Звезда Ашаросса или Непокорная для дракона (СИ) - Страница 8

– Говорят, твари не поддаются ментальной магии, а стихийников у нас мало, – ответила я.

– Тем обидней, что ты уезжаешь, ведь насколько я знаю, ты стихийный маг.

– Да, – я кивнула, – но ментальная сила мне подвластна тоже.

– Я это понял, – Инетр совсем не стесняясь, того что пытался залезть ко мне в мозги, довольно улыбнулся, блестя белыми зубами. – Надеюсь, ты будешь счастлива сестра, – сказал он.

Я спрятала свои руки за спину, а Инетр хмыкнув повернулся в сторону дома, насвистывая что-то себе под нос. Проходя рядом с девушками, он клацнул зубами, отчего они обе подпрыгнули и вскрикнули, вызвав довольный смешок у этого шакала.

– Госпожа, – Терий встал рядом, – я не смог защитить вас.

– Иногда Терий лучше не лезть на рожон, – сказала я, – напади ты на него, он имел бы право тебя убить и даже мое заступничество не помогло бы. Он уже не изгой его приняли назад в род.

– Простите ара Илиана, – Терий склонил голову.

– Не будем думать о плохом Терий. Девушки, – я обратилась к служанкам, – идем собираться в дорогу, я уже сама хочу быстрее отсюда уехать.

Наши вещи были уже готовы к отправке. Дочери благородного аронта не пристало ехать с одним сундуком приданного, их должно быть столько, чтобы было не стыдно выгружать это в доме мужа. Караван пойдет большой, и я там буду не одна. К драконам отправляют небольшую торговую миссию. Надо же понять, чем выгодно торговать с драконами и что можно покупать за небольшие деньги.

Много груженых кибиток были забиты только моими вещами и это еще было не все. Нужно было собрать то, что мне пригодится в дороге, и уложить те вещи, которыми я пользовалась до последнего дня. Завтра после торжественного завтрака отец проводит меня за порог.

У чарогов нет специальных брачных ритуалов, все просто, кровь и магия, тогда как у драконов, насколько я знаю есть какие–то обычаи. Взять хотя бы платье, которое мне прислали. Оно тяжелое белое, вышитое камнями.

В оазисах чарогов тепло, всегда. Тут носят легкие платья, туники с тонкими штанишками, наподобие бриджей, мягкие тапочки. А вот у драконов говорят в долинах есть смена времен года. Чарогам это кажется дикостью, зачем нужна ледяная вода, как они называют снег.

Так вот, свадебное платье было тёплым, даже белая опушка имелась на горловине и на широких рукавах. К нему шли сапожки и белоснежный плащ. Набор драгоценностей тоже был приложен, венец из крупных жемчужин, тяжелые серьги из жемчужин поменьше. Красиво, но такое в оазисах не оденешь, будет жарко. Надеюсь, в их долинах зима непостоянна, снег я люблю в меру.

Страшно ли мне было уезжать? Очень страшно. Я тут привыкла за эти два месяца, срослась с покоями, роскошью, служанками. Мне даже, кажется, что я стала такой же спокойной, как Илиана, хотя на Земле всегда была шумной, веселой и непоседливой.

Было страшно, но в то же время волнительно, ведь я в другом мире, волшебном, непознанном. О будущем муже я даже не задумывалась. Как не задумывалась, о том, как живут жены у драконов.

Привыкла к свободе у чарогов и даже в голову не приходило, что у драконов, может быть все по другому. Муж представлялся мне каким–то эфемерным существом, который всегда будет где–то там далеко. Я не собиралась больше влюбляться, а собиралась договориться с будущим супругом о спокойной раздельной жизни. Даже выкуплю свою свободу, если он согласится. Золота и драгоценностей отец мне выдал немало. Не думаю, что дракон горит желанием жить с изуродованной женой. Даже чароги, свободных нравов и терпимы к чужим недостаткам, и то бывало, исподтишка обзывали проклятой или уродиной. А мне смешно, я была старухой, которая ходила под себя и не могла держать в руке ложку и мне плевать, как я выгляжу, главное могу сама себя обслужить.

Все же Илиане повезло родиться в богатом роде, мне повезло. Отец, кроме золота, давал мне приличное приданное, которым можно обставить немаленький дом. Мебель правда больше подходит для оазисов, но мне она нравится, легкая, удобная, быстро собирается.

– Ара Илиана, аронт зовет вас к себе в кабинет, – пришел служка отца и склонился в поклоне.

Я положила собранные бумаги с рисунками в заготовленный судочек и вздохнула, что еще придумал Нимесил.

Служка торопливо показывал мне дорогу, так как в крыле отца я бывала редко, а Илиана никогда не была в кабинете отца.

За мной с двух сторон шли мои кровники, как мои телохранители они могут заходить всюду, некоторые называют кровников «тенями».

Отец в кабинете был один. Сидел за письменным столом, заваленным бумагами и свитками, хмурился.

– Отец, – я присела в поклоне, – ты звал меня?

– Выйдите, – коротко сказал он близнецам и когда за ними закрылась дверь, посмотрел испытывающим взглядом, словно решал стоит ли это делать. – Твоя мать была бедна, – сказал он, – но когда–то, еще будучи молодым я пообещал жениться на ней своему отцу, и желание его я выполнил. Сейчас я хочу отдать тебе ее приданное.

Отец потянулся вниз и поднял с пола небольшой короб, сундучок, старый, обтертый с небольшим замочком.

– Я никогда не открывал его, – сказал отец, – на нем стоит защита рода твоей матери поэтому я его просто хранил все эти годы. Могу предположить, что там документы рода твоей матери, давно погасшего рода, ты, его последняя капля.

Отец замолчал и посмотрел на сундучок. В его взгляде я видела алчность, желание оставить себе, но это желание мгновенно прошло, отец решительно поднялся и поднес мне его, передавая в руки.

– Ты мой ребенок Илиана, и я желаю тебе счастья, но знай, что здесь в оазисе Немисил ты всегда найдешь и кров, и еду. – Отец выдохнул, словно сбросил с плеч тяжелый груз и пошел назад к столу, – встретимся завтра на прощальном завтраке.

Я поклонилась и открыла дверь плечом.

За дверью сундучок у меня сразу забрал Терий и мы молча пошли в наше крыло дворца.

Если честно, мне было интересно, что там в сундучке, но я решила, что времени перебирать старые артефакта погасшего рода нет.

Путешествие по пустыне — это непростое дело, нужно все проконтролировать. И чтобы еда была нужного качества, и замораживающие заклинания нормально держали холод, и лошади нужны самые лучшие, могли ведь и кляч подсунуть. И погонщики нужны ответственные, и договора с ними нужно заключать магические, чтобы при первой опасности они не сбежали и не бросили добро. Хорошо, что Илиану обучали вести хозяйство, бывшая я, с этим точно не справилась, а вот с памятью предшественницы было намного проще. В общем, спать я легла поздно и утром проснулась невыспавшаяся и злая. Боль в ране выматывала меня даже ночью.

После утреннего моциона, девушки меня одевали для торжественного прощания с семьей, в этой же одежде я выйду из оазиса.

Из–за того, что моя рана сжигает все органическое, а без капюшона или накидки выжить в пустыне будет нереально, для меня создали специальный бурнус. Стихийники могут многое, и эта накидка была настоящим произведением искусств. Драгоценные камни расплавляли при высокой температуре, а потом литка вытягивалась в тонкую нить, из нее был выткан бурнус. Плотный, легкий и пропитанный магией, которая контролирует температуру тела. Он получился светлого жемчужного цвета и переливался на солнце. Вся остальная одежда простая. Слишком дорогим оказался даже один бурнус, но зато я теперь спокойно прикрывала лицо и не боялась, что ткань вспыхнет.

Завтрак, прощальные речи родственников, которые я почти не слушала, думая о своем, все прошло на удивление быстро и через полтора часа, я садилась на лошадь готовая выезжать из оазиса. Высоко на балюстраде стояла толпа провожающих, но я не смотрела на них. Эти люди не стали мне близкими за эти месяцы, я не чувствовала с ними родства.

Я ждала только Лайзу, все надеялась, что она меня простит и выйдет провожать, но время шло, а она все не шла. Наверно, воет сейчас в подушку, но я была тверда в своём решении ее оставить. Лайза опять была беременной и когда только успела и хорошо, что Нинья мне об этом сказала, когда я уже решила взять бывшую кормилицу Илианы с собой. И ее слезы на меня уже не действовали. Если я считала, что она сама не справится с жарой в пустыне, с ребёнком тем более опасно. Она меня расстроила, редко когда встретишь женщину, лишенную материнского инстинкта, даже ее привязанность ко мне теперь выглядела напускной.