла рассчитывать много дней подряд, и это могло сбить тебя с толку. С другой стороны, у тебя независимый склад ума, – тоже не самое лучшее качество в женщине, что тебе, возможно, неизвестно. И все же все мои братья продолжали мне твердить, что ты хочешь меня, впрочем, как и граф – а он самый мудрый человек из всех, кого я знаю. Если они все ошибаются, я сразу же отвезу тебя туда, куда ты только что направлялась, а именно на местный рынок; тогда ты сможешь сказать теткам, что избежала моих когтей. Но возможно, ты все-таки захочешь остаться со мной?

– Как надолго?

– Глупый вопрос. – Даффид наклонился и поцеловал Мэг в щеку. – Навсегда или настолько, сколько нам отпущено от вечности.

Мэг затрепетала и положила руку ему на грудь, даже не зная, зачем делает это – чтобы удержать его или чтобы почувствовать его живое тепло.

– Но ты же не хочешь жену, – прошептала она. – Ты сам мне это говорил. Ты не хочешь быть отцом, а я, хотя и люблю тебя, не могу быть с мужчиной, который не хочет становиться отцом моих детей…

– Никаких не могу. – Даффид приблизил ее лицо к своему. – Ты в самом деле любишь меня?

– О да! – Она обняла его. – И ты еще спрашиваешь! Вот только как же все твои речи о том, что ты не хочешь детей, а хочешь быть только дядей?

– Понимаешь, недавно я узнал, что это уже не за горами. – Он легонько провел пальцами по ее шее. – Мой брат Кристиан и его жена ждут ребенка. Едва я подумал, что счастлив за них, как тут же обнаружил, что хочу для себя большего. Я все еще могу быть любящим дядей, но ты настолько изменила меня, что теперь я хочу быть отцом твоих детей, и еще хочу дом, полный хорошеньких девочек и озорных мальчиков, похожих на тебя. – Взяв лицо Мэг в ладони, Даффид нежно поцеловал ее в губы. – Больше никаких игр и никаких шуток; ты сейчас же ляжешь и займешься со мной любовью. Здесь нас никто не побеспокоит, и до ночи мы будем в уединении, как в спальне новобрачных. Итак?

До ночи? Но что будет, когда наступит ночь? Мэг снова почувствовала тревогу. Дети и вечность, это, конечно, хорошо, но Даффид ни словом не обмолвился о женитьбе. Что ж, пусть будет так; она возьмет то, что он предложил ей. Что останется у нее, если она скажет «нет», – унылая жизнь, наполненная сожалениями, и ничего кроме. А если она скажет «да»? Впрочем, Мэг не могла поверить, что Даффид когда-нибудь навсегда покинет ее.

Повозка стала мерно покачиваться, колеса медленно покатились по дороге, и это придало Мэг решительности.

– Согласна, – сказала она. – Пожалуйста, Даффид, займись со мной любовью. Правда, я не могу обещать, что буду хороша в этом, по крайней мере не сразу. Но я очень быстро учусь…

Даффид заключил ее в объятия и опустил на постель. Кровать оказалась глубокой и мягкой, его тело – горячим и сильным. Потом он сел, чтобы снять с себя остатки одежды, и Мэг воспользовалась этим, чтобы избавиться от платья.

А потом они целовались, ласкали и наслаждались друг другом. Мэг извивалась в его объятиях, согреваясь от тепла Даффида, в то время как он старался вести себя заботливо, сдержанно и осторожно. Это оказалось почти невозможно, ведь ее тело было таким нежным и податливым, гибким и готовым принять его. Ему потребовалась вся воля, чтобы медленно и постепенно распалять ее страсть. При этом тело Даффида дрожало от нетерпения; только теперь он осознал, каким особенным делает любовь сам акт любви. Это не было похоже ни на что, испытанное им прежде.

Наслаждаясь его ласками, Мэг едва могла поверить, что наконец-то опять оказалась в его объятиях. Тело Даффида было гладким и сильным, податливым и алчным. Его кожа пахла мылом, травами, пряностями и лесной чащей. Она лежала с ним в мягко покачивающейся в такт движению повозки постели, успокоенная биением его сердца, возбужденная его близостью и тем, что он делал с ней.

Постепенно она почувствовала, как ее тело начинает подниматься к неизведанным высотам, ощутив твердое доказательство его желания. Протянув руку, Мэг взяла его в ладонь, не испытывая при этом ни стыда, ни страха. Это тоже был Даффид, и теперь он безраздельно принадлежал ей.

Его пальцы вошли в нее, чтобы проверить ее готовность, и Мэг открыла глаза.

– Даффид, – выдохнула она, – я думала, на этот раз это будет… все до конца. Мы ведь теперь вместе, верно?

Он кивнул.

– Верно. Но сначала позволь мне немного облегчить тебе это. – Он приподнялся, убрал руку и вошел в нее.

Мгновенная жгучая боль заставила Мэг напрячься, но все тут же прошло, и он заполнил ее всю без остатка, приведя ее в удивление и восторг. Когда он начал двигаться внутри ее, Мэг ощутила настоящее блаженство. Она могла только догадываться, какие усилия потребовались Даффиду, чтобы сдерживаться так долго; это выражалось в испарине на его коже, в его учащенном дыхании, в напряжении его тела…

Когда с последним сильным толчком Даффид застонал, достигнув пика, Мэг обняла его еще крепче. Наконец-то она принадлежала ему, и в этом не было никаких сомнений.

Они лежали, обнявшись, слушая, как постепенно успокаивается лихорадочное биение их сердец и словно дожидаясь, кто заговорит первым.

– Все хорошо?

– О да, – сонно пробормотала Мэг.

– Со временем это станет еще лучше. – Даффид осторожно погладил ее по спине. – Очень жаль, что в первый раз не бывает блаженства.

– А мужчины в первый раз испытывают блаженство?

Он усмехнулся.

– Я знал, что ты спросишь это.

– А я не должна была?

– Господи, спрашивай что угодно. Вообще-то мужчины в первый раз испытывают удивление оттого, что все-таки все получилось.

Мэг хихикнула.

– И все-таки мне бы не хотелось снова говорить о моем прошлом.

– Мне, знаешь, тоже, потому что…

– Мэг, сердечко мое, – решительно прервал ее Даффид. – Ты именно такая, какой я хочу тебя видеть, и какой ты мне нужна. А мое прошлое теперь не имеет значения – ты моя первая и единственная любовь.

Мэг лежала в его объятиях, удовлетворенная, почти не замечая, как повозка качается и грохочет по дороге. Сейчас ей было безразлично, куда они едут, как долго останутся вместе и что вообще с ней будет; одно она знала точно: Даффид, ее первая и единственная любовь, рядом с ней, и она для него так же желанна, как и он для нее.

– Пора просыпаться, соня!

Мэг открыла глаза. Внутри повозки было сумрачно, слабого сияния единственной лампы хватало только на пятно света вокруг нее. Она зевнула и потянулась к Даффиду.

– О нет! – Он рассмеялся и отскочил от кровати. – Я только что оделся и тебе советую сделать то же самое, потому что мы уже приехали.

Мэг быстро села и взглянула на Даффида. Он был одет, но уже не в наряд бродяги-цыгана: на нем был облегающий синий сюртук, темные брюки и короткие сапоги. Мэг также заметила край золотистого жилета и строго завязанный галстук на его шее.

Внезапно почувствовав смущение, она потянулась за одеялом, чтобы прикрыть наготу, и Даффид тут же заметил это.

Осторожно сев рядом с ней, он произнес:

– Это все еще я, и тебе нет нужды смущаться. Под всей этой пышностью я тоже голый. Помни об этом, и все получится. А теперь одевайся. Лошадь и повозка вместе с запиской от меня уже доставлены к твоим теткам, а взамен мой заботливый кузен прихватил одежду для тебя. Впереди нас ждет ответственная встреча, но время еще есть, так что можешь не торопиться. Я скоро вернусь. – Он встал и пошел к выходу из повозки, но вдруг обернулся.