Звезда Вавилона - Страница 85

Теперь Кэндис поняла ужасную правду: Есфирь похоронили заживо не из-за текста на табличке; ей отомстил ее персидский господин, от которого она дерзнула сбежать.

— Надеюсь, что вы покинете это место с новой верой, — сказала Милдред.

— Мне о многом надо подумать, — ответила Кэндис. — Столько было разговоров о конце света!

— Не стоит бояться конца света. Откровение Иоанна, наполненное страшными сценами, — всего лишь одно из представлений об апокалипсисе. Есть много больше, из разных верований со всего мира, предсказывающих прекрасный конец света, — обнадеживающе произнесла Милдред. — Вспомни классический греческий. Хотя словом «апокалипсис» со временем стали называть смерть и разрушение, его оригинальное определение не более чем «раскрытие», открытие знаний. И апокалипсис в моем видении — это познание красоты Бога и Его наполненной светом вселенной. — Милдред указала на коробку. — Там есть еще одна вещь. Для тебя, моя дорогая. В храме Амона в Гелиополисе хранилась древняя хронология правителей Египта. В 310 году до нашей эры принцесса Артемидия перевезла ее в Великую библиотеку. Мне известно о твоих исследованиях, касающихся Нефертити, Кэндис, и поэтому я не имею права скрывать это от тебя.

Будучи немного сбитой с толку, Кэндис заглянула в коробку. Ее глаза широко раскрылись от удивления.

— Это не подделка, — сообщила Милдред. — Сертификаты подлинности лежат там же, вместе с хронологией истории предмета, перешедшего через поколения от Восемнадцатой династии к Птолемеям.

Утренняя заря осветила отлитую из золота ненастоящую бороду — царский символ, который носили фараоны Египта. Кэндис смогла прочесть имя, написанное завитками иероглифов: Нефертити.

Она обняла Милдред, не в силах выразить благодарность словами.

Гленн, пошатываясь, поднялся на ноги, события прошедшей ночи еще напоминали о себе.

— Все, можем ехать?

Кэндис посмотрела на него сияющими глазами.

— Да.

Он протянул руку и подумал о странном и чудесном будущем, полном вопросов и загадок, открывшемся перед ними, о Свечении и воссоединении, человечестве, объединенном любовью, и о том, что одно он знал точно: его никогда не перестанет удивлять этот соблазнительный, медовый голос.

— Тогда домой, — сказал он.

И когда она взяла его за руку, они почувствовали, как вокруг них закружил легкий бриз. Они решили, что ветер принесло с моря, но то были души, распевавшие песню счастья и радости, собравшиеся вместе, чтобы отблагодарить их и пожелать им всего наилучшего: Филос и Артемидия, рыцарь Аларик, монах Кристоф и Кунегонда, Мишель Нотрдам, Фредерик Кейс и Эмма, Джереми Лэмб, Джон и Ленора Мастерс, и Дэвид Армстронг, отец Кэндис.

И они шептали: «Мы встретимся в Свечении».