Зверское убийство (СИ) - Страница 1

Мосье Лагранж повесил на ёлочку оранжевый шарик, отступил и оглядел композицию. Решил, что получается великолепно: немного вычурно, но только чуть-чуть. В коробке с украшениями оставались ещё два цветных шарика. Заглавный - коричневый с молочными разводами - шар лежал отдельно, на блюдце. Действие происходило в меленькой шоколадной мастерской на окраине N-ска. До Нового года оставалось всего несколько дней и мосье Лагранж (урождённый француз) решил устроить небольшой... декорасьон. Прозвенел колокольчик, и в мастерской появился мужчина в клетчатом пальто, английской кепке и высоких ботинках из валяной овечьей шерсти. - Синьор Ватсон! - обрадовался Лагранж. - Мистер Ватсон! - со значением поправил вошедший и поднял вверх указательный палец. - С вашего позволения. Оба мужчины добродушно рассмеялись, и по всему было видно, что это старые знакомцы и шутка не раз произносилась между ними. Мистер Ватсон (в быту Вацин Марк Давыдович) появлялся время от времени в "Шоколадной мастерской" ибо питал слабость к сладкому, но не ко всякому, а высококачественному и щедро сдобренному какао бобами. Вот и сегодня он зашел, чтобы купить полфунта "Оригинального" и столько же "Марсельского" шоколаду. - Как собираетесь праздновать, мистер Ватсон? - спросил Лагранж, имея в виду новогоднюю ночь. - Заварю чаю... - Марк Давыдович задумался. - Английского? - Само собой, - кивнул Вацин. - Послушаю речь президента, а потом... потом... - Это может показаться странным и даже удивительным, но именно в этот момент (впервые за шестьдесят с лишним лет), Вацин задумался, как скучно он отмечает Новый год. Скучно и... бездарно! От этой мысли немедленно разлилась желчь, и старик зло подумал: "Чего он, морда, лезет не в свои дела?" - Потом отведаю вашего шоколаду... - захотелось кольнуть французика: - Если он окажется достойного качества. Уши Лагранжа расцвели: - Я бы попросить... - он волнения он начал коверкать слова. - Моя качество есть моя лицо! И я не позволять!.. Маленький, тщедушный и надувшийся, как индюк, француз выглядел комично. Вацин ткнул ему пальцем в рёбра (примирительно) и пробурчав: "Ну, ты того! Фигура!", вышел из мастерской. Уже около дома Вацин решил, что напрасно обидел Лагранжа ("Чего доброго цену поднимет, басурман!"); и это оказалась не последняя на сегодняшний день неприятность. Переодевшись и вымыв руки, он обнаружил (это случилось на 238 странице), что Эркюль Пуаро не справляется с расследованием, и "оранжевый" убийца, скорее всего, останется безнаказанным. Что очень неприятно, и даже более - этого нельзя допустить! И чтобы помочь великому сыщику, Вацин вынул из стола лист бумаги и взялся классифицировать улики. В левый столбик он записывал именно что улики, в правый - их возможную интерпретацию и причастность к убийству. Нож зазубренный испанский, осколок чашки, тюбик технической смазки - всё это Вацин записал по порядку обнаружения, последней строкой внёс "пальто коверкотовое с пятнами оранжевого цвета" - главную улику в этом расследовании. После этого Вацин надолго задумался: "Ничего в этой жизни не случается просто так. Всему есть причина. И дело не в оранжевых пятнах... - Вацин отломил дольку шоколада. - Пятна это чепуха, пыль. Важнее, почему пальто именно коверкотовое, а не допустим... драповое. В чём здесь подвох? - Долька упорхнула в желудок. - С этим предстоит разобраться". Марк Давыдович включил компьютер, и решил обратиться к Википедии. Как уже можно было догадаться, Марк Давыдович Вацин был одинок. Супруга давно почила, сын - владелец сети цветочных павильонов - наведывался редко, большей частью, чтобы подкинуть старику денег и убедиться, что тот жив (они не понимали друг друга и почти не разговаривали). Марк Давыдович принимал мзду молча, и складывал купюры в шкафчик - ровной стопочкой. Тратил он мало - почти ничего, - ибо жизнь вёл тишайшую: шоколад и детективы - вот до чего сузился круг его интересов. "А когда-то я был... ого-го!" - с грустью подумал Вацин и заметил пульсирующую жилку в углу экрана - по электронной почте пришло письмо. Старик повесил на нос очки и кликнул "открыть". Письмо было написано в развязной манере, и казалось, что написал его кабатчик, находясь значительно "под шофэ": "Главная ночь уже близко, - утверждало письмо и тут же спрашивало: - а вы до сих пор не знаете, с кем провести этот волшебный момент? Сидите с кислой миной в ожидании звонка друзей или близких? Давно признались себе, что никому не нужны и беседуете с телевизором? Тогда наше предложение - для вас!" Марк Давыдович выругался, и потянулся удалить письмо, однако задержался - сработала многолетняя привычка дочитывать информацию до конца. Если говорить в общих чертах, в письме предлагали напялить на себя костюм какого-нибудь животного и явиться на костюмированный бал. Где будет много-много вкусностей, и ещё больше-больше интересностей. "Что за чушь?" Вацин закрыл письмо, и отправил его незамедлительно в корзину. Вспомнив, что проблема коверкотового пальто ещё не решена, и мосье Пуаро пребывает в затруднении, Вацин открыл Википедию, которая заверила, что коверкот - плотная и дорогая шерстяная ткань. "Костюм из такой не сошьёшь, - подумал Марк Давыдович. - А пальтишко - самое то". В эту секунду пришло ещё одно письмо. Эта весточка была продолжением первой, удалённой, однако теперь её стиль значительно изменился, вплотную приблизившись к литературному: "Если вам одиноко, это не повод грустить! Приходите на костюмированный бал! Вы сможете сыграть любую роль, подвластную вашей фантазии! А если у вас финансовые трудности - воспользуйтесь нашей костюмерной - в ней тысячи платьев! Выбирайте! Мечтайте! Творите!" "Ах, мерзавцы! - подумал Вацин, - под дых бьют". Дело в том, что в пору своей юности Марк Давыдович мечтал стать актером. В Москве, в "Большом" играть трагические роли, и даже (чем черт не шутит?) сорвать аплодисмент в Пале-Рояль. Однако мечте сей не суждено было сбыться. Задумавшись о маскараде, Вацин прошаркал во вторую маленькую комнату, где достал из шкафа костюм ежа - его шили сыну в девятом (кажется) классе, для школьного представления. Мы все невольники фантазий, и проецируем на детей несбывшиеся мечты. Костюм оказался мал, однако понравился Марку Давыдовичу. Не столько даже костюм понравился, сколько он, Марк Давыдович, в костюме. Появилась возможность безнаказанно дурачиться и безобразничать. - А слониха, чуть дыша, - продекламировал. - Так и села на ежа! - и гомерически расхохотался: - Мха-кха-ха-ха! И поделом: негоже сидеть на ежах! В итоге было решено отпраздновать Новый год "как человек" и для этого: а) костюм перешить, б) выяснить, как добраться до места назначения. Перфоманс должен был проходить в загадочном замке "Кровавый алмаз". А это что-то знакомое, подумал, из Шерлока Холмса, кажется.

Носатая старуха с седыми от мороза усами боднула локтем в бок и тявкнула: "Куда прёшь, окаянный!" Дело происходило в электричке. В ответ Вацин послал носатую бестию в сторону Нового года, отвернулся к окну и, надышав себе маленькую проталинку, стал разглядывать пейзаж. Он ещё никогда не бывал так далеко от N-ска. "Хорошо бы этой старухе, - злопамятно подумал, - Бабу Ягу играть. Даже грима не надо". Вацин искоса посмотрел на соседку и принялся размышлять о предстоящем маскараде. Будет ли весело? Сколько будет персонажей? Кто они? Культурные ли люди, волновался Ёж? И какое место он займёт среди них? Электронное письмо весьма скупо описывало подробности, обещав только "незабываемое приключение и живость ощущений". "Костюм ежа хорош для подобных представлений, - думал Вацин. - Ёж - это тебе не финтифлюшка. Он мудр, пронырлив и колюч. Такому палец в рот не клади, прямо, как мне". Всю свою жизнь Марк Давыдович Вацин боролся с преступностью. Да-да, истинно так! Вот только происходило это весьма специфическим образом. Грабежи и кражи (со взломом) обходили сыщика стороной. Убийства и изнасилования бежали от него прочь. Мошенничества (в особо крупных размерах) также избегали. До самой пенсии Марк Давыдович работал охранником в магазине. Профессия выработала в Вацине особые качества, он стал: знатоком человеческих душ и сумок - раз. Имел тонкий нюх на колбасы (и вообще мясную продукцию) - два. Умел читать по лицам - три. Впрочем, последнее свойство носило скорее риторический, неподтверждённый практикой характер. От станции два километра Ёж-Вацин протопал пешком, ориентируясь на чутьё и распечатанную карту, потом, увидел маленький указатель "Кровавый алмаз" и красненькую стрелку, указывающую на тропу, свернул. "Ну это вовсе не годится! - возмутился. - Хорошо, что я Ёж. Мне лесная тропа - мать родная. А если на маскарад пригласят, - задумался, - допустим Антилопу? Дня неё зимняя дорога - смерть". Лес оборвался неожиданно и резко. Безо всякого подлеска или кустарника началось снежное поле - ровное и геометрически ровное, будто кто-то нарочно выровнял лесные границы - побрил их гигантским лезвием. Впрочем, не о брадобрее-колоссе думал сейчас Вацин. Он разглядывал замок - хмурый, сложенный из серого известняка готический чертог. Узкие окна-бойницы тянулись вверх, кроваво-красные флаги на гранях-углах трепетали. "Алмаз!" - восхитился Вацин и покатил по тропе быстрее. Памятуя о требованиях письма явиться облачённым, Вацин натянул на голову гуттаперчевую ежиную башку и постучал бронзовым молоточком в двери. На стук ответили немедленно: дверь распахнулась во всю ширину (едва не прибив), и на крыльце показался Медведь. Он мельком взглянул Ежа и сказал (будто не происходило ничего не обычного, и сосед зашел к нему за солью): - А-а, это ты. Заходи. Все уже собрались. - Мишка резво бежал вглубь помещения, размахивая лапами и комментируя: - Уборная там, на втором этаже. Это Белка, познакомься. Белка, это Ёж. А это... забыл. Кто-то из гостей. Ты кто, конопатый? - Медведь остановился так резко, что Еж врезался ему в спину. - Имей в виду, у нас с этим строго. Пользоваться аккуратно. Ты не в лесу. - Кем? - опешил Ёж, - пользоваться? Белкой? Мишка добродушно постучал Ежа по лбу: - При чём здесь Белка, дубина? Туалетом. Там сбоку у писсуара пипочка, её дави в случае чего. - Понял! - ответил Ёж и осмотрелся. Он стоял посреди огромного мрачно-роскошного холла. Наверх двумя раскосыми дугами бежали лестницы, пылал камин, более похожий огромными своими размерами на дикарское кострище. Здесь же на вертеле жарился поросёнок с яблоком во рту. Этот поросёнок просто ошеломил Ежа. Из книжек он знал, что существует подобный способ готовить пищу: "Но чтобы так... запросто?" Медведь, оставил Ежа одного; тот подошел к камину и тронул поросёнка пальцем: "Настоящий!" - Ты чего в пищу пальцем тычешь? - рядом оказался персонаж странной наружности: его костюм не позволял определить род и семейство. - Индус, что ли? Сделав замечание, неизвестный стал ловко отрезать мясные ломтики. Для этого у него был кухонный нож и двузубая вилка. "Подсоби!" - он сунул Ежу блюдо и приказал держать рядом. Тонкие ломтики сыпались на блюдо, как игральные карты. Покончив с заготовкой закуски, неизвестный подал бокал и потребовал пить на брудершафт. Ёж смутился, однако подумав, что, быть может, так принято, согласился. Когда они обнялись, ежиное дыхание перехватило - он попал в облако всевозможных запахов: трёхдневный запой смешивался с запахом свежего вина, водки, костра, палёной шерсти, немытого тела, женских духов - всё это смешивалось и переплеталось в особую, специфическую вонь, и это смрадное облако окутало Ежа, словно плотный осенний туман. "Скунс?" - мелькнула мысль. - Сам ты скунс, - обиделся незнакомец. - Енот я. Вишь шапка енотовая? Или ослеп? Обиженный Енот исчез вместе с мясом и вином, а Ёж вдруг сообразил, что он только что челмокался со скунсообразным существом! Немедленно захотелось вымыть рот с мылом, на худой конец, прополоскать язык в вине. К счастью, по залу фланировали официанты; с подноса Ёж перехватил бокал шампанского (по фильмам он знал, что это позволительно) и, после огромного глотка, переместился на "светлую сторону" - к музыкантам. Дирижер только что дал вальс. Играли музыканты замечательно, и только одна деталь смущала Ежа - сквозь них - музыкантов - можно было рассмотреть стену, окна, портьеры - словом, всё то, что находилось позади оркестра. Поразмыслить над этой оптической особенностью не удалось, к Ежу подошла высокая, стройная женщина в костюме Лисы. Она попросила прикурить - в тонких благородных пальцах дрожал перламутровый мундштук. Вацин никогда не считал себя ценителем (или знатоком) женской красоты, но теперь, с первого же взгляда он понял, что перед ним истинная леди. И если бы его спросили, какова она? Он мог бы только вскинуть руки, копируя Семёна Семёновича, и выдохнуть: "О-о!" Ёж бросился к камину, стал выдёргивать из огня головешки, суетился, внутренне проклиная неуклюжий плюшевый костюм. Наконец ему удалось добыть подходящую щепку, он протянул её Лисе, та - прикурила. - Вы удивительно галантны, мсье! - Из сумочки она вынула платок, подала его, сказав вытереть руки. - В наше время это редкое качество. - И далее, мягко, но без возможности отказаться, попросила: - Пригласите меня на вальс! ...От неё пахло благородным хищником. Ёж незаметно втягивал ноздрями запах и ощущал, как внутри него заводится пружина, которая уже много лет бездействовала. Они сделали круг, другой. Лиса извинилась и, оставив Ежа, поднялась наверх. "На третьем этаже комнаты для гостей", - понял Ёж. Он так и продолжал стоять перед оркестром. Стоял, как истукан. И вероятно поэтому, всё последующее действо ясно и чётко отразилось в памяти: раздался треск закрываемой двери, и к перилам второго этажа вышел Медведь. Если, конечно, это появление можно назвать выходом. Медведь навалился на ограждение: одной рукой он хватал себя за грудь (будто ему только что прикололи орден, и он не верил своему счастью), другой тянул за собой алую портьеру - она напряглась и свилась, как стяг на порывистом ветру. Пасть медвежья раскрывалась и беззвучно закрывалась, и именно это движение - афоническое, страшное - подсказало Ежу, что происходит что-то неправильное, не принадлежащее новогоднему маскараду. С треском оборвалась портьера, Медведь дёрнулся, и из его груди немедленно брызнул маленький красивый фонтанчик. Затем, ломая перила и рыча, лесной гигант рухнул вниз, на мраморную плиту перед камином. Ёж на мгновение зажмурился, а когда распахнул глаза, увидел, что Медведь тянет к нему руку. - Я люблю её! - шептал он. - Люблю! Голова медведя опустилась на пол и бессильно откинулась в посмертном движении. - Дух вон! - произнёс голос за плечом. Это шептал Енот. - Мать честная! Доигрались! Ёж бросился к телу - инстинкт требовал действовать... пытаться спасти, помочь... облегчить страдания! Гости бросились следом. В этот самый миг откуда-то сверху опустился глас: - Всем оставаться на местах! - властный голос, более похожий на рык. Ёж заледенел, почувствовал, как тело его безотчётно выпрямляется, руки вытягиваются по швам, а по загривку бегут ледяные мурашки. Лев (огромная грива, лощёная шерсть, перстень на пальце и бриллиантовая заколка) стоял на ступенях. Оглядывал холл, как полководец оглядывает поле брани. - Меня зовут Лев! - произнёс он, будто это не было очевидно. - Я владелец этого замка, и это от меня вы получили приглашения. Краем глаза Ёж видел, как расползается кровавое пятно. Багряная жижа... ещё тёплая на холодном мёртвом мраморе... Тошнота подкатила к горлу. "Обещали приключение, - подумал, - и не обманули. Такое вовек не забудешь". Лев продолжал: - Ни при каких обстоятельствах не снимайте масок. Это обязательное условие, господа. - Он сошел по лестнице. - Я разберусь с этой... неприятностью. - А что тут разбираться? - выскочил Енот. Усы его вращались, как мётлы, и эти усы - заметил Ёж - были самые настоящие, человечьи, хотя и напоминали щётку или щетину. - Ты видал, как он шмякнулся? Будто блин на сковородку! Готов Мишка, я вам говорю! Лев подошел к выскочке вплотную. Царь зверей был выше тщедушного Енота на целую голову и шире в плечах. "Не советую мешать!" - произнёс тихо и отчётливо. - Кто мне поможет, господа? - он обвёл присутствующих взглядом. Все гости - Ёж в том числе - прятали глаза, и только Волк вскинул руку: "Я!" Вдвоём они подняли тело наверх, в комнату, которая, очевидно, предназначалась Медведю. Примерно через четверть часа Лев собрал зверей в холле. Слуги придвинули к камину большой круглый стол, застелили его свежей скатертью. Несколько бутылок вина, водка, джин, фрукты, закуска - весь стол был заставлен, будто намечалась обильная дружеская пирушка. - Господа! - произнёс Лев. - Обстоятельства нашего знакомства изменились. - Ничосе изменились! - влез Енот. - Было во здравие, а стало за упокой! Лев кольнул его недобрым взглядом, но не ответил. - Я приказал накрыть этот стол... нам потребуются силы, господа. И значит, мы должны их поддерживать. - Неужели? - подала голос Белка. - Вы хотите сказать, что мы останемся здесь? В замке? С покойником? Это невозможно! Это просто неслыханно, друзья мои! Возмутительно! Нет, я немедленно звоню мужу, и он заберёт... Продолжая тарахтеть, Белка вынула из сумочки мобильный телефон. Лев подошел ближе, взял её за плечи. Белка моментально уменьшилась в размерах и побледнела. - Боюсь, это невозможно, господа. - Он подал знак, и официанты подали гостям шампанского. - На улице метель и едва ли она утихнет до завтрашнего вечера. А телефон... - Лев взял трубку и показал дисплей остальным. - Он бесполезен. Здесь нет связи. - Помолчав, добавил: - Примите мои извинения. Гости ошарашенно переглядывались, доставали телефоны. О тарелку звякнула вилка - день клонился к вечеру и есть уже изрядно хотелось. Истина медленно пробиралась в сознание: только что произошло убийство, и последующие два дня они проведут в замке, в непосредственной близости от трупа. Недаром замок называется "Кровавый алмаз". - Или самоубийство, - пронырливо добавил Енот. - Зачем сразу усугублять? Мож он сам того... сиганул? Енот долил в шампанское водки, сказав, что это коктейль "Б-52" и на нём можно летать: "В Мурманске со мной был подобный случай". Гости разбрелись по залу. Оркестр тихонько тянул сонату Бетховена. "Надо что-то делать! - трепетала мысль. - Нельзя сидеть, сложа руки! Первые часы после убийства - самые информативные! - думал Ёж. - Как бы поступил на моём месте Эркюль?" Ёж осторожно подошел к Волку: - А почему вы вызвались помочь? - спросил вполголоса. - Потому что я врач, - холодно ответил Волк. - Как он погиб? - Разве вы не видели? - высокомерно спросил хищник. - Я бы хотел узнать причину смерти. Если можно. - Полагаю, - Волк цедил сквозь трубочку коктейль, - это должен решать хозяин замка. Лев с готовность поддержал инициативу расследовать преступление. Ему не хотелось вмешивать полицию. Он попросил Волка показать тело и вообще: "Всячески содействовать... помогите мне, господа!" Царь зверей выглядел подавленным. Кончик его хвоста нервно подрагивал, будто боялся чего-то. Этот кончик - кисточка - казался знакомым: "Где-то я его видел, - думал Ёж. - Вот только где?" В комнату Медведя подали свечей. "Замок устроен на старинный лад, - объяснил Волк. - Почти без электричества". Он взялся светить, пока Ёж осматривал тело. - У него в груди... дыра! - сыщик ошарашено смотрел на кровавое пятно. - Это называется рана, - усмехнулся Волк. - Проникающее ранение в сердце. - Нож? - Ёж взял себя в руки, авторучкой отодвинул край рубашки. - Нет, что-то иное... странное. Края раны неровные, но округлые. - Заколот? - предположил Ёж. - Штык? - Скорее, осиновый кол или нечто подобное. - Волк поднёс монокуляр к ране, посветил свечой. - Однако никаких следов... дерево оставило бы микроскопические щепки. - Что, если сосулька? - предположил Ёж. - Хм... - Волк задумался. - Это подходит. Во всяком случае, это объясняет, почему его костюм мокр. Оба пощупали пятно, Еж поднёс пальцы к носу - вода. Ни цвета, ни запаха. - Странное убийство. - Напротив, - Волк сложил на груди руки. - Весьма изощрённо. Оружие растаяло. Нет отпечатков, невозможно установить принадлежность. - Да-да, - согласился Ёж. - А это что? На правой руке убитого, между пальцев, застряла ниточка. Ёж осторожно снял её и обнаружил, что это волос примерно двадцати сантиметров длиною. - Вы позволите? - Волк осмотрел находку сквозь монокль. - Искусственный. Цвет меняется от начала к концу. Песочный переходит в кирпично-бордовый, коричневый. "Э-ге!" - подумал Ёж. Мысли отразились на его лице и Волк спросил: - Вы подумали о том же? - Я вспомнил, где я видел кисточку хвоста. Когда хлопнула дверь, она мелькнула в коридоре. Некоторое время Волк молча прохаживался по комнате. Бесшумный и мягкий, он походил на тень или крадущегося охотника. - Вне сомнений, Лев силён. Из всех гостей, пожалуй, только он в состоянии справиться с Медведем. Пробить сосулькой грудину - это требует недюжинной силы. - Но зачем? - Ёж хлопнул себя по колену. - Каков мотив? Пригласить гостей в свой замок, чтобы убить? Волк остановился и надменно промолвил: - Такие случаи известны. Полагаю, вы слышали о десяти негритятах? Ёж не ответил, он завернул волос в платок и спрятал в карман. Попросил Волка не распространяться о результатах экспертизы и о догадках, сказав, что это может вызвать панику. "Хозяин-убийца?" - спросил Волк и хищно осклабился. "Не нравится мне этот... доктор, - думал Ёж, отыскивая мужскую комнату. - И вообще, что за извращённая фантазия наряжать врача волком?" Туалетная комната удивила Ежа своей чистотой. Абсолютной, маниакальной чистотой. Ёж заглянул в кладовку уборщиц - здесь хранились швабры и моющие средства. То же самое: безукоризненный порядок. "Здорово он вышколил прислугу, - подумал о Льве. - Однако..." Все бутыли были полны. Ни одного начатого или наполовину пустого флакона. "Что странно". Ёж вернулся в холл (здесь присутствовали все, за исключением Льва). Во всеуслышание объявил, что уполномочен вести расследование и посему хотел бы знать, кто где находился в момент... гибели Медведя. Слов "допрос" и "убийство" он избегал. Он подошел к Волку и поднял руку, приглашая. - Хотите начать с меня? Пожалуйста, - согласился Волк. - Я был на втором этаже, рассматривал коллекцию картин. В замке весьма недурные репродукции... есть несколько подлинников. Услышав про второй этаж, Енот со значением присвистнул и обвёл присутствующих взглядом. Волк гордо вскинул голову: - Или вы полагаете, что ветеринар не может разбираться в живописи? - А вы ветеринар? - удивилась Лиса. - Ветеринар, - скрывая злость, ответил волк. - Вы что-то имеете против ветеринаров? - Напротив, - Лиса подняла плечи и от этого голова её погрузилась в пушистую чернобурку. - В каком-то смысле, это делает вас ближе. Во всяком случае, пока мы не сняли костюмы. Ёж позвенел колокольчиком, попросил гостей быть сдержаннее: "Держите себя в руках, товарищи! Особенно хищники!" - А где были вы? - он обратился к Лисице. - Вы же знаете, мосье сыщик. - У неё были ясные, тёмные до черноты глаза-озёра. - Я была с вами, мы танцевали. Потом я поднялась в свою комнату, на третий этаж. - А потом? - Мне стало скучно, - Лиса обошла вокруг стола, выбирая себе лакомство: "Ужасно хочется есть... и ничего не могу с собой поделать. В конце концов, смерть Медведя не повод голодать!" Она положила на свою тарелочку куриную грудку и четвертинку помидора. - А когда мне делается скучно, я грущу. Знаете, в моей комнате высокое окно, до самого потолка и всё оно белое. Настолько белое, что свет едва проникает сквозь изморозь. Я распахнула форточку - а там сосульки. Это так глупо - сосульки с крыши... кажется, весь Мир посажен за решетку. "Как я сразу не догадался! Сосульку отломили через окно! - размышлял Ёж. - Нужно найти это место... вернее эту комнату и убийца..." Хотелось закончить фразу: "будет у меня в руках", но Ёж решил не торопиться. Белка и Зайчиха держались вместе. Переглядывались, о чём-то говорили. - Где были вы? - Ёж обратился к Зайчихе, вместо неё ответила Белка: - Мы пили коктейли, затем разыграли партию в бридж, в первый раз выиграла Зайчиха, потом я, потом снова она, выпили кофе... - Белка тарахтела быстро и малоразборчиво. И дело было не в дикции - перечисляемые события были мелки и малозначительны: - В кофе я добавила два кусочка сахара, я не люблю сильно сладкий. Зайчиха пила мартини. Потом я предложила покурить, и мы вышли на крыльцо, поскольку там послышался какой-то шум. Да-да, нам показалось, что кто-то упал или прыгнул. Мы вышли, но не обнаружили ничего интересного и задержались немного поболтать на свежем воздухе. Потом подсели к камину, чтобы погреться. Вы, как раз стояли неподалёку, остолбеневший, после того, как Лисица вас покинула. Я ещё сказала Зайчихе: "Видишь, милочка, что эта... роскошная женщина может творить с мужчинами?" Затем подошел Енот и предложил брудершафт. Мы отказались, но он настаивал, утверждая, что это традиция. Он был очень настойчив и чтобы отделаться от него, мы вернулись к ломберному столу. Я разложила пасьянс... - Сколько дел вы успели переделать, - проворчал Ёж. - А когда... - Я и говорю, пасьянс у меня должен был вот-вот сложиться, и тут Зайчиха говорит: "Смотри, Медведь напился. Чего доброго, свалится с лестницы". - Это правда? - Ёж опять обратился к Зайчихе. - Истинная правда, - ответила Белка. - Всё так и было. Я спросила, почему она так думает, а Зайчиха ответила, что он шатается из стороны в сторону, и улыбку несёт на лице глумливую. А потом она полетела вниз. - Кто? - опешил Ёж. - Ну в смысле, он. Медведь. Вместе с улыбкой. - Потом? - по инерции спросил Ёж. - Вы с Енотом бросились к телу, я упала в обморок, а Зайчиха принесла воды и начала приводить меня в чувства. - Понятно. Оставалось допросить Енота - тот тихонько дремал, прислонившись к барной стойке. Во сне он причмокивал и складывал губы дудочкой, как маленький ребёнок. Ёж даже рукой махнул от досады: любой сыщик знает, что если подозреваемый задремал в камере перед допросом - он невиновен. "Да и какой из него убийца? Ему бы стаканчик опрокинуть и к девчонкам поприставать. Брудершафчик... брудершарфер, чёртов!" Впрочем, досада Ежа была деланой, он понимал, что минус один подозреваемый - это хорошо. Шансы найти убийцу повышаются. Енот, меж тем, проснулся и подал голос: - Колючий! Чего хотел спросить? - Это допрос, - строго сказал Ёж, - и я прошу относиться к нему серьёзно. - Ага. - Вы что-нибудь заметили? Необычное? Странное? - Конечно, заметил. - Что? - С бара бутылку вискаря спи... стырили. Ты думаешь, чего я здесь сижу? Охраняю! - он вздохнул. - Неизвестно, как у тебя розыск пойдёт, мож нам тут неделю куковать... на сухую. В сердцах Ёж сплюнул, и собирался уйти, когда Енот ухватил его за руку, притянул к себе и сказал в самое ухо: "Присмотрись к гостям. Здесь что-то нечисто. Говорят, что незнакомы, а сами..." Далее Енот понёс такую чушь, которую можно оправдать только паталогическим опьянением. "Я и сам собирался", - подумал сыщик и громко сказал: - Господа! - он старался имитировать интонацию Льва. - Мы с вами не заинтересованы раскрывать своё инкогнито... по крайней мере, до приезда полиции, однако мне необходимо знать, как вы здесь оказались? В этом замке. Ответ оказался до банального прост: каждый гость получил электронное письмо, обещающее приключение. Никто друг друга не знает и не подозревает, что скрывается под маской. "Это ж маскарад! - добавил Енот. - Приключение!" "Сволочь! - подумал Ёж. - Сам подсказал, и сам..." - Ах, боже мой! - нетерпеливо застрекотала Белка. - Обещали развлечение, яркое новогоднее шоу, разве вам не приходили письма? - Я! - негромко сказал Волк и поднял руку. - Я здесь не случайно и кое-что знаю. Повисла гробовая тишина. Пять пар глаз вперились в хищника. - Каждый год меценат, который нам известен, как Лев, собирает семь случайных людей и устраивает для них (и для себя, естественно) костюмированное представление. Каждый раз представление меняется. - Откуда знаешь? - спросил Енот. - Оттуда! - рыкнул Волк. - Одному моему знакомому посчастливилось бывать здесь в прошлом году. Он рассказывал о своих впечатлениях взахлёб, и я... "А ведь Волк запросто мог убить. Алиби у него нет, - думал Ёж. - Но зачем ему убивать незнакомого человека? И уж, тем более, глупо рассказывать об орудии убийства... ведь это он предположил сосульку. Разве только он... обманул меня?" - ...Я приложил все усилия, чтобы достать приглашение, - Волк рубанул рукою ладонь. - Но я не ожидал, что Лев допустит такое... А, кстати, где он теперь? Ёж, вы не знаете, где наш главный подозреваемый? Думаю, нам следует держаться вместе. На всякий случай. - Так это он? - глаза Белки (и без того круглые) округлились. - Я его подозревала, но я не думала... Он недобро поглядывал на Медведя, правда, Зайчиха? Зайчиха кивнула, и сказала, что здесь непременно замешана дама. - Точно! - усмехнулся Волк. - Даже три! - На что вы намекаете? - возмутилась Белка. - На то, что вы и ваша подруга создали друг другу алиби. Если вы в сговоре, то запросто могли зарезать Медведя. - Белка задохнулась от гнева, а Волк махнул рукою, мол, подозрение обоснованное, нечего и пыжиться. - Лису в момент убийства вообще никто не видел. - Полагаете, это сделала я? - откликнулась Лиса. - Вы ошибаетесь. Это пошло - убивать Медведя сосулькой. На них принято охотиться с рогатиной. Дамы загалдели, к ним присоединились мужчины. Посыпались взаимные обвинения. "Ба-ла-ган!" - подумал Ёж и поднялся в свою комнату. Часы пробили полночь. "Рассуждая строго, - думал по дороге, - не преступление, а бардак. Улики и обстоятельства указывают на Льва, но... это слишком очевидно, чтобы быть правдой. Катаясь на льду, говорят, не забывай о дне реки". Из-за угла вынырнул Енот, поманил пальцем. Привлёк сыщика к себе и быстро заговорил: "Это гениально, понимаешь? Маскарад - это гениально! Никто никого не узнаёт! Если тебе нужно кого-то шлёпнуть, ты приглашаешь его и режешь соперника!" Ёж вырвался из енотовых лап, и, не желая тому спокойной ночи, скрылся в своей комнате. "Енот не так глуп, как старается показаться, - подумал. - Он что-то пытается сказать. Намекает... Что если дело, действительно, в женщине?" Вспомнил про волосок в платке, вытащил его и ещё раз осмотрел. Волосок подозрительно блестел. Ёж поднёс его кончик к свече - тот затрещал, скрутился, но не вспыхнул. "Натуральный!" - изумился сыщик и тут же подумал, что Волк его обманул: "Не мог ветеринар спутать искусственный волос натуральным, а значит он... убийца? Или сообщник? Или просто лгун?" Под подушкой лежала записка, написанная левой рукой (Эркюль встречался с подобными штуками): "Жена Льва путалась с Медведем". Всего пять слов. "Вот вам и мотив! - печально усмехнулся Ёж. - Кто-то назойливо пытается доказать, что убийца Лев". В голове заклубился туман, Ёж прилёг, полагая, что сон облегчит его мучения и поможет "серым клеточкам". Через минуту он забылся - глубоко и нервно. Снились окровавленные сосульки, алмаз, составленный из граней-людей в смирительных рубашках, Эркюль с глазами-блюдцами возник из воздуха, потрепал по плечу и сказал, что улик предостаточно, нужно только сложить картину. Кончился сон и вовсе странно, покойный Медведь постучал Ежа по лбу и потребовал: "Проснись, дубина! Проснись, тебе говорю!" При этом он смрадно дышал, совсем, как... - Очнись! - над сыщиком нависал Енот. - Ты помнишь, что Лиса говорила про сосульки? - Что они, - сон слетел мгновенно, - есть! - Есть-есть... на жаворонке шерсть. А достать ты их пробовал? Переговорив с Ежом, Енот отправился в комнату, где его ждала бутылочка (та самая, похищенная из бара). Оставалось только добыть льда, для чего Енот распахнул окно и попытался сорвать сосульку. "Я уж и так и эдак - далеко! Сечёшь? Не достать! Даже Лёв не дотянется!" - А Волк? - спросил Ёж. - Тем более. - А где? В какой комнате её отломили? - глупо спросил Ёж. - Почём я знаю? - опешил Енот. - Ты сыщик, ты и ищи. - Если бы это было так просто! Кто же признается в убийстве? Прихожу я, допустим, в комнату Лисы, вижу сломанную сосульку. А она заявляет: "Знать не знаю, и ведать не ведаю! Сие случилось до меня!" - А ты её на цугундер! - предложил Енот. - Суток на пятнадцать! Со мной, помню, был случай... Покуда Енот рассказывал байку, Ёж размышлял. Всё в этом деле казалось ему странным, нелогичным: "Медведя убили сосулькой. Но ведь сосулька была стылая! Как получилось, что она намочила костюм? Как Медведь с пробитым сердцем умудрился выйти из комнаты и сломать перила? Зачем врёт Волк? У Льва есть мотив, но мотив этот мне сообщает "доброжелатель"? И замок какой-то странный, необжитой. Кто, наконец, умудрился достать эту чертову сосульку? - Голова опять пошла кругом. - ...Я ему и говорю: брюки шил не я, а портной. Это ты ему предъявляй претензии за мою голую ж... жимолость. - Послушай, Енот, а кто, по-твоему, мог достать сосульку? Енот призадумался. Спросил, нет ли у Ежа выпить, сглотнул и предположил: - В таком деле не сила важна и не рост. Тут ловкость иметь нужно. Я так разумею. - А кто из наших имеет такую ловкость? - Кто-кто... лебёдушка в пальто. Выясни! Выведи всех на физзарядку. Енот ушел. Ёж проветрил комнату и подумал, что роль сыщика (взаправдашняя) совсем его не радует. "Какого чёрта я втянулся? Рванул бы сейчас через лес - только меня и видели!"