Звери у себя дома - Страница 2
Буреинский хребет более высок и порос в основном лиственничными лесами с небольшими вкраплениями елово-пихтовых. В его северной части уже довольно много каменистых тундр со стлаником. Там начинается другая природная зона.
От Хабаровска в северо-восточном, западном и южном направлениях огромным ровным ковром раскинулись низменности, как бы раздвинувшие Хингано-Буреинское и Сихотэ-Алинское нагорья. Эти низменности тянутся вдоль Амура, а затем через озера Эворон и Чукчагирское — до самого Охотского моря, суровые берега которого покрыты не золотистыми пляжами, как в южном Приморье, а обомшелыми глыбами влажных скал, избиваемых прибоем, да угрюмой тайгой с медведями, лосями и росомахами…
Лишь немногие вершины покрыты стлаником, горной тундрой. На них холодно даже летом. Здесь спасаются животные от изнуряющей жары и гнуса.
Но жизнь бьет ключом везде. В каменистых россыпях прячутся мыши, и поэтому сюда заходит соболь. Преследуя этого ловкого хищника, охотники нередко забираются в самые глухие дебри.
Климат Амуро-Уссурийского края очень контрастен. В общих чертах он муссонно-континентальный, что обусловлено, с одной стороны, соседством холодной Сибири, с другой — близостью океана. Тысячекилометровый барьер Сихотэ-Алиня как бы отгораживает край от моря, и потому при движении с юга на север, от Приморья к Приамурью изменения климата относительно невелики. Но они существенны при движении в широтном направлении.
Лето в Амуро-Уссурийском крае жаркое и влажное, лишь первая его половина сравнительно сухая. Голубизна ясного неба почти всегда оттенена ослепительно-белыми причудливыми громадами облаков, редкими в зените и сгущающимися к горизонту. Обилие тепла способствует буйному развитию растительности и благоприятно для животных.
Со второй половины июля землю все чаще и чаще орошают дожди, то мелкие и затяжные, то бурные, с грозами, когда стена воды застилает небо и дали, и ничего не видно уже в пятидесяти метрах. Потом опять сияет голубое небо, и солнце сушит луга и леса, напоенные живительной влагой.
В июле и августе в уссурийских лесах нестерпимо душно, особенно когда воздух тих до звона в ушах и неподвижен. Уже к девяти часам утра становится жарко, как в тропических джунглях. Все живое ищет прохлады в тени деревьев, на крутых северных склонах сопок, в норах, в холодных струях бурлящих потоков или на горных вершинах, обдуваемых ветром. В тенистом омуте отстаивается лось, видны над водою лишь уши, глаза и нос; тигр красиво прыгает по неглубокому плесу, пугая выдр и норок и поднимая в воздух каскады сверкающих брызг; на влажных холодных камнях лежат, часто дыша, рысь или медведь. Все ждут, когда спадет жара…
Таково здешнее лето. Зато осень, как правило, тихая, теплая, ясная. Средняя температура воздуха понижается медленно, и так же медленно увядает зелень листьев и трав. В третьей декаде сентября первые утренние заморозки поразительно живописно разукрашивают лес. Все цвета радуги с их нежными и чистыми оттенками осень щедро отпускает увядающей природе. Повсюду ярко желтеют огромные перистые листья маньчжурского ореха и мелкие листочки амурского бархата, осины, березы; кудрявые кроны дубов подернулись охрой, ярко-красными гроздьями пламенеют ягоды лимонника, в багряных узорчатых листьях прячутся покрытые сизым налетом крупные кисти амурского винограда. Тут и там пылают кроваво-красные или ярко-лимонные кроны кленов, коричневые лещины оттеняют вечную зелень кедров, елей и пихт.
Осень — самая оживленная пора в жизни зверей. Они, наверное, все любят это время года, когда изнуряющая жара сменяется приятной прохладой. Потомство уже подросло, а кругом — полное изобилие всех даров природы. Медведи, кабаны, барсуки, енотовидные собаки усиленно нагуливают жир, готовясь к суровой зиме. Лоси, изюбры и пятнистые олени, наоборот, щедро тратят летние накопления: у них идет гон, трубные голоса по утрам и вечерам оглашают бескрайнюю тайгу. Всюду жизнь, даже гибель и смерть расчищают дорогу новой жизни. Посмотрите на оголившуюся осеннюю веточку: вы увидите молодую почку возле свежих рубцов от опавшего листа…
Медленно, как бы нехотя, осень уступает место зиме. В сентябре заморозки были только по утрам, а в октябре температура приближается к нулю уже вскоре после захода солнца. К концу октября травы пожухли и легли, оголились ветви лиственных деревьев и кустарников, кое-где выпал первый снег. А в середине ноября зима полностью вступает в свои права.
Зима в Амуро-Уссурийском крае очень сурова. После по-крымски жаркого лета привыкать к сибирской зиме трудно и человеку, и зверю, и птице. Наша зима пугает не столько морозами (хотя они и достигают 40–45°), а частыми сильными ветрами, леденящими и живое и мертвое.
Каждый в лесу по-своему готовится пережить самое тяжелое время года. Многие птицы улетают на юг, земноводные и пресмыкающиеся впадают в оцепенение; барсук, енотовидная собака и медведь укрываются в заранее подготовленных убежищах и спят, постепенно тратя загодя запасенный жир. Но большинство зверей переносит зимние лишения, кутаясь в свои теплые шубы. Одни из них довольствуются скудными сухими травами, листьями и ветками, другие охотятся на полевок и мышей, а кто посильней — на кабанов, изюбров и лосей.
Обычные зимы звери переживают более или менее благополучно. Но иногда, один-два раза в десятилетие, случаются такие снегопады, что даже лось и изюбр утопают в снегу. Это беда для многих, в первую очередь для копытных животных, которые гибнут от голода и холода. Особенно тяжело им, если снежные толщи в марте покрываются настом: тогда нет спасения от крупных хищников. Проваливаясь в снегу, копытные животные сильно ранят ноги и быстро выдыхаются, а волк, рысь, росомаха идут по насту, как по асфальту. Росомаха в это время легко расправляется с огромным лосем, а три-четыре харзы давят изюбра.
Но в марте уже пахнет весною. Солнце и ветер быстро съедают снег, разрушают лед. На крутых южных склонах обнажается земля, устланная сухими листьями. Здесь собираются изюбры, косули, кабаны и другие измученные холодом и снегом животные, подолгу отогреваясь на солнышке. Здесь уже в середине апреля появляется нежная зелень первых трав, на которые жадно набрасываются и копытные, и медведь, и заяц.
Весна все-таки долго и трудно преодолевает зиму: слишком сильно и глубоко все промерзло, а холодные ветры все дуют и дуют. Только в середине мая начнут распускаться листья и сплошь зазеленеет тайга. Это время массового появления на свет телят, котят, щенят, мышат и прочей звериной детворы.
Таинственными кажутся лесные реки. Но они — артерии-жизни. Именно по рекам держатся в тайге и зверь, и человек.
Сверху река кажется серебряной лентой, брошенной на изумрудный ковер.
Горы Амуро-Уссурийского края изрезаны бесчисленными распадками, по дну каждого с камня на камень журчит вода. Сбегая вниз, ключи собираются в речушки, речки, реки — и вот уже среди раздвинувшихся гор могучими потоками шумят Бурея, Кур и Урми, Горин и Амгунь, Анюй и Хор, Бикин и Большая Уссурка, Арсеньевка, Партизанская, Раздольная и т. д. У каждой из этих рек — свои отличительные черты, свой нрав, но есть одно общее: это реки ярко выраженного горного характера со стремительным течением, кристально чистой холодной водой и многочисленными перекатами, омутами, заломами, протоками и островами. И лишь вблизи своих устьев они немного успокаиваются, но еще долго в мутных водах Амура и Уссури или соленой воде моря будут нестись особым течением светлые и холодные струи, родившиеся в горах.
Полноводность рек на протяжении года сильно меняется, так как питаются они преимущественно осадками. В период затяжных дождей реки превращаются в бурные потоки, выходящие из берегов. Бешеная сила стремительно несущейся воды размывает берега, вырывает с корнем деревья, смывает одни острова и намывает другие. Нередко на каком-нибудь изгибе русло плотно забивается сотнями поваленных стволов, и тогда могучая река с ревом и грохотом пробивает себе новый путь — прямо через вековой лес, разбрасывая, как спички, деревья высотой с десятиэтажный дом.