Зверь и Я (СИ) - Страница 38

— Что все это значит? — не выдержал высокий мужчина с копной рыжих волос, первым бросаясь на амбразуру. Впрочем, ничего другого от брата Бану Ивет и не ждала, наверное, глупость у них наследственная.

Выкрик предводителя гривистых волков поддержали еще несколько голосов, и вся толпа уставилась на старуху в ожидании ответа.

— Тодор отказался от власти, которую завоевал по праву сильнейшего, и передал ее Захари, наследнику, которому она принадлежит по праву рождения, — громко произнесла оборотница, поднимаясь на возвышение и оттуда оглядывая собравшихся оборотней.

— Это немыслимо! Мы имеем право оспорить его кандидатуру! — раздался голос из толпы.

— Конечно, имеете, вот только придется потерпеть. Или ты хочешь победить ребенка и гордиться этим? — голос Ивет сочился сарказмом, а одна бровь была приподнята. Она пыталась выискать в толпе этого храбреца.

— Если он претендует на трон альфы, то не такой он и ребенок, — вышел вперед статный брюнет, глава клана флоридских волков. Стоящие неподалеку красные волки молчали и только с интересом поглядывали на говорящих.

— Как бы то ни было, до совершеннолетия он будет неприкосновенен. Я лично позаботилась об этом, — последнее предложение она нарочно выделила голосом.

— Жалкий щенок не будет править нами! — прорычал брюнет.

— Не будет, — легко согласилась Ивет. — В этом ему поможет регент.

— Дай угадаю, а регентом, конечно, станешь ты? — не унимался отец Сании, Кастор.

— Уж точно не такой неотесанный чурбан, как ты! — фыркнула оборотница.

— Среди волков никогда не было регентов! Это идет против наших традиций, — раздался новый голос.

— А еще у нас никогда не было смертных казней. Я люблю быть первой, а ты, Агон?

Голос предводителя динго стих, а вокруг него будто по волшебству появились два тундровых и один полярный волк, готовые в случае чего, тут же привести в исполнение смертный приговор, если того пожелает регент-королева.

— Значит, мы здесь ради присяги? — блеснул остроумием брат Бану.

— Именно. Нож в спину не лучший подарок от поданных, я хочу быть уверена в вас самих и в ваших кланах.

— Ты никогда не станешь королевой! — зло выкрикнул флоридский оборотень.

— Боюсь, в таком случае тебе недолго осталось быть главой клана, — ничуть не испугавшись, ответила ему Ивет.

В зале повисла гнетущая тишина.

— Тундровые волки признают в тебе свою королеву, — склонил голову Бранд перед своей матерью и его примеру последовали все его сородичи.

— Полярные волки признают в тебе свою королеву, — раздался голос Дамира. Он крепко прижимал к себе Малику, рука которой уже была в полном порядке. Полярные волки, а с ними и одна динго, последовали примеру Бранда и склонили головы.

В том, что эти два клана станут на ее сторону ни у кого и сомнений не было, но вот как быть остальным? Склонишь голову первым — сочтут за трусов, последним — вызовешь немилость.

— Ужасные волки признают в тебе свою королеву, — неожиданно для всех раздался звонкий голос Фредека, самого юного оборотня из собравшихся в зале. В их лице регент-королева заполучила мощных союзников, от чего стихли даже тихие шепотки полные недовольства.

— Койоты признают в тебе свою королеву, — произнесла Истэка, перекидывая копье из одной руки в другую. Для старухи оборотницы давно не было секретом, что девушка-койот не просто дочь влиятельного отца, а вот для остальных стало открытием, как остальные койоты безропотно последовали за своей настоящей предводительницей.

— Испанские волки признают в тебе свою королеву, — пробасил широкоплечий мужчина, очень напоминающий чертами лица Марселу.

Как только преимущество оказалось на стороне регент-королевы, остальные кланы один за одним склонили головы перед ней. Лишь флоридский оборотень, отец Сании пока хранил молчание.

— Ты слишком стара для этого. Кто будет возглавлять военные походы?

— Спасибо, Кастор, за заботу, но я достаточно крепка, чтобы прожить еще пару лет, пока не повзрослеет Захари. А что касается походов, с этим справится и главнокомандующий.

Мужчина вскинул голову, желая узнать имя ставленника Ивет.

— Марсела справится с этим гораздо лучше тебя, но ты, конечно, вправе бросить ей вызов, — удовлетворила старуха его любопытство.

Кастор взглянул на Марселу, которая была если не выше его, то точно шире в плечах.

— Флоридские волки признают в тебе свою королеву, — громко произнес он и склонил голову.

***

— Здравствуйте, Татьяна Михайловна, — громко поприветствовала Вика свою бывшую соседку, с которой она столкнулась по дороге из садика.

— Здравствуй, дорогая! Как обжились на новом месте? — обрадовалась ей бабушка. — Возьми вот яблочки для Машеньки, поцелуй ее от меня.

— Спасибо. Все хорошо, — не стала вдаваться в подробности молодая женщина.

Соседям она сказала, что нашла квартиру побольше и поближе к работе. Но это было лишь вершиной айсберга. Квартирка была, пожалуй, даже еще меньше, но зато о ней не знал ее бывший супруг, который резко нарисовался на пороге после развода, вспомнив о своих каких-то попранных правах. Вишенкой на торте стали беспокойные ночи и кошмары, Вика надеялась, что на новом месте все образуется. В конце концов, самое страшное уже позади. Она свободна, независима от Олега, а Машу она ему никогда не отдаст. Стоило вспомнить о дочери раньше, когда она отчаянно нуждалась в нем, и в его помощи.

— Что у вас нового? Жильцы новые не поселились? — скорее ради приличия поинтересовалась Вика, ее мало заботила судьба прежней съемной квартиры. Но хотя бы из чувства благодарности к соседке, выручавшей их не раз, проявить любезность и продолжить разговор — меньшее, что она могла сделать.

— Да приходили одни, но не задержались, наверное, не пришлась по нраву квартирка, — тут же выдала как на духу пожилая соседка.

Виктория по-доброму распрощалась с бабушкой и поспешила на работу, а Татьяна Михайловна еще долго смотрела ей вслед.

«Бедная девочка», думала старушка. «Сколько же тебе выпало несчастий?»

Не было никаких новых жильцов. Да только объявлялся один мужчина: здоровенный, серьезный. Татьяна Михайловна, как только увидела его, сразу поняла, что бандит. Она таких в сериалах по телевизору видела. Все расспрашивал за молодую соседку. Но она ему, конечно же, ничего не рассказала!

Виктория резко села на кровати, проснувшись от ночного кошмара. Раз за разом ее мучал один и тот же сон.

Она бежит со всех ног, но так и остается на месте. Падает в пугающую пустоту и ее тело пронзают сотни иголочек боли, когда она ударяется о твердые камни внизу. Чувства страха, потери и безысходности опутывает ее как липкая паутина, не давая даже пошевелиться.

Женщина проснулась намного раньше будильника, разбитая и уставшая она была не в силах больше заснуть. И поэтому решила пойти на кухню и запить стресс вкусным кофе с молоком.

‒ Куда ночь, туда и сон, ‒ буркнула себе под нос Вика, вставая с кровати и пытаясь на ощупь найти свои пушистые тапочки.

Страдать по пустякам у нее нет времени. Просто она очень устала, вымоталась ‒ как-никак середина учебного года позади.

Сегодняшний день ничем не выделялся среди серых однообразных будней учительницы. Даже несмотря на то, что сейчас были весенние каникулы, ей все равно нужно было идти в школу. Пример всемирной несправедливости! Делать нечего: только сиди и всякие бумажки перекладывай с места на место, да согревай кактус в кабинете своим дыханием. Одиночество Виктории Львовны разбавил стук в дверь и заглянувшая в кабинет завуч по учебной части Елена Александровна.

‒ Викуся, вот ты где! ‒ начала разговор вошедшая женщина и такое начало не предвещало ничего хорошего.

‒ Что-то случилось? ‒ сразу спросила Вика, пытаясь вспомнить сдала ли она все отчеты и не водятся ли за ней каких хвостов.