Звезда Севера (СИ) - Страница 60

Казалось, минула целая вечность с тех пор, как она была здесь. Теперь спальня выглядела чужой и незнакомой. Эви провела пальцами по спинке стула и поверхности столика. Мебель была другая. Дерево более темное, а зеркало с рамой поменьше. Перед ним стояли ее шкатулки с украшениями, забытый гребень, в ручке которого теперь зияла трещина, и пузырьки с духами и маслами — некоторых не хватало.

Она осмотрелась. Кровать и кушетка были те же, но кто-то заменил занавески, а на стене висела другая картина. Отведя взгляд от постели, Эви устало опустилась на кушетку возле окна и представила, как Эрон крушит все в этой комнате. Наверняка он думал, что она его предала. Воткнула кинжал ему в спину и оставила умирать под дождем. Он считал ее лгуньей. Эта мысль причиняла боль.

Но она ведь и собиралась лгать. Ради мира и ради сестры. В конце концов, что это изменит? Еще одно грязное пятно в ее душе. Все равно ничего уже не исправишь и не вернешь.

Эви просидела так, возможно, целую вечность, не снимая плаща, но услышала его твердые шаги за дверью еще до того, как он вошел, и встала, расправив плечи.

Эрон долго смотрел на нее — бледный и осунувшийся — прежде, чем спросил:

— Это правда?

— Что именно? — уточнила она не своим голосом.

— Что король Интар застал тебя в одной постели с Илиасом.

Слова били больнее, чем она думала. Эви представила, как будет объяснять, что фактически Илиас пытался убить ее в этой самой постели, когда вошел его отец, а не воспользоваться. Что в другие разы у него ничего не получалось. И что она всегда была против. Но что это даст, кроме как заставит ее унижаться и оправдываться? Поэтому она лишь опустила глаза и ответила тихо:

— Да.

Какое-то время он молчал, и Эви не осмеливалась поднять взгляд, сгорая от неприязни к самой себе. За боль, которую причинила, будто в отместку за каждый прожитый день в плену.

— Почему? — в этом вопросе было столько ярости, что она не решилась отвечать.

Он шагнул к ней, и Эви отступила к окну, обхватив себя за плечи. Эрон замер.

— Ты что, боишься меня?

— Нет, — шепнула она.

— Лгунья.

Она не лгала, ей не было страшно. Но мысль, что Эрон прикоснется к ней в таком состоянии, была невыносима. Не тогда, когда ее тело еще помнило липкие ненавистные прикосновения Илиаса.

— Можешь не бояться, я не собираюсь дотрагиваться до тебя.

Она закусила губу и закрыла глаза, чувствуя одновременно облегчение и… разочарование. А чего она ожидала? Что он примет ее с распростертыми объятиями?

— Так ответь же мне, почему? Почему каждый раз, когда я пытаюсь доверять тебе, ты обманываешь мое доверие?

— Это не так.

— Не так? Ты пришла в мою постель, а затем попыталась сбежать, даже зная, что носишь нашего ребенка. Разве нет?

Жестокая правда, впервые брошенная в лицо, обожгла, как ядовитая медуза. Глаза наполнились непрошенными слезами, но Эви молчала. Она не станет оправдываться. Ни за что.

— А когда я снова доверился тебе, — продолжил он, — ты сказала, что любишь меня, а потом вонзила нож мне в спину. Или нет?

Эви стиснула кулаки под накидкой, дрожа всем телом, но продолжила молчать. Тепло в груди сменилось жжением.

— Видимо, тебе нечем возразить, — устало произнес Эрон. — Что ж… Я пришел сказать, что вскоре тебя ждет суд. До этого момента ты не покинешь этих комнат.

Не дождавшись ответа, он развернулся, чтобы уйти, когда она раздельно произнесла:

— Я. Отказываюсь.

— Если ты хочешь отказаться от суда, — вздохнув, начал Эрон, — то…

— Я отказываюсь быть твоей маэле, Эрон!

Он словно окаменел, стоя к ней вполоборота. Пальцы застыли на дверной ручке.

— Ты просил, чтобы я доверяла тебе, но ты лгал мне. Теперь я знаю, что церемония не была завершена, а значит, я тебе не принадлежу, — ее голос дрожал от гнева. Чувства, что наконец обрели словесную форму, теперь прорвались наружу. — Ты давал клятву защищать меня, но ты не защитил. Ты обещал, что не позволишь никому причинять мне боль, но ты позволил. Ты говорил, что доверяешь мне, но ты… не веришь! — Она перевела дыхание и продолжила: — Ты не пришел за мной, когда я нуждалась в тебе. Ты недостоин быть моим маэлем. Поэтому я. Отказываюсь. Быть. Твоей! Маэле!

На последнем слове дверь за ним захлопнулась с такой силой, что грохот звенел в ушах еще несколько секунд. Обессилев, Эви опустилась на кушетку.

За окнами наконец заморосил дождь.

Глава 34

Король Интар разминулся с жрицами на полдня. Еще утром он выехал из Белого замка, намереваясь сделать крюк, посетив эфрийскую гавань и проверив свои корабли, а вечером к главным воротам уже приближалась процессия Дочерей.

Народ трепетал при виде вышивок со знаком верховных жриц на плащах некоторых из них — Старшие Дочери путешествовали только ради высшего Совета или если дело было чрезвычайно важным. Но Эрон, стоя на замковой стене, не испытывал трепета. С того момента, как Эви от него отказалась, он не испытывал вообще ничего.

Небо наконец пролилось мягким и неожиданно теплым для времени года дождем, и жители Эфрии радовались, приняв это за хороший знак. Звезда Севера вернулась, значит, боги снова им благоволят. Эрон считал, что никакой благости в этих небесных слезах нет, как и ничего божественного. Это был просто дождь.

Встреча состоялась в королевском кабинете — Дочери не любили излишний официоз. Поздоровавшись, Эрон не стал размениваться любезностями, предоставив это дело отцу, однако жрицы тоже не собирались терять время.

— Где она? — спросила старшая из них, испытывающе глядя на него. — Надеюсь, вы не натворили очередных глупостей, юноша?

— Юноша? — переспросил он с усмешкой.

— Ах да, ваше высочество. — Она фыркнула. — Итак, я жду.

— Не слишком ли поздно вы спохватились? — Эрон тоже не стал скрывать пренебрежения в голосе. — Когда нужна была ваша помощь, вы молчали, предпочитая сначала отсиживаться за стенами храмов, а потом принимать решения в своем Совете, не поставив меня в известность. Теперь же, когда ситуация разрешилась, вы прибыли на все готовое и требуете ответа? Может, будет справедливо, если я помолчу недельку-другую, а затем поговорю со своими советниками, и разве что тогда…

Женщина сузила глаза и поджала тонкие обветренные губы.

— Я дважды проехала через три королевства не для того, чтобы выслушивать недовольство и пререкаться с вами, ваше высочество, — процедила она. — Вы и так с самого начала натворили столько дел, что не будь на то воля Матери… — Она замолчала, расправила плечи и выдохнула, совладав с эмоциями.

Ее речь не произвела на него впечатления, но, увидев неподдельную тревогу в глазах стоящей позади знакомой жрицы, Эрон решил не усугублять конфликт. Эту женщину звали Нэн, и он до сих пор помнил веселый ужас Фрэйла, когда тот узнал, что Эви позволяет себе звать одну из Дочерей по имени. А теперь ради нее здесь их полдюжины, включая двух верховных — эфрийскую и инийскую. И они хотят знать, не сделал ли он с ней чего-нибудь ужасного. Как вышло, что в очередной раз несмотря на ее предательство все переживают о ней?

— Так вы собираетесь отвечать на мой вопрос или мне ходить по замку и выкрикивать ее имя до тех пор, пока не дозовусь?

«Было бы забавно», — подумал Эрон, но, поймав предупреждающий взгляд отца, сдержал ехидную реплику.

— С ней все в порядке, — ответил вместо него Элмар. — Со вчерашнего дня она заперта в своих покоях, где ждет завтрашнего суда.

— Суда, значит, — протянула верховная жрица Эфрии.

— Именно. Королевского, разумеется.

— Никакого королевского суда не будет! — отрезала Старшая Дочь.

Король Элмар кашлянул. Бумаги на его столе зашелестели от легкого ветерка. Опасный признак.

— Вы пытаетесь оспорить мою волю и власть моего сына над его маэле и пойти против королевской семьи? — холодно уточнил он.

— Ну, во-первых, она не в полной мере его маэле, — спокойно ответила жрица. — Насколько я знаю, ритуал не был завершен и засвидетельствован Высшими Родителями.