Звезда Севера (СИ) - Страница 59

— Расскажи, как вышло, что маэле моего сына оказалась у тебя, — попросил Элмар.

— Меня не было в родовом замке, когда она там оказалась. Но когда я вернулся, то застал ее в спальне под Илиасом, — с откровенным злорадством сообщил король Инии.

Мир померк. Тяжелый стол, скрежеща ножками по мозаичному полу, пролетел до двойных дверей, освобождая пространство между ними. Интар успел вскочить с перекошенным лицом. Эрон ударил.

Не потоком. Кулаком.

Король Инии повалился в кресло, крякнув от боли, глаза расширились от удивления. Его помощник рванулся вперед, но щупальце сгустившейся материи захлеснулось вокруг его груди, приподняло его в воздух и швырнуло в угол. Схватив короля за воротник, Эрон снова занес кулак.

— Остановись! — закричал отец.

Рука подрагивала от напряжения, зависнув перед ударом. Зрение подернулось красноватой дымкой.

— Эрон, — устало выдохнул Элмар. — Довольно. Нам не нужна еще одна война.

— Согласен, — хрипло сказал Интар, вытер кровь с подбородка шелковым рукавом и сел ровнее. — И ради этого я отрекся от собственного сына.

Эрон выпустил ткань его воротника из пальцев и отступил.

— Хороший был удар, — проворчал король Инии. — Рад, что ты все еще готов драться за то, что считаешь важным.

Он посмотрел на своего помощника, который уже поднимался с пола с мрачным лицом, держа под мышкой небольшой сундук. Интар дал ему знак, и тот подошел.

— Верни-ка стол на место, сынок, — попросил отец.

Эрон подчинился. На этот раз, когда его гнев уже нашел выход, пришлось приложить чуть больше усилий.

— Девушка пошла с моим сыном по доброй воле, — сказал Интар, когда все заняли места, и, предупреждающе подняв палец, поспешил продолжить. — На ней не было ни клейма, ни рабских отметин, и она не эфрийка по рождению, поэтому он решил, что имеет право взять ее.

Эрон сжал кулак под столом. Костяшки все еще ныли. Ох, бездна. Он не думал, что так выйдет. Произнеся клятвы, они должны были закрепить свою связь водой, смешав ее с кровью в церемониальной чаше, и огнем — заклеймив Эви знаком тени. Но она потеряла сознание, и вторая часть церемонии не завершилась. Он говорил себе, что сделает это как-нибудь потом, подготовит ее, объяснит… Но каждый раз глядя на ее бледную нежнейшую кожу, сквозь которую просвечивали голубоватые венки, на крохотную родинку на ее груди, понимал, что нет — он никогда не сможет. Не сможет изуродовать и поставить печать, будто она вещь.

— Все прекрасно знают, что она моя, — сказал он. — Твой сын не имел права даже прикасаться к ней!

— Илиас всегда был падок на женщин, да и мало кто смог бы устоять перед чарами этой необычайной птицы, не так ли? — Король снисходительно хмыкнул. — Конечно, знай я о его планах и не будь так отвлечен воссоединением с единственной дочерью в имении жены, я бы вразумил его, но даю слово истинного сына, как только я увидел, что он прячет ее в одной из комнат, то сразу же прервал эту связь.

Он произнес слово «связь» так, что Эрону захотелось снова ему врезать. На этот раз он сдержался.

— Мы с твоим отцом солидарны в том, что нашим народам не нужна еще одна война. Иния не самое богатое из пяти королевств, но, чтобы сохранить мир, я готов заплатить хорошую компенсацию за каждого из погибших. Золотом, лошадьми и рабами, скажем, на пять лет.

По щелчку его пальцев на стол рядом с сундуком лег список, выуженный из-за пазухи помощника, и договор. Кровь зашумела в ушах Эрона. Эти люди были его соратниками, друзьями. А ему предлагали за них золото. Он встал.

— Прежде чем ты снова совершишь необдуманный поступок, я хочу, чтобы ты знал, что я отрекся от своего сына и изгнал его в темные земли без гроша в кармане, — сказал Интар, сложив руки на животе. — И еще я привез тебе его извинения.

Помощник снял замок и открыл сундук. Посеревшая, в капельках подтаявшего льда рука с изумрудным перстнем Илиаса, лежала на темных камнях.

Элмар кашлянул, нарушая воцарившуюся тишину, и тяжело вздохнул. Крышка сундука опустилась на место.

— Где гарантия, что это его рука? — спросил Эрон.

— Тебе мало моего слова? Если так, спроси у своей чужеземки, я сделал это на ее глазах!

— Это ничего не меняет. Твое отродье заслуживает смерти. И куда бы ты его не сослал или не спрятал, поверь, я найду его и убью.

— И развяжешь войну ради рабыни?

— На ней нет клейма и рабских меток, — вернул Эрон.

— Но она и не эфрийка! — возмутился Интар. — И не твоя жена!

— А он теперь не твой сын и не принц, раз был изгнан и лишен руки, которой мог бы править! И даже не иниец!

Гость засопел и рванул воротник, побагровев от злости.

— Да кто ты такой…

— Я тот, кто слишком долго шел у вас на поводу, терпел вашу жадность и наслушался угроз. — Эрон навис над столом. — Но если ты еще раз будешь угрожать мне войной, клянусь кровью Первородных, я камня на камне не оставлю от твоей обители. Потому что могу.

С минуту инийский король молчал, выдерживая его взгляд, затем выдохнул.

— Подпишите договор, и, даю слово перед Высшими Родителями, мы забудем об этой теме, пока я жив.

Эрон посмотрел на отца. Тот кивнул.

— Только там есть еще одно условие, — предупредил Интар.

Ну, конечно. Это же инийцы. У них всегда было еще какое-нибудь условие.

Король Элмар тяжело вздохнул и побарабанил пальцами по столу.

— Что за условие?

— Твой сын женится на моей дочери.

***

Эви уже подходила к части северного крыла, где находились покои, которые она еще недавно считала своими, когда позади раздался крик.

— Госпожа!

Она обернулась, и сопровождающие их стражники расступились, повинуясь молчаливому приказу Дэина. Вдалеке по переходу неслась женская фигура в развевающемся платье цвета бронзы.

— Госпожа! — выдохнула она, подбежав. — Это вы!

Не успела Эви отступить, как бывшая рабыня крепко обняла ее и заговорила:

— Вы вернулись. Я так рада, что вы живы! Я не верила, что это вы.

Дэин кашлянул. Подруга отступила и вытерла мокрые от слез глаза.

— Простите, — прошептала она. — Простите меня. Надеюсь, моя непочтительность не обидела вас.

Эви смогла лишь покачать головой, что двигалась как деревянная. Оцепенение от неожиданных объятий покидало ее медленно — кивок, сдавленный вдох, разжимающиеся кулаки. Сердце затрепыхалось в груди, и спазм, стискивающий горло, исчез. Она покачнулась.

— Вам плохо? Что с вами, госпожа?

Линэль протянула к ней руку, но на этот раз Эви отстранилась и попятилась.

— Со мной все в порядке, — пробормотала она и повернулась к советнику. — Я бы хотела уйти, — это прозвучало холодно и равнодушно.

Рука подруги опустилась, щеки вспыхнули.

— Прошу извинить нас, леди Инэль, но у меня приказ его высочества сопроводить госпожу Эвелин в ее покои немедленно.

Эви развернулась, даже не поздоровавшись с подошедшим лордом Фрэйлом, и поспешила уйти. Ей не вынести сочувствия. Не вынести вопросов.

Она почти бежала, но Дэин нагнал ее в несколько шагов и пошел рядом, заложив руки за спину. Когда они миновали коридор, разделяющий комнаты для приемов ее и принца, и остановились у двойных дверей, Эви уже взяла себя в руки.

— Вы ведь не натворите глупостей, если я оставлю вас одну? — тихо спросил Дэин, в его голосе сквозила печаль.

— Я никуда не сбегу.

— И…

— И не попытаюсь покончить с собой.

Советник тяжело вздохнул и покачал головой.

— Все наладится, дитя мое, — сказал он. — Главное, что вы вернулись, значит, скоро все наладится.

Войдя в смежную комнату, Эви прижалась спиной к дверям, слушая, как удаляются шаги советника. Наконец-то впервые за долгое время она осталась одна. В комнате было мрачно и тихо. За высокими окнами, прижимаясь к стеклам, висел густой серый туман, поэтому не было видно террасы и сада.

Повинуясь порыву, Эви подошла к спальне Эрона и взялась за ручку, но внезапно опомнилась. Она больше не имела права входить туда, ведь так? С губ сорвался горький смешок. Пальцы соскользнули с дверной ручки, и Эви направилась в свою комнату.