Зверь. Изменил мне — изменил меня (СИ) - Страница 2

— Я хочу выпить за то, чтобы все твои планы поскорее осуществились. Тогда я смогу стать по-настоящему счастливой. За тебя!

— За нас, — Тимур делает осторожный глоток. — М-м, неплохо! — Снова пьёт, а потом смакует во рту послевкусие. — Как настоящее. — И допивает до дна.

— В том и суть, — хмыкнув, тоже делаю глоток. — Это вино как любовница — не совсем то, но почти.

— Ты, кажется, не хотела расставаться на негативе, — напоминает строго.

— Никакого негатива, — заявляю с милой улыбкой. — Наступит день — и я стану твоей законной супругой.

— Можешь в этом не сомневаться, милая.

Поцелуй Тимура чуть жёсткий, но наполненный утешением. Он всегда так целует меня на прощание. Теперь мы увидимся только на выходных. Снова будет дешёвый отель и пара часов наедине. Как я от этого устала!

— Что с тобой? — с беспокойством смотрю на моего мужчину.

Закрыв глаза, Тимур держится пальцами за переносицу. Думаю, сейчас он испытывает лёгкое головокружение. Ничего страшного — всё так, будто он очень устал и хочет спать.

— Голова стала мутной, — хрипит. — Видимо, от вина. Оно точно безалкогольное?

— Точно. Идём, тебе надо присесть, — беру его под руку и веду к кровати.

— Я должен ехать. Динара меня ждёт, — бормочет.

— Да, конечно, ты обязательно поедешь к ней, — помогаю Тимуру сесть. — Только сначала отдохни немного. Хочешь, я налью тебе воды?

— Налей…

Пока я вожусь с графином и стаканами, герой моего романа успевает вырубиться. Отлично!

Расстёгиваю пуговицы на его рубашке, наслаждаясь видом подкаченного литого торса. Мой мужчина. И только мой. После сегодняшней ночи Дина захочет с ним развестись. Наконец-то!

— Это всё ради нас с тобой, любимый, — шепчу. — Ты не решаешься уйти от жены. Я помогу, — расстёгиваю ремень, молнию на ширинке и стягиваю с Тимура брюки. — Сначала ты разозлишься, но со временем поймёшь меня. Я сделаю тебя самым счастливым мужчиной.

Тимур крепко спит. Рядом с ним можно кричать, топать, да хоть на дудке играть — не проснётся. Снотворное, которое я подмешала ему в напиток, не из аптеки. Его сделал доктор — мой брат. Идеально рассчитанные пропорции. Мой любимый мужчина проспит всю ночь, а утром будет чувствовать себя отдохнувшим и бодрым.

Мой будущий муж раздет и прикрыт простынёй. Первая часть плана завершена. Но это было самое лёгкое из того, что мне предстоит провернуть.

Беру сумочку, закрываю номер на ключ и спускаюсь вниз. У входа в отель меня уже ждёт та, кто сегодня сыграет роль любовницы Тимура. Представительница древнейшей профессии. Но она не какая-то девка с улицы, а элитная проститутка. Мне её посоветовали как беспринципную дрянь, которая способна за деньги сделать практически всё. А ещё эта девушка умеет держать язык за зубами. То, что мне надо.

Динара должна приехать сюда и застать мужа с другой женщиной. Но не со мной. О том, что у меня с Тимуром роман, Дина узнает, только когда мы будем далеко отсюда. В какой-нибудь Вене. Или Барселоне. Да хоть на Аляске. Лишь бы подальше от этой дряни. Если узнает раньше, то предательство с рук не спустит. Мне. Тимура она любит, не решится сделать с ним что-нибудь страшное. А вот со мной может всякое случиться. Найдут меня мёртвую в тёмной подворотне. Денег и смелости у Динары на всё хватит.

Завершив разговор с мужем, откладываю телефон и вздыхаю. В кружке спокойная гладь зелёного чая, а в душе штормовые волны. Где опять Тимура носит? Ничего толком не объяснил. Сюрприз… Я не люблю сюрпризы.

В столовую заглядывает наша домработница Татьяна:

— Динара Ильясовна, ужин можно подавать?

— Рано, — отвечаю, бросив короткий взгляд на часы. — Тимур будет только через час.

— Тогда я успею приготовить салат, — Татьяна собирается пойти в кухню.

— Не надо салат. Лучше выпей со мной чаю.

Помощница по хозяйству смотрит на меня большими глазами и молчит. К столу не идёт — замерла в шоке.

Да, я не из тех хозяек, которые гоняют чаи с прислугой. Но сегодня можно. Нужно. Иначе я просто сойду с ума, дожидаясь мужа. Мысли всякие в голову лезут.

— С вами всё в порядке, Динара Ильясовна? — немолодая женщина забирается на высокий табурет.

— Всё прекрасно, — натягиваю на губы улыбку и наливаю чай для Татьяны. — Скажи, ты тоже считаешь меня стервой?

— Что вы! Нет, конечно! — испуганно мотает головой.

— Я не обижусь на правду, — хмыкаю. — Говори как есть. Не надо стесняться.

— Я не считаю вас стервой. — Татьяна напряжена.

— А мой муж считает. Как и многие другие, — вздыхаю. — Как думаешь, почему?

— Некоторые люди путают силу духа со стервозностью, — немного подумав, выдаёт Татьяна.

— Знаешь, после аварии я больше не чувствую себя сильной. — Разглядываю чаинки на дне кружки. — Столько времени прошло, а я всё никак не приду в себя.

— Скучаете по отцу? — домработница смотрит на меня с сочувствием.

— Очень, — киваю и снова впиваюсь взглядом в чаинки.

Но не только тоска по папе сводит меня с ума. Много чего. В той страшной аварии погиб мой любимый папочка, а я выжила. Осталась в этом мире покалеченная катастрофой, убитая горем. Зачем? От прежней моей жизни теперь не осталось и следа.

— Вы обязательно справитесь со всеми трудностями, — Татьяна искренне пытается поддержать.

— Посмотри на меня, — горько улыбнувшись, поднимаю взгляд на домработницу. — В кого я превратилась? Раньше я была папиной правой рукой. Мы вместе вели бизнес, и я мечтала, чтобы в сутках было больше чем двадцать четыре часа. А теперь я не знаю, как дождаться вечера, чтобы лечь спать и забыться.

Полтора года я почти не выхожу из дома. А если выхожу, то чаще всего, чтобы посетить больницу. В других местах почти не бываю. Муж взял управление фирмой на себя. Тимур отлично справляется. Дела идут в гору. Только я к этому не имею отношения. И рада бы помочь супругу в работе, но не в состоянии.

— Вы не правы, Динара Ильясовна, — Татьяна хмурится. — Ещё недавно вы были прикованы к инвалидной коляске, а сейчас ходите на своих ногах. Для такого нужно много сил. И моральных, и физических.

— Хожу… — повторяю эхом. — Правильнее сказать — ползаю. Меня мучают боли, я постоянно раздражена. И срываюсь… на Тимуре.

— Ваш муж всё понимает и не обижается, я уверена. Он прекрасный человек.

— Чтобы всё это выдержать, недостаточно быть прекрасным человеком. Нужна любовь. А Тимур меня не любит.

— Ну что вы такое говорите?! — Татьяна тянется через стол и берёт меня за руку. — Конечно, любит.

— Ты просто не знаешь нашу историю, — убираю конечность.

— Верно, не знаю, но…

— Мой отец был сторонником раннего брака, — перебиваю домработницу. — Он считал, что я должна выйти замуж в восемнадцать лет. Так и случилось. Тимура он для меня выбрал. Сначала я взбрыкнула, заявила, что не выйду за того, кого мне подсунули. Какой-то незнакомый мужчина, старше меня. Вы с ума сошли?! — Подперев щёку кулаком, улыбаюсь воспоминаниям. — Но мой папочка был упрямым человеком и умел убеждать. Я согласилась познакомиться с «женихом». Познакомилась и пропала. Влюбилась в Тимура, как кошка.

— Ваш отец знал, кто вам нужен, — Татьяна тоже улыбается.

— Только он немного не рассчитал, — отмираю и делаю глоток чая. — Мой папа не знал, кто нужен Тимуру. А может, правда думал, что я смогу сделать его счастливым. Или… — замолкаю, а под горлом встаёт комок горечи.

— Что? — Татьяна нетерпеливо ёрзает на высоком табурете — ждёт продолжения.

— Возможно, отец руководствовался холодным расчетом. Он запросто мог выдать меня за любого из сыновей своих состоятельных друзей. Но вместо этого нашёл жениха из простых. Выходит, что он прикормил Тимура. Дал ему путёвку в жизнь.

— Вы говорите так, словно муж живёт с вами только ради материальных благ.

— Так и есть, — я едва сдерживаю слёзы. — Раньше, когда я была здорова, не думала об этом. А сейчас эта мысль часто приходит мне в голову.