Зверь и Я (СИ) - Страница 32

Большая кошка морщила нос и топорщила усы, так сильно ей не нравился этот запах. Противные псы. Кошке они совсем не нравились. Да еще и перебивали запах родного котенка.

Львица хотела заночевать в укромной пещере, так как все-таки дневное время она любила больше. Но не смогла найти там ни единого местечка, которое не провоняла бы волками. Рыча и фыркая, львица покинула грот, сетуя на свою кошачью судьбу маленькому хорьку.

Она уселась на берегу прямо у кромки воды и брезгливо трогала лапой воду. Фу, мокро и мерзко. Только звук забавный: хлюп-хлюп!

— Дзынь! — когти львицы царапнули что-то в морской волне.

Львица подгребла к себе лапой странное белое насекомое. Очень похоже на бабочку, но тяжелое. Может, это такая морская бабочка? Львица понятия не имела, что за звери обитают в этом море.

Везет же ей в последнее время на незнакомых тварей! Кошка вздохнула и легла на гальку, уткнувшись носом в белое маленькое насекомое. И в эту же секунду в ее голове закружился новый калейдоскоп из ярких воспоминаний.

Это не насекомое, а заколка! Она взяла его с сухонькой старой ладони и долго рассматривала на собственной ладони. Бабочка из заговоренного жемчуга с невесомыми крылышками из ажурного кружева выглядела волшебно. Рядом детский смех, возня. Шелковистые волосы маленькой хохотушки.

— Мама, это мне? — вертелась рядом маленькая егоза.

И она заколола ей волосы бабочкой. Дочка крутилась у зеркала, оценивая свою новую прическу и заколку. Девочка была довольна, и она тоже…

Львица заколотила хвостом и подскочила на лапы, пристально их разглядывая. Нет, лапы, как лапы — привидится же. Без когтей и сильных мышц — как выжить?

Заколку она еще раз обнюхала, пытаясь запомнить родной запах. Но их на заколке было несколько и они все смешивались причудливым образом. Лизнула шершавым языком хорька на прощание, понимая, что вместе с ним она далеко не уплывет. А всего секунду назад она точно на это решилась.

Не смотря на твердую уверенность в том, что она умеет плавать, львица очень неохотно заходила в воду. Только вера в то, что там ее детеныш, заставляла ее упрямо двигать лапами.

***

Едва ужасные волки, скаля свои огромные пасти, обступили полукругом Тодора, Элазар скрылся из виду.

«Хорош вожак, боящийся взглянуть в лицо смерти и ответить за свои поступки», — горько подумал Тод.

Зато взамен предводителю чудовищ, в зале быстро появилась красная волчица. Она безумно хохотала, прячась за спинами тех оборотней, что оставались в человеческом обличье, и оттуда сыпала угрозами на голову Тодора и всех его приспешников, называя его бывшим альфой. Мужчину ее слова мало тревожили, его волновала только хрупкая жизнь девочки, сейчас полностью находившаяся в его лапах.

К счастью для Тодора, волки нападали поодиночке, больше изматывая его, чем действительно пытаясь убить. Его такая тактика противника вполне устраивала, чего нельзя было сказать об Агнии. Вот кто в этом зале был настоящим кровожадным чудовищем, подзадоривающем волков нападать еще и еще.

Вняв ее мольбам, или, быть может, устав играть в кошки-мышки, волки стали вести себя активнее. Небольшими группами или парами они надвигались на Тодора, которому обороняться становилось все труднее, тем более, имея в своем арсенале лишь острые когти. Но и они наносили врагам значительный урон, заставляя пятиться нападающих назад, справедливо опасаясь за целостность своих шкурок.

Но, вероятно, окрики сумасшедшей оборотницы были для них хуже когтей обороняющегося Тодора, и они вновь смыкались вокруг него. Отгоняя прочь одного назойливого волка, подобравшегося близко к скамье, на которой лежала девочка, Тодор подставился под клыки другого зверя. И тот, сумев сбить его с ног, подмял под себя, навалившись всей своей огромной тушей и прижимая когтистыми лапами к каменным плитам. Утробный рык зверей, почуявших победу, и в предплечье альфы вонзились клыки завалившего его волка, спустя секунду к нему присоединился другой. Рев, рыки, вой — все смешалось в голове у Тода, звуки становились все громче, а еще громче стучало его собственное сердце и билась кровь в висках.

Еще один рык, одним больше одним меньше, и волка нависающего над ним как ветром сдуло. Был слышен лишь его жалобный скулеж и глухой стук удара, будто кто-то откинул его в сторону, как маленькую пушинку.

С трудом поднявшись на ноги, Тодор зажал рукой кровоточащую рваную рану на плече, радуясь и удивляясь странному поведению чудовищ и возможной передышке. Грозный рык в тишине подвала раздался как гром, мужчина круто развернулся назад на звук, боясь, что не сумел защитить и подпустил врага к девочке.

— Вика? — буквально выдохнул он имя любимой, забывая о боли в плече. И хоть огромная львица мало походила на возлюбленную женщину, он чувствовал, что это именно она. Она стояла, пригнувшись на передние лапы, будто готовясь к прыжку, хищно скалила пасть и рычала, отпугивая всех чудовищ от своей маленькой дочки. Лишь Тод остался стоять в опасной близости к каменной скамье, но и на него львица временами порыкивала, будто не могла определиться враг он или нет.

Чудовища были ошарашены и дезориентированы появлением нового более сильного противника.

— Убейте эту тварь! — визгливый голос Агнии вывел волков из оцепенения. Теперь они действовали сообща, надеясь вместе одолеть вынырнувшую из темного лаза хищницу.

— Вика? — не веря своему счастью, прошептал Тодор, радуясь тому, что она жива. А с ее обликом они и позже разберутся! Он почувствовал небывалый подъем сил, теперь ему никакие чудовища не были страшны, а жизнь снова начинала обретать свой смысл.

Но у большой кошки было свое видение на ситуацию, оттолкнувшись мощными задними лапами, она прыгнула вперед, едва не задев мужчину, застывшего на месте. Она раскидывала монстров направо и налево, как тряпичных кукол.

— Сделайте уже что-нибудь, идиоты! — первая вышла из оцепенения Агния и набросилась на оборотней. — Наколдуйте сеть!

Тот же час два темных сгустка магической энергии отделились от стоящих неподалеку от Агнии оборотней и поплыли по воздуху к львице, на ходу превращаясь в большую сеть. Большая кошка металась, заточенная в ловушку, плесень, поблескивающая на нитях сетки, не доставляла ей боли или дискомфорта. Тодор ринулся ей на подмогу, но был перехвачен подобной сетью, нити которой ощутимо обжигали его магическую сущность.

Не в силах даже пошевелиться ему оставалось только наблюдать, как Агния подбирается к Виктории, держа наготове кинжал, лезвие которого блестело в полумраке подвала.

— Слишком ты живуча для обычной человечки, — шипела Агния, занося руку для смертоносного удара. — Я положу конец всем твоим жизням!

Львица зарычала, будучи не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляд от блеска стали. В этот же миг все пространство заполонил вой нескольких десятков волков, доносившийся с поверхности. Чудовища в подвале заозирались, а безумная оборотница поспешила завершить начатое, пока ей никто не помешал. Но не успела.

Рыжая тень скользнула в полумраке подвала как огненная фурия и впилась клыками в запястье Агнии, заставляя ту выронить кинжал. Он упал в опасной близости от львицы, но уже не мог причинить ей никакого вреда. Агния заревела раненным зверем и в бешенстве отбросила в сторону маленькую динго. Хрупкое рыжее тельце проехало по каменным плитам, пока с различимым для тонкого слуха оборотней хрустом не столкнулось со стеной. В подвальное помещение один за другим стали врываться волки, воя и рыча, заглушая скулеж маленькой динго, подбирающей под себя переднюю лапу в темном углу.

Пользуясь замешательством своей пленительницы, львица вызволилась из пут магической сетки, толкая нерасторопную оборотницу прямо в лапы появляющимся волкам. Огромная кошка в один прыжок подскочила к девочке, нависая над ней и закрывая своим телом. Новые волки или старые, кошка не видела между ними разницы, она ясно понимала одно — они все несут опасность для детеныша, а значит все они враги. Она грозно рычала на появляющихся оборотней, не позволяя никому приближаться к ней и ее котенку.