Зверюшки - Страница 15

Он положил на стол сверток и развернул его. Там были пирожки с румяной корочкой, распространяющие невероятно аппетитный запах. Н. был готов сжевать одну лишь промасленную бумагу, в которую они были завернуты. Затем Ирсон достал из стола бутылку водки, стакан, выпил, закусил пирожком, и доверительно произнес, обращаясь к Н.:

- Ну как, ничего больше не вспомнил? Что ж ты так? Давай, по быстрому выкладывай все, выпьем с тобой, и отправишься к своей девке. Не валяй дурака.

При упоминании о "девке" Н. дернулся, как будто его током ударило. Он ничего не знал об Алине и имел все основания подозревать, что она тоже находится где-то в этом учреждении. Он прикусил губу и исподлобья взглянул на пьяного следователя. Вот бы сейчас схватить бутылку да врезать по этой наглой роже, тем более, что тот сильно под градусом, и реакция у него должна быть замедленной. Но что потом? Не стало бы только хуже? Ведь он даже не сумел толком выяснить, чего эти люди от него добиваются.

Затем снова появился Акрор. Н. удивился, почему тот до сих пор не устроил своему подчиненному разнос за пьянство на работе, но полковник как будто вовсе не замечал бутылку. Точно так же он не обращал никакого внимания на Н., как будто того вовсе не существовало. Сначала он долго звонил кому-то по телефону и что-то бормотал в трубку. Затем стал рассказывать похабные анекдоты, ни к кому конкретно не обращаясь. Н. вспомнил, как полковник, мягко говоря, приставал к Алине, и чтобы удержать себя в руках, вцепился руками в края стула и сжал зубы. Потом Акрор внезапно поднялся, сказал: "Ну ладно. Я пошел", - и удалился. Ирсон остался. Дело, судя по всему, шло к ужину, но похоже, что Н. никто не собирался кормить. Затем ушел и второй следователь, а его место вновь занял охранник с автоматом. Кроме голода, Н. чувствовал ещё и желание спать. В камере прошлой ночью ему снова не удалось выспаться. Жесткий стул был не самым подходящим местом для сна, но Н. все же опустил голову на грудь и закрыл глаза.

- Не спать! - тут же рявкнул над ухом охранник.

- Почему? - удивился Н. - Какое вам дело?

- Не положено! - получил он категорический ответ. - Правила пребывания в изоляторе читал?

- Читал вроде... - сказал Н., вспомнив бумаги, которые приносил ему смотритель.

- Плохо читал. Вот, - охранник отошел к стене, снял с неё застекленный текст в красивой рамочке и ногтем указал один из пунктов: "Запрещается спать в кабинете следователя".

- В таком случае отведите меня в камеру, - предложил Н.

- Таких приказаний не имею. Да вы успокойтесь, придет полковник и разберется.

- Так вероятно, он придет утром, - возразил Н. - Что ж мне, ждать до тех пор?

- Это меня не касается, - отрезал охранник и замолчал.

- Да что это такое?! - возмутился Н. - Есть не дают, спать не дают! Помирать остается - и то, небось, не дадите!

За всю ночь ему так и не удалось сомкнуть глаз. Едва его веки слипались, над ухом раздавалось "Не спать!", и он вновь выныривал в реальность. Он плавал в тумане полусна, мягком и обволакивающем, как вата, и через его мозг одна за другой прокатывались тяжелые волны, перемалывая его, как в мясорубке, и вылепливая заново. Время тянулось нестерпимо медленно. В какой-то момент Н. обнаружил, что снова слышит первые аккорды той странной песни с пластинки Свена. Несмотря на назойливо повторяющиеся звуки, Н. был рад им - казалось, что музыка каким-то образом тоже противостоит тому миру, в котором он оказался, помогая и ему выстоять.

Утро не принесло облегчения. Ему, правда, дали немного еды, но она не утолила чувство голода, а лишь разожгла его. К тому же это была соленая селедка, после которой мучительно хотелось пить - а пить как раз не давали.

Через некоторое время явились Акрор с Ирсоном. К этому времени с Н. творилось что-то странное: перед глазами у него все дрожало и колебалось, как марево над асфальтом в жаркий день, а уши как будто набили ватой, отчего все голоса слышались глухо и неотчетливо. Поэтому ему казалось, что он сидит под водой, а следователи не ходят, а плавают, медленными движениями отталкиваясь от дна, и изо ртов у них вырываются не слова, а какое-то неразборчивое бульканье. Похоже, что Н. совершенно не привлекал их внимания, как будто они просто не замечали его существования. Сперва Н. казалось, что им просто нечем заняться, и они слоняются по кабинету, как люди, которым надо как-то убить время: перекладывают бумаги на столе, рассказывают анекдоты, звонят кому-то по телефону. За ночь у Н. выработалось что-то вроде условного рефлекса, и он даже не пытался закрывать веки, зная, что за этим следует непременный окрик, но сейчас, видя, что на никто особенно не обращает внимания, он рискнул закрыть глаза. Он успел провалиться в бездонный колодец сна, но уже через мгновение вновь был разбужен тем, что его встряхнули за плечи. Что самое странное, он не уловил в поведении Акрора ни следа злобы или раздражения, как будто полковник считал происходящее само собой разумеющимся и просто выполнял какую-то не слишком обременительную обязанность.

- А ну-ка, встань, - приказал он затем, и Н. поднялся на затекшие, ставшие ватными ноги. - Сядь вон туда, - и Акрор указал на ряд стульев у стены. Н. пересел с облегчением - эти сиденья были немного помягче, а просидеть сутки на жестком стуле - невелико удовольствие.

Ему все так же хотелось спать, но мысли немного прочистились. Н. увидел, как дверь кабинета открылась, и в него вошел ещё один человек, сопровождаемый конвоиром - такой же заключенный, судя по его изодранной одежде, ботинкам без шнурков и грязному лицу, заросшему щетиной. Но разглядев его лицо, Н. окончательно перестал что-либо понимать - или у него уже крыша поехала? Потому что это был Рокборк - тот самый преподаватель из института, уехавший в Столицу накануне того дня, когда арестовали Н. Как он здесь оказался? Или все-таки не Рокборк?

- Накладная! - рявкнул Акрор. Конвоир протянул ему лист бумаги, похожий на разграфленный и заполненный бланк. Полковник размашисто расписался на листе, вернул конвоиру, и тот ушел, захлопнув дверь.

Затем, заглянув в какие-то бумаги, Акрор развеял все сомнения Н., спросив у новоприбывшего:

- Итак, вы - Анатолий Рокборк? - и дальше перечислил его возраст, место рождения и адрес.

- Да, это я, - поспешно сказал бывший преподаватель и закивал.

- В чем вас обвиняют? - спросил Акрор.

Рокборк затарахтел:

- Во враждебной клевете на Великую Редакцию, заговоре против Ответственных Товарищей, покушении на моральное состояние сограждан и распространении Зверюшек.

- Надо же, выучил, - с усмешкой произнес Акрор, закуривая сигарету. Значит, так, - продолжал он суровым тоном. - В деле имеются ваши признания. Но их недостаточно. Вы обязаны назвать всех своих сообщников.

- Я назвал, - поспешно сказал Рокборк.

- Вы что, издеваетесь над следствием? - спросил Акрор, поднявшись со стула, упираясь руками в столешницу и нависая над подследственным. Думаете, сказали три выдуманных имени, и отделались. Тех, кого вы назвали, не существует в природе!

- Нет, нет, что вы, - залепетал Рокборк. - Они... они...

Но больше он ничего не успел произнести: подошедший сбоку Ирсон сильным ударом сшиб его на пол, и они с Акрором принялись избивать Рокборка ногами. Бедняга Рокборк сначала пытался протестовать и оправдываться, но скоро из него вылетали уже только полузадушенные вопли, обрывающиеся с каждым новым ударом. Н. крепко вцепился руками в стул. Его трясло. При каждом ударе он сжимался, как будто били его самого, и рот заполняла едкая горечь. Но внезапно избиение прекратилось - Ирсон очень метко попал носком ботинка в глаз Рокборку, выбив его. Н. смотрел, не в силах отвести глаз, как мягкий, влажный и дрожащий, покрытый кровавыми прожилками шарик подкатывается к его ногам, а затем организм не выдержал, его затрясло, и изо рта хлынул поток мутной зеленой слизи.

Ирсон мгновенно забыл об искалеченном Рокборке, неподвижно замершем на полу, и кинулся к Н., явно намереваясь отбить о него руку. Но в последний момент будто спохватился, отскочил к столу, и занесенный кулак обрушился на столешницу. От сваленных на столе бумаг вверх поднялось облачко пыли. В столе что-то зазвенело. Следователь, остыв, с озабоченным видом открыл ящик стола и извлек из него бутылку водки.